Схватка (СИ) - Шепельский Евгений Александрович (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Ко мне подбежал плешивый короткий тип с глазками хитрого лиса. Остановился неподалеку, зыркнул на кота с известной боязнью, отвесил короткий поклон:
— Господин архканцлер, ваше сиятельство!
Его сиятельству потребовалось несколько секунд, чтобы узнать сенешаля Грокона. Я уже виделся с ним у денежного хранилища. Сенешаль смахнул со лба копоть и проговорил быстро и сипло:
— Горим, ваше сиятельство! Внезапное бедствие! Архивы горят! Но мы тушим… отрезали огонь изнутри от других помещений… Все хорошо! Однако случилась еще одна ужасная беда! Благородные господа генерал-контролер финансов Лайдло Сегерр и Накрау Диос, камергер Варлойна, как сказывают очевидцы, сгорели, спасая бухгалтерские книги, рескрипты, указы и разные подзаконные акты! Они вынесли Законный свод Растаров, и ринулись за бумагами менее важными, но дым и пламя остановили их праведный бег! Оба они умерли и все еще лежат там, и пламя глодает их кости! Ужасное несчастье!..
Грокон перевел дух, глядя на меня открытым взглядом, как делают все лжецы, когда пытаются уверить собеседника, что говорят правду.
От меня не укрылось, что Грокон не боится меня совершенно. Либо не читал сегодняшнюю газету, либо знает прекрасно, кто именно и как разносит черный мор. Вот кота — да: кота он боялся.
— Оба-два сгорели? — переспросил я.
— Оба, ваше сиятельство! Ужасная драма!
В голосе сенешаля звучала жестяная, дребезжащая фальшь.
Он же издевается, вдруг пришло понимание. Знает, что я вознамерился провести аудит бухгалтерских книг империи, и издевается, сообщая, что книги сгорели.
Я посмотрел на горящее крыло Варлойна. Пожарные в закопченных робах не слишком торопились с ведрами. Дым — черный, как совесть этого вот Грокона — все еще выносился клубами из десятка окон и из-под красной черепичной кровли башни.
Театр на диване, понял я. Вы знали, что я пойду инспектировать продажу вина на эспланаде у главного входа, и увижу пожар во всей красе… И вы устроили… Да балаган вы устроили, пожар такой же фальшивый, как в храме Ашара в момент получения мной мандата. Вы контролируете огонь так же, как и черный мор, сукины дети! Держу пари, что если я сейчас влезу в окно Архива по пожарной лестнице, то увижу внутри рисковых ребят, которые бросают в жаровни обрывки бухгалтерских книг и весело ржут, направляя дым веерами или воздушными мехами в окна. Ну и конечно, заодно вы устранили двух важных свидетелей глобального воровства — Сегерра и Диоса… Они явно замешаны не только в расхищении казны…
— Свет Ашара… — сказал я, подумав для виду. — Диос и Сегерр — герои! Верные мужи отчизны! Я велю наградить обоих высшими имперскими наградами!
По лицу Грокона было видно, что изумился он изрядно, даже щеки опали. Ожидал, верно, несколько иной реакции. Я еле сдержался, чтобы не подмигнуть.
— Герои… — повторил громко, чтобы толпа придворных услышала. — Истинные герои Санкструма! Я велю скульпторам изваять их в полный рост и установить подле главного въезда в Варлойн. Грокон, как только потушат — извольте доложить. Я буду… у себя. И пусть мне доставят спасенный от огня Законный свод. Прямо сегодня пусть доставят. В ближайший час. Да, и всех, кто тушил сегодня пламя, включая вас, сенешаль, я велю представить к высоким наградам. Вы тоже — герои. И ваши изваяния я тоже установлю на эспланаде… со временем. А может быть, и очень скоро.
Двусмысленность, конечно, вышла еще та, и Грокон ее вполне уразумел, однако говорил я столь наивным тоном, что на лице сенешаля вновь отразилось замешательство. Правила игры, которые мне пытались навязать, я несколько нарушил.
Чертова тропа принесла новое приключение — почти на самом подходе к ротонде среди деревьев парка я увидел толпу. Мелькнули серебряные личины степняков. О, кажется, у ротонды собралось все посольство Алой Степи! Их больше десяти человек, все при оружии и в доспехах — хотя они всегда при оружии и в доспехах.
Я замедлил шаг, чувствуя, как холодеют руки. Уж не сговорилась ли посланница Сандера с Фракциями? Если сговорилась, значит, меня пришли убивать.
— Серый волк!
Атли подбежала ко мне, позвякивая саблями. Кафтан на ней был изумрудный, прошитый серебром, и такой короткий, чтобы можно было вдоволь любоваться стройными ногами и другими прекрасными достоинствами.
— Атли?
Я поставил бочонок на тропу и знаком велел гвардейцам пропустить дочь степного владыки.
— Что здесь…
Она ткнула кулачком мне в плечо и, как обычная девчонка, чмокнула в щеку, ни капли не стесняясь чужих взглядов. Собственно, это было в ее характере — показать, что она имеет права вот на этого конкретного мужчину, и пошли все — абсолютно все! — густым лесом.
Затем она отстранилась и почесала за ухом кота. Малут, слегка ошеломленный напором, попятился, затем, приняв некое важное решение — покорился судьбе и плюхнулся на мохнатую задницу. «Пытают, спасай!» — сказал его взгляд, обращенный ко мне.
К счастью, Атли чесала кота недолго — это просто было приветствие на ее языке. Приветствие — как к равному и кот это, кажется, понял. Он привстал и основательно потерся о ее сапоги.
Она распрямилась, взглянула мне в глаза.
— Начался пожар, и я решила, что это… — Дочь Сандера помедлила, пытаясь найти нужное слово. — Что это уловка.
— Уловка?
— Да, степной волк, уловка, чтобы отвлечь придворных и сделать с тобой нечто… ты понимаешь, что именно сделать.
— Убить.
Она кивнула порывисто.
— Я собрала всех, и примчалась сюда.
Добрая девочка решила, что меня могут убрать под шумок пожара. Что ж, это вполне могло случиться.
— И что ты увидела?
Атли содрогнулась, показала рукой в сторону степняков.
— Присмотрись. Вон пара собачьих блох!
Я проследил ее руку. Среди серебряных личин выделялись два бледных человеческих лица. Не степняки, волосы каштановые, длинные, одежды богатые — дворянские. На скулах ссадины от свежих побоев. Руки связаны — да, точно, связаны перед собой. Подле них старик с суровым взглядом, в серебряной блестящей кольчуге с эполетами. Ближайший соратник Атли, как же его… Мескатор! Заслуженный аксакал с саблей на боку, опасный и жесткий, как и все степняки.
— Вроде бы молодые дворяне… Зачем ты велела их связать?
— Да, придворные Варлойна… Они не убивать тебя явились, нет, волк.
— Поясни толком.
Она с шумом втянула воздух, крылья носа трепетали. Кот ощутил ее гнев, и тонко мявкнул.
— Эти бездельники играли в Варлойне в кости!
— В кости?
— Да, волк, в кости! Один проиграл другому, и тот, кто выиграл, захотел развлечься, а второй со смехом согласился. Они пресыщены удовольствиями жизни, и простые ставки им уже неинтересны…
Я не понимал.
Атли сказала звенящим голосом:
— Они играли на желание, Торнхелл, и выигравший возжелал жизнь собаки. В Варлойне много собак. Они взяли одну, связали ей лапы и морду и тот, кто проиграл, пытался закопать ее живьем неподалеку от твоей башни.
— Ладушки-воробушки…
— Живьем, Торнхелл… Живьем!
— Мастер Волк? — Я увидел, как, распахнув дверь первого этажа, на лужайку выбрался Шутейник, за ним поспешал Бернхотт, оба вооружены — гаер двумя гладиусами, Лирна — тяжелым палашом.
Я поманил их взмахом руки, стараясь, чтобы мой жест не выдал паники, ибо я, кажется, понял, что сейчас будет.
Оба пленника, стряхнув оцепенение, вдруг закричали наперебой:
— Господин архканцлер! Господин архканцлер! Именем Умеренных требуем нас освободить! Помогите нам, господин архканцлер! Ваше сиятельство!
Я пригляделся. Ба, да оба — мои бывшие младшие секретари! Золотая местная молодежь. Именно такие в моем мире забивают до смерти бомжей, снимая действо на смартфон и смакуя подробности, именно такие участвуют в гнусной забаве — в охоте за собаками. На деле — и то и другое всего лишь попытка слабого внутренне человека, гнусного, мразотного, черного от рождения, утвердиться за счет унижения или убийства слабейшего. Ну а кто слабейший, кто не окажет сопротивления, у кого нет родственников или хозяев, что могут настучать по голове? Конечно же, это бомж… или бездомный пес.
