Страж империи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович (версия книг .TXT) 📗
– На самом деле, я бы не стал очень сильно верить доктору Симонову на слово. Он не слыхал о врачебной тайне, шантажирует своих пациентов, а медучреждения, в которых он якобы работал ранее, все до единого закрыты либо реорганизованы, и доктора по фамилии Симонов не знают даже люди, ранее работавшие в тех закрытых учреждениях. Я навел эти справки как раз за два дня до сегодняшнего случая, расследуя жалобу о шантаже.
– Вот это уже интересно, – сказал я. – Ненастоящий врач в больнице, где случилось непонятное происшествие…
Симонов усмехнулся:
– Отчасти верно, но только самую малость. Правда в том, что я медик, никогда ранее не бывший врачом. Пятнадцать лет служил в секретном подразделении, где, к слову, узнал, что эфириалы не могут погружаться в воду, а заодно и много чего еще… Да, моя трудовая книжка полностью подделана, доктор Симонов появился из воздуха, потому что когда я служил, где служил, у меня была другая фамилия. Кстати, именно поэтому, инспектор, вы можете даже не надеяться привлечь меня по делу о шантаже.
– Это почему же?
– Потому что моя прошлая служба в учреждении, о котором вам не положено знать, и мои заслуги перед страной дают мне весьма обширную индульгенцию. Тому, кто вам пожаловался, так и передайте: не заплатит – о его гонорее и о том, от кого он ее подхватил, узнают все, в первую очередь его семья.
Я скрестил руки на груди:
– А с чего бы человеку, служившему в секретной службе, внезапно идти в обычные врачи?
Симонов вздохнул.
– Пятнадцать лет – больше не выдержал. Кто-то вроде вас должен понимать, через что проходят те, кто соприкасается с тем же, что и вы. При увольнении мне сменили имя, дали поддельное прошлое и назначили главврачом тут. И вот так я с запозданием вернулся к своей юношеской мечте – лечить людей. Правда, собственно врач я так себе, без практики исцеления, мои медицинские навыки другим целям служили. Но опыт управленца я наработал. При мне в больнице появился современный диагностический центр и современная операционная… ну, вы уже догадались, на какие деньги. Не вижу беды, если городское жулье немного скинется из наворованного на благоустройство города, не все ж на шлюх тратить. В общем, мне безразлично, что вы думаете обо мне как человеке, но в своей прежней специальности я более чем компетентен.
Я кивнул.
– Допустим. Мне неизвестно, что вода спасает от захвата эфириалом, но временно принимаю на веру. Дальше что?
Он развел руками:
– А ничего, разумеется. Строго говоря, захват не мог бы иметь места без открытия локального Сопряжения, но… Я перестраховался, чтобы точно исключить вариант с эфириалом, и исключил. Погружение в воду с трубкой для дыхания абсолютно никакого положительного эффекта не оказало. В процессе этого пострадал один санитар: пациент, сопротивляясь, ткнул его в плечо обломком кости пальца. Рану обеззаразили, оказали всю необходимую помощь, и я распорядился, чтобы он остался в стационаре, под наблюдением, поскольку ранка начала быстро воспаляться. Назначил антибиотики, все такое.
– А дальше?
– А дальше у нулевого пациента – ну, у психа этого – были взяты анализы слюны и крови. Его спеленали, вкололи успокоительного, зафиксировали, и я пошел в лабораторию изучать анализы. Но тут началась паника, мне сообщили, что этот пациент каким-то образом выбрался из фиксации и начал нападать на пациентов и персонал… В общем, я позвонил в полицию – но зря, потратил драгоценное время… Побежал в свой кабинет за пистолетом – и по пути встретил того самого санитара, пострадавшего… Он тоже начал нападать на людей, и у него лицо было измазано кровью… вокруг рта. И глаза… совершенно безумные. Мой кабинет был дальше по коридору, так что пришлось бежать. Я успел выскочить на лестничную площадку и закрыть дверь, засунув через ручки ножку стула. Не позвони я в полицию, а побеги сразу – добрался бы до кабинета и, может быть, смог бы остановить обоих в самом начале. Но увы.
– Вы держите в кабинете пистолет?
– Ага. Крупнокалиберный, с фосфорными пулями. Правду говорят – даже если меч понадобится лишь раз в жизни, его все равно надо носить при себе каждый день…
– Что по жертвам? Сколько человек было в больнице? Сколько из них убежали? Сколько осталось внутри?
– На данный момент я сумел вызвонить весь персонал, бывший в больнице, кроме пяти человек, считая вместе со сбрендившим санитаром. Когда прибыла полиция, многие разбежались по домам… Ну, шок, ужас, все такое. Некоторые уже едут из города. Но четверо пропали. Медсестра, лаборант и один врач, и еще подсобный рабочий. Что касается больных, то их эвакуировали почти всех. В стационаре всего-то человек двадцать находилось, город маленький, пациентов мало. Вывели или вынесли четырнадцать из них.
– Значит, внутри осталось четыре медработника, подсобник, пациент-псих и еще шесть пациентов?
– Около шести, – поправил Симонов. – Я – не лечащий врач, не знаю точного числа больных в некий момент времени, да и точного состава дежурящего персонала тоже не знаю. Но я вызвонил всех сотрудников, тех, кто был и тех, насчет кого не был уверен. Три человека, кроме того санитара, не ответили и домой не возвращались. Я не знаю, внутри они или убежали, но думаю, что погибли. А вот больных я вызвонить не могу, потому что не знаю ни имен, ни контактов. Обратились близкие троих пациентов – значит, внутри их минимум три осталось. Но может быть и больше. Всего больных было около двадцати, плюс-минус пара.
– У вас есть предположение, что именно случилось с больным и санитаром? Могло ли иметь место применение некой магии?
Главврач скептически покачал головой:
– Магия? Вызывающая подобное поведение? Теоретически возможно, потому что некоторые группы чернокнижников используют заклятия, влияющие на поведение жертвы и вызывающие агрессию. Но там очень специфические условия применения и самого процесса, насколько я знаю. А у меня – два разных человека, и возможности наложить заклятие на обоих в стенах больницы, даже при условии, что кто-то из персонала – чернокнижник-нелегал… не знаю, как такое возможно. Вот что на ум приходит – укол обломком кости пальца. В теории, так могут передаваться многие болезни. Возможно, что и бешенство. Только вот бешенство – оно совсем не так протекает и не такие последствия имеет. Больной может быть агрессивным и раздражительным, бывали редчайшие случаи заражения через укус человека человеком… но не до такой степени, чтобы гоняться за другими людьми. Больные, хоть животные, хоть люди, напротив, пытаются спрятаться, забиться куда-нибудь подальше… Ну, про такие мелкие несоответствия, как долгий инкубационный период и длительное течение болезни, в отличие от молниеносной скоротечности в нашем случае, я уже и вовсе молчу.
Тут заговорил эсбэшник:
– Все же, не может ли это быть некая форма одержимости или Порчи?
Симонов покачал головой, а я ответил:
– Одержимые не используют зубы в качестве оружия. И факты людоедства с их стороны тоже неизвестны. А у нас тут, по словам дока, что-то такое как раз и вырисовывается. Одержимым нравится запах крови, это мне точно известно, но они не пользуются зубами.
– Хм… А чтобы выпустить кровь?
– В больнице полно для этого инструментов. Опять же, допустить одержимость на ровном месте проблематично – откуда эфириал взялся? Они не могут существовать в нашем мире вне Сопряжений…
– А давайте предположим тогда, что мы имеем дело с некой болезнью, неизвестной у нас, но, например, пришедшей к нам из Свартальвсхейма. У них ведь есть свои животные, которых на Земле раньше не было. Отчего не быть болезни? Еще вариант – свартальвы взяли наше бешенство и изменили его своей магией. Или не свартальвы, а чернокнижники.
Симонов пожал плечами:
– Ну предполагать-то мы можем, конечно. Но толку нет. Вот если б я успел провести анализы крови и слюны – тогда у нас были бы хоть какие-то данные.
Я задумался, и тут Скарлетт постучала меня пальчиком по плечу и указала на свой телефон:
