Ездовой гном. Битва (СИ) - Уткин Михаил (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Топ-менеджеру, который с детства самостоятельно решал вполне взрослые проблемы, было трудно до невозможности принять установку, что его почему-то не слушают. Но методом проб и ошибок, научился хотя бы и косвенно влиять.
Его кресло стояло в том самом помещении, что и внушительная квадратная призма «кристалла уравнителя». Отец-барон после ночного нападения Корхана и убийства старших детей, оказавшихся неписями, не отпускает Северуса-Тархана от себе ни на шаг. Поэтому он видел, как его активировали.
Серая четырехгранная призма на постаменте, когда истек срок ультиматума дроу, вспыхнул золотым огнем. На основании появились четыре пятерни, предлагая возложить на них ладони. Барон тогда выпрямился, окинул взглядом управляющего Кветку, великого мага и воеводу, после чего тяжело прошагал к постаменту и первым коснулся артефакта. Затем то же самое проделали воевода, маг и управляющий. От пальцев каждой пятерни со звенящим шипением потянулись нити: золотая, синяя, алая и черная. Они ударились в центре и в точке соприкосновения взмыл переливающийся всеми цветами радуги шар размером с футбольный мяч. Небольшой зал в центральной башне донжона, наполнился пульсирующим басовитым звуком, через несколько минут истончившегося до тонкого страшного свиста.
Шар, в ритме звука, содрогался сильнее и чаще. Через десять минут он вибрировал так, что его границы размылись, а звук становился все выше, а когда ушел в ультра, разноцветный артефакт начал мощно проворачиваться вокруг оси, создавая ощущение что этот небольшой шарик неимоверно тяжел.
Военачальник тогда кивнул и убежал на стену, Кветка поклонился, одновременно задом открывая дверь, за которой и исчез, отправившись в арсенал. А маг без лишних жестов оседлал посох и унесся в распахнутое окно. Барон же остался. Артефакт требовал его присутствия, да периодической поддержки. И парень, никак не мог отделаться от мысли, что таким образом игра создала типичный данж, с боссом и свитой.
Тархан уже успел изучить своего виртуального отца, и теперь посматривая на него сквозь полуприкрытые веки, видел что тот за маской отстраненности, буквально бурлит злой энергией. Порывистые движения, которые он не мог скрыть выдавали его нервозность, он шагал по залу как загнанный в клетку тигр, и только плащ взметывался над его плечами, когда он резко поворачивался чтобы сделать несколько шагов обратно.
Стены подпирает десяток элитных стражников личной охраны барона, которая не оставляла его ни на миг с момента начала битвы. Время от времени барон сжимал губы в нитку, особенно когда бросал взгляд на объемную настольную карту, на которой можно было разглядеть движение войск. Он явно всей душой рвался на передовую, но массивный шар-уравнитель время от времени начинал издавать требовательные звуки и замедлял вращение. Тогда барон подходил и шлепал латной перчаткой по золотой пятерне, восстанавливая магию обороны города, усилившую всех его воинов практически вдвое.
Александр давно махнул рукой на попытки говорить со взрослыми. Это было бесполезно, цифровые персонажи реагировали только на ту часть его действий и слов, что соответствовали их пониманию вопросов любопытного мальчишки. Постепенно он научился с трудом, но все же передавать им мысли. Они реагировали с большой задержкой, причем им явно казалось, что они сами до этого дошли, пусть даже их навеяла болтовня мальчишки. Толка от этого для самого Тархана видно не было, но хоть что-то полезное сделать удавалось.
Прокачка упражнениями давала бонусы силы реала, она позволила завоевать некоторый авторитет у стражников, которые началиотноситься к нему с восхищением. Многих взрослых способный мальчишка радовал так, что бонусы обаяния были внушительными, но даже прокачка их до сотни ничуть не помогала – все равно они держали его за маленького, пусть даже он за счет бонусов мог побороть любого стражника на руках.
Это было не логично, не рационально и доводило до исступления. Но Александр научился терпеть. Главный квест «выжить чтобы подтвердить титул» шел яркой нитью через всю его игру. Он уже слишком много сил вложил в него чтобы просто взять и сдаться, заявить, что де он игрок и подите все нахрен. Кроме того, все в душе восставало против идеи «сдаться». Александр, несмотря на свой «раздолбайский» стиль был топ-менеджером не просто так.
Он прекрасно понимал, что ИНК игры подкинул ему вот такого виртуального отца, поскольку своего настоящего он не помнил. Компьютерный разум совершенно четко нажимал на кнопки реакций Тархана. И он это прекрасно видел и понимал, но вместе с тем ощущал, что бороться «партией ИИ» не может, да и не хочет. Особенно после последних событий…
Он прекрасно помнил, как стискивались зубы в детстве от злости, когда мать начинала «лечить» ему голову, заявляя что де отец был летчиком испытателем и разбился, спасая какой-то новейший космический шаттл. Сколько себя помнил, лишь огрызался на эту ерунду.
Но буквально вчера, повинуясь какому-то внутреннему порыву, навеянному постоянному общению с бароном, он влез в поиск и поискал инфу по своему реальному отцу. А найдя рассекреченные уже оказывается два года документы, почувствовал, как наверное впервые в жизни у него запылали от стыда уши.
Сколько раз он огрызался на «эту тупую сказку», а мать сникала, как он полагал от стыда, а она оказывается даже не понимала почему он огрызался. В архивах он буквально за полчаса поиска обнаружил Станислава Владимировича Тархана командира корабля «Смерч». Читал и скупые казеные строки падали на сердце как расплавленный свинец. Мать не врала ни слова. Мало того, если бы он хоть раз ее послушал, не было бы всей этой эпопеи с предположениями о том, что его виртуальные братья тоже игроки. Не сложно было догадаться, что эта ситуация смоделирована исключительно для него, потому что с фото отца, держащего в руках гермошлем, смотрел… барон Арндский!
Чертов компьютер, основательно покопавшись во время десятичасового тестирования у него в памяти, придал внешности виртуального перса черты его реального отца. И… это было горько, больно, но вместе с тем и здорово.Тархан до сих пор отойти от этого не мог, а ведь и раньше, хоть и тяготился своего ущербного детского перса, которому задали жестокий квест длинной в год, ощущал, что в душе словно заполняется, затягивается какая-то дыра, которую когда-то прострелил неведомый стрелок.
И сейчас, в дурацкой детской курточке с перьями положенными по местной моде барончикам, он смотрел и никак не мог насмотреться. Прекрасно отдавал себе отчет что это иллюзия, но тем не менее какой-то «процесс шел», и прекращать его никак не хотелось. Этой информацией он делиться ни с кем не стал, она была его личная, раскрывать никому не хотелось. Да и сам еще не успел понять, что с ней делать.
Он с детства привык быть «единственным мужиком в доме» наполненном совершенно безбашенными и шебутными старшими сестрами, тетками и племянницами. И это были не просто слова. С шести лет он их выдергивал из самых причудливых передряг, в которые влипали буквально все. Начиная от едва начавших ходить племянниц, залезавших на подоконник седьмого этажа с двумя вениками, представляя их птичьими крыльями, заканчивая матерью которую постоянно выдергивал из каталажки из-за участия чуть ли не всех протестных митингов против угнетенья всякой неведомой шушеры. Ему волей-неволей приходилось прокачивать по жизни скилл умения договариваться и командовать, так что фактически он тренировал его с детского сада, и когда пошел зарабатывать - перепрыгнул из стажеров сразу в топы, практически без усилий.
Он только что смог наконец достучаться до стражников, чтобы они передали отцу мысль «нужно опустить решетки на бойницах башни». Барон Арндский на его болтовню обращал внимание, но не отвечал, смотрел с любовью как на несмышленыша агукающего в колыбели, и обычно рассказывал какую-нибудь не относящуюся к делу историю или сказку. Сейчас лишь просил сидеть тихо.
Стражам же озвучил отказ, соизволив пояснить, что решетки должны быть открыты для немедленной стрельбы – арбалетчик мог в них высунуться и простреливать весь двор при атаке.
