Колдун: Сверхновая (СИ) - Иван Донцов (читаем книги онлайн TXT) 📗
— И правда урод, гыг, ну верю-верю, Ниниэль бы никогда на такое дерьмо не посмотрела. — Говорит он смеясь.
Резко поднимаю руку и с неё срывается разряд длинной молнии, который ослепляет и бьёт человека в грудь, он отлетает в комнату с девушкой и роняет винтовку. Вреда ему сильно не причинит, я же не настоящий шаман, так, по мелочи, но ослепит точно. В теле появляется ноющая боль и опустошение, сил почти не остаётся, но я бросаюсь к человеку, и пока он пытается прийти в себя, бью ногой в лицо, опрокидывая окончательно на пол, пытаюсь перевернуть на живот, чтобы заломить руки за спину да надеть наручники, но тут сзади начинает кто-то бить по спине и раздаётся девичий крик.
— Ты что делаешь, больная что ли?! — Возмущаюсь я, поняв, что это эльфийка на меня набросилась.
— Не-е-е бей его, урод, не трогай его-о-о, гоблин! — Кричит она и плачет.
Чего гоблин то сразу — обиженно думаю я. Они ниже меня раза в два, и уши у них большие и лицо вытянутое, и в милицию их не берут на работу. Отталкиваю её, заламываю наконец руки парня, и одеваю наручники. Девушка плачет в углу комнаты.
— Он же тебя чуть не убил, дура, что ты творишь?! — Ору на неё, слыша, как приближаются звуки сирен на улице.
— Дядя милиционер, ну не надо, пожалуйста-а-а, я люблю его-о-о! — Рыдает она.
Твою мать, ну что за день — устало думаю я. Сейчас эта дура и заявление на него не напишет, а за ствол ему максимум условку дадут, а если сможет правильно всё подать — то и административку, когда отойдет от наркоты, алкоголем то от него не пахнет.
В квартиру заходят опера, даже сам Андриэль приехал, и ничего у меня не спрашивает, видимо всё поняв и так, отдаёт команду своим людям забирать стрелка, сам же идёт улыбаясь к полуэльфийке, приобнимает её, начинает что-то тихо говорить, она часто кивает и облокачивается на него.
Вот так, а от меня сторонилась, уродом назвала. Иду к двери, которая сейчас прикрылась, со злостью её пинаю — размечтался о красивых эльфийках, ага, как же. Злюсь не на девушку, а на себя. Сегодня никуда больше не пойду, хватит, пора в отдел возвращаться, а вечером на электричку, в деревню к бабушке. Из носа течёт ручьём, температура похоже поднялась немного, надо было вообще отпроситься на пятницу и уже бы лежал в кровати в своей комнате, а бабушка вареньем откармливала и целительными настойками.
Сижу на работе до семи вечера, сам не знаю, чего жду, во всяком случае пытаюсь себя в этом убедить. Выпил кружку эльфийского чая, но никто так и не зашёл, и когда уже думал собираться — в дверь постучались. Сердце радостно подскочило, я поправил галстук и одёрнул китель.
— Привет ещё раз. — Говорит зашедший Андриэль.
Я огорчённо киваю, всё-таки не пришла, а я дурак надеялся на что-то.
— Ты молодец, зашёл спасибо тебе сказать. — Говорит эльф, и протягивает бутылку коньяка. — Так бы моим парням пришлось под пули лезть.
Беру бутылку, достаю из стола пару одноразовых стаканчиков и пачку сухариков, разливаю, ох язва моя, держись. Эльф садится напротив.
— За нас. — Говорю, и выпиваем.
— В деревню на выходных? — Спрашивает он после паузы.
— Ага, приболел что-то. — Отвечаю, и разливаю ещё, выпиваем.
— Мы работаем на выходных. — Просто говорит он.
— Зацепок нет? — Спрашиваю.
— По мелочи, но мне кажется всё пустышки. — Эльф опрокидывает еще стаканчик, и встаёт со стула, готовясь уходить. — Спасибо, Стас, мы тут шутим друг над другом, и всякое такое, но ты зла не держи, последние недели сложные выдались, парни на пределе.
— Нормально. — Говорю я, убирая недопитую бутылку под стол. — Проехали.
Он уходит, а я наконец собираюсь. И зачем выпивал с ним тоже понятно — сидел, ждал, когда эльфийка придёт, но она так и не пришла. Цыкаю на себя, и закрыв кабинет, выхожу на улицу, иду к автобусной остановке.
Разумных на вокзале мало, сегодня сокращённый день — пятница, и большая часть уже уехали кто на дачные участки, кто по домам если живут за городом, а работают тут. Проезд у меня бесплатный, поэтому просто прохожу на перрон и жду своей электрички. Наконец приезжает поезд, обшарпанный, старый, со значками ещё времен Союза — серп некроманта, молот гномов, и жезл магов, всё это в обрамлении эльфийской ветви, а снизу пристраивается орочий ятаган.
Меня немного знобит, но не обращаю особого внимания на это, в душе пустота и грусть, она так и не пришла, и вряд ли теперь обратится ещё раз. Наверное, рассказала кому-то, а ей и говорят — «дура ты, Кариниэль, надо было к частному детективу обратится, а ты к ментам пошла», и сиди теперь Стас, кукуй. Ни тебе перспектив по службе, ни созерцания красивой девушки. Отгоняю ненужные мысли из головы, и выхожу на своей остановке, сам не заметил, как два часа прошло.
Иду по тёмной просёлочной дороге, редко освещенной тусклыми фонарями, и наконец захожу в деревню — домов десять жилых, остальные давно брошены или приезжают сюда раз в год, а я еще помню, как школа тут работала, разумных много жило, да что там говорить — магазины были, а сейчас один остался — работает только по средам.
На лавке у большого одноэтажного дома сидит бабушка, в цветастом халате, и с длинными седыми волосами сейчас заплетенными в косу, сколько помню — всегда у неё такие волосы, бабушка-орчиха её высмеивала постоянно, мол как ты воевала то с такой косой, и как будешь воевать если американцы нападут. Лицо в морщинах, но голубые глаза всё такие же яркие, не выцветшие, смотрят на меня с прищуром, и она спрашивает:
— Приехал?
— Как видишь. — Отвечаю, сажусь рядом.
— Приболел? — Продолжает допрос.
— Угу. — Киваю
— Стариков проведываешь только когда надо что-то. — Недовольно бурчит.
Пожимаю плечами.
— Да шучу я, шучу. — Обнимает меня бабушка. — Давай пошли, кровать тебе готовая всегда стоит, дед спит уже, завтра с первыми петухами на рыбалку пойдёт, карасиков тебе наготовлю, а то непонятно что ты там вообще ешь в своём городе.
— Ба-а-а. — Протягиваю я.
— Что ба, ну что ба?! — Недовольно бурчит она: — Давай, там блины еще стоят, поешь и спать, и настоечку сейчас выпьешь, а завтра баньку истопим, баня она все болезни прогоняет.
— И это я слышу от лекарки. — Говорю задумчиво.
— Иди давай, слышит он. — Шутливо меня подгоняет.
Блинов наелся до отвала, и спал как убитый — никаких петухов не услышал, проснулся только ближе к одиннадцати утра, выспавшимся и вроде бы даже здоровым, насморка не было и в помине. Выхожу на кухню — а там уже в большой тарелке свежепожаренные караси да дед сидит.
Дед гном здоровый, руки несмотря на возраст, а ему уже за сто пятьдесят, всё такие же сильные и жгуты мышц видно даже в свободной рубахе, борода до пояса сплетённая сейчас косичками, и хитрые, как и у всех гномов, серые глаза, под которыми располагается большой мощный нос, больше похожий на клюв какой то хищной птицы.
— Ну здорова, внук. — Говорит дет улыбаясь, вставая и протягивая мне свою лапищу.
— Привет, деда. — Отвечаю, пожимая, моя ладонь раза в два меньше.
— Как служба? — Спрашивает он, когда мы усаживаемся, а я хватаю первого карася и начинаю разделывать и есть.
— Потихоньку. — Отвечаю, жуя: — У вас тут как, горн свой достроил?
— Да куда там, всё в мастерской вожусь. — Махает он рукой. — Ты лучше скажи, когда невесту нам свою покажешь, внуков не дождёмся?
Я аж едой подавился, ну вот опять запели старую песню.
— Не дождёмся мы с тобой дед, внуков. — Вторит ему бабушка. — Бобыль бобылём, уже лоб какой здоровый, а всё не нагулялся.
— Ба, ну хватит, и ты дед чего начинаешь?! — Возмущаюсь я.
Тут открывается дверь на улицу, и входит старая орчанка, одетая в камуфляжную форму без знаков различия и с ёжиком седых волос, моя вторая бабушка, и я давлюсь рыбой второй раз за день, удивляясь безмерно.
— Ну привет, внучек, сюда значит приезжаешь, а к бабушке любимой не хочешь наведываться? — Спрашивает она зло и с прищуром.
— Ну что ты там буробишь, Нин, мальчик больной совсем приехал, вчера на ногах не стоял. — Защищает меня бабушка-гномка: — А ты как узнала, что он у нас?
