Порочный Избранник (СИ) - Сызранцев Кирилл Витальевич (лучшие книги TXT) 📗
Над головой кружились птицы, охотясь на летавших всюду насекомых. Небо, совершенно недавно бывшее без облаков, застилала белая пелена. Она была похожа ровную тканья покрывавшую весь небосвод. Причудливые тени скользили по поляне, сливаясь друг с другом. Константин, идущий следом за загадочным старцем, приближался к лесу. Тёмный, таинственный, даже зловещий лес становился всё ближе. Казалось, будто высокие исполинские деревья доставали до самого неба, подпирая небосвод. Вечный мрак окутал этот лес, казавшийся живым. Создавалось впечатление, будто это и не лес вовсе, а некое существо, древнее, как сама природа. Некоторые деревья были мертвы. Их чёрная обгоревшая кора внушала холодный ужас Константину. Мелкая дрожь пробила его при мимолётном взгляде на этот таинственный лес. На спине выступили мелкие капли пота. Всё его естество будто противилось самой идее приближаться к этим деревьям. Всё ещё испытывая боль, пульсирующую по всему телу, Константин попросил сделать привал. Но старец остановился лишь на миг, будто выслушивая просьбу. Он продолжил идти, словно не слыша своего спутника. Константину ничего не оставалось, кроме как идти следом. Он всё ещё надеялся, что старец ему не враг. Ветер усиливался. Длинные волосы старца, покрытые серебряной сединой, развевались за ним. Константин почувствовал запах гари. Его нёс ветер со стороны леса. В небе летали причудливые фигуры из облаков, отбрасывая пугающие Константина тени. Он в очередной раз поднял свой взор вверх, желая убедиться в своей безопасности. Но на этот раз юноша увидел нечто страшное, будоражущее сознание. Будто некий бред истинного безумца! Но это было наяву. Словно страшный сон воплотился в реальность. В небе средь облаков сияли три луны! Большая, белая, отдающая синевой луна была словно опоясана тонкой, едва заметной нитью. Две другие луны были кровавого цвета и намного меньше предыдущей. Это не укладывалось в голове Константина. Он не мог в это поверить. Для него это было чистым безумием, лишённым здравого смысла. Ветер становился сильнее. Исполинские деревья скрипели, сгибаясь под его натиском. Старец остановился. Его руки, казалось, дрожали. Но не от усталости, а от неимоверного напряжения. Держа правой рукой посох, он выставил вперёд левую руку. На запястье висел некий браслет, сделанный из серого блёклого металла. Старец вдумчиво смотрел в сторону леса, будто желая что-то увидеть в нём. Браслет, до этого плотно сжимавший руку владельца, свободно свисал с неё. Казалось, что он сейчас упадёт на землю. Старец, совершенно не обращая внимание на удивлённого, обескураженного Константина, пошёл вперёд. Уже подойдя к лесу, старец прикоснулся к одному из деревьев и простоял так не более минуты, тянувшейся для Константина целую вечность. Юноша, уставший от столь длинного для него пути, с опаской вошёл в лес. Его вечный мрак становился гуще. Тоскливые скрипы деревьев навевали тоску. Страх, не покидавший Константина, становился лишь сильнее. Внутри всё сжималось, будто в ожидании чего-то плохого, зловещего. В горле образовался ком, мешавший дышать. Ноги стали ватными. Пришла сильная головная боль, сопровождаемая слабой тошнотой. Земля проминалась под ногами, словно состояла из пустот. Тонкие серые веточки с хрустом ломались под ногами, будто косточки мелких зверьков. Константин сполз вдоль одного из деревьев, осев на землю. Он изнывал от боли и усталости. Казалось, что они безраздельно завладели его телом. Он опустил руку на землю, но упёрся во что-то, не похожее на привычную почву. Его страх становился всё сильнее. Набравшись смелости, Константин решился взглянуть на это нечто. Под рукой лежал маленький белый обглоданный череп змеи. Её длинные клыки зловеще выпирали вперёд, будто желая атаковать даже после смерти. Сердце Константина билось с неимоверной скоростью, готовое выпрыгнуть из груди. В глазах всё поплыло. Свет померк для него. Лишь холодный липкий страх, эхом летавший в сознании Константина. И боль, подпитываемая усталостью разрывали тело. Он потерял сознание.
В этот раз Константину ничего не снилось. Он просто был во тьме, окутанный ею, словно жертва паука в коконе. Придя в себя, он осмотрелся по сторонам. Его взору предстал большой просторный бревенчатый дом. Скудное, скромное убранство внушало по-настоящему домашний уют. За стенами завывал порывами ветер. Деревья стонали под его натиском, готовые сломаться, несмотря на свои воистину исполинские размеры. Где-то вдалеке завывала волчья стая, разжигая страх к внешнему миру. Дом состоял из одной единственной комнаты, разделённой на небольшие отделы с помощью всевозможных занавесок. Видно было, что здесь не хватает женских рук, в доме хозяйствовал мужчина. Но он был хозяйственным, домашним. На большом дубовом столе лежало немного еды. Пара птичьих ног, жаренных на огне, со слегка хрустящей корочкой сверху, и небольшим количеством крови внутри. Именно так и любил Константин, с первым куском, жадно съеденного мяса, задумавшийся о столь неожиданном совпадении. Рядом с тарелкой стоял большой ковш, наполненный до краёв ядрённым квасом. Закончив со своей трапезой, Константин не на шутку встревожился отсутствием хозяина избы. И ещё он безумно хотел свежий ароматный кофе и хотя бы одну сигарету. День в жилище отворилась. На пороге, весь промокший, содрогаемый от холода, колыхаемый ветром, стоял старец. Его длинная подпоясанная одежда, бывшая белоснежной в первую их встречу, была покрыта кровавыми пятнами. Старец крепко держал посох, а в его глазах уже не было ни намёка на бывшую некогда доброту. В них сияла злоба, смешанная с чистым гневом. Он всё так же казался слепым. Его повязка, собиравшая волосы, отсутствовала. Длинные седые мокрые пряди свисали вниз, прикрывая часть лица. С них стекала вода. Левая рука старца, на которой днём красовался браслет, была вся в крови, стекавшей ровной, беспрерывной струёй. На его лице был безумный оскал, полный лютой ненависти, порождённой болью. Ровные зубы, неестественно белоснежные, будто готовы были пронзить любую плоть каждого, кто посмеет встать на пути. За его спиной, на улице, зловеще свернула молния. В её свете старец показался, не без того испуганному Константину, истинным злом.
– Сгинь! – прошипел старец Константину. – Иначе окажешься там, где и должен быть!
Константин совершенно не желал ссориться с этим стариком, тем более в такую ужасную ночь. Закрыв дверь и заперев её на массивный металлический засов, старец поставил посох к стене. Убрав волосы с лица, он взял первый попавшийся кусок материи, аккуратно сложенную на широкой деревянной скамье. Теперь, когда волосы не мешали ему, он, слегка прихрамывая, направился к столу. Сняв одежду, он аккуратно уложил её на одну из табуреток. Его тело было сильным, подтянутым, не соответствуя внешнему возрасту. Кожу покрывали различные символы, образуя всевозможные плетения. Левая рука была словно разрезанна, даже скорее разорванна! От самого плеча до кисти была огромная кровоточащая рана. Старец, подняв правую руку над раной, начал водить ею, что-то быстро нашёптывая. Для Константина это было сродни безумию. Но рана начала медленно затягиваться, прекращая кровоточить.
– Чего глазеешь? Неужто целителей не видел, мертвец не доделанный? – прошипел старец на Константина.
– Н-нет, не видел. – растерянно ответил он.
– И говор иной у тебя, не наш. Откуда ты?
– Сначала скажите, где я! – потребовал Константин.
– Лес Хаардим срединных земель.
– Где это? Какая область? Где ближайший город?! – бесцеремонно перебил его Константин.
– Ответил я на вопросы твои, так и ты, добр будь, ответь на мои. Иначе вон из жилья моего! – требовательно сказал старец.
– Меня зовут Константин. Я из города ***.
– Лжец! Нет такого города! Я знаю все города четырёх провинций! А за ними уже ни один живой человек живым не останется. И имя твоё странное, будто старинное, забытое. – обмягчился старец, окончательно залечив руку.
– Спасибо, что помогли.
– Помог? Я сражался за тебя, твою жизнь не заслуженную. И лишь какое-то спасибо? Что означает оно?
