Дама Пик - Мах Макс (библиотека электронных книг txt) 📗

— Я вырос в твоей тени, Юсс.

Истинная правда, хотя Август об этом никогда всерьез не задумывался.

— Тебе было там холодно? — усмехнулся он, он все еще не уяснив для себя, к чему весь этот разговор.

— Да, — совершенно серьезно кивнул Ренар. — Я мерз.

— Бедняжка! — Сарказм и ничего более. Ну, не жалеть же его в самом деле?

— Есть немного, — все так же доброжелательно глядя на Августа, подтвердил брат. — Возможно, поэтому я не упустил свой шанс. Такой случай, знаешь ли, выпадает один раз в жизни.

— Хорошо, — согласился Август, видя, что кавалер де Безом настроен высказать ему все, что там у него накопилось, и отделаться от братца без «разговора» попросту не удастся. — Рассказывай!

— Может быть, присядешь?

— Может быть, — и с этими словами Август действительно сел в кресло.

Настроения выслушивать все эти «глупости и хитрости» у него не было, но и разговора, судя по всему, было не избежать. — Слушаю тебя.

— Для начала, хочу объяснить тебе поведение отца, — Ренар вернулся в свое кресло, и теперь они сидели лицом к лицу. — По правде сказать, граф в бешенстве и покинул город, чтобы не совершить какой-нибудь глупости.

— Например? — поинтересовался заинтригованный «прелюдией» Август.

— Ну, например, чтобы не задушить маман или, скажем, не зарезать.

— Серьезно? — похоже, братцу удалось-таки его удивить.

— Вполне, — подтвердил Райк.

— Огласи, будь любезен, причину!

— Она наставила ему рога, — «любезно» объяснил младший брат.

— Ну, и что? — не понял Август, полагавший, что при дворе нет ни одной сколько-нибудь симпатичной женщины, которая хотя бы раз в жизни не изменила мужу. А графиня-мать, была еще совсем не стара, да и былую красоту не успела растерять.

— Да, ничего, — мягко улыбнулся брат. — Во всяком случае, даже если бы отец накрыл ее «на горячем», не думаю, что он устроил бы из-за этого скандал.

— Значит в истории есть привходящие обстоятельства, — понял Август. — Какие?

— Все-таки ты чертовски умен, Юсс! — покачал головой Ренар. — Чертовски! Даже зависть берет. Отчего все досталось тебе? И ум, и красота, и талант…

— Переходи к главному, — поморщился Август, всегда подозревавший Рейнике-лиса в зависти, но услышавший об этом из уст брата, в общем-то, впервые.

— Главное, Август, что ты не его сын, — с явным удовлетворением сообщил Ренар.

— Понятно, — кивнул Август, молниеносно решив, что не станет поддаваться на провокации. — Я не его сын. Продолжай!

— Нет, ты не понял, — брат смотрел Августу в глаза, словно искал там… Что? Слабость? Гнев? Разочарование? — Ты, Август, не являешься законным сыном графа де Ламара. Ты плод греха. Бастард Конрада ла Бери.

Что ж, это был действительно удар нечеловеческой силы, и Августу потребовалось сделать над собой невероятное усилие, чтобы только скрыть от собеседника последствия его заявления. Внутри Августа уже полыхал пожар страстей, но мысль, как обычно и случалось с ним в острых ситуациях, оставалась быстрой и кристально ясной. Так что он вполне успел просчитать все последствия того, о чем говорил Райк. Вернее, того на что он намекал.

Если мать изменила отцу с этим мудаком — Конрадом ла Бери — то, во-первых, Август сразу же лишается и титула, и наследства, не говоря уже о положении в обществе. Впрочем, отец — он все еще не мог называть графа де Ламара как-нибудь иначе, — мог бы его усыновить или узаконить его рождение задним числом. И, возможно, граф так бы и поступил, ведь, как ни крути, простоватый и пресный, как крестьянский хлеб, Ренар не мог соперничать с блестящим во всех отношениях Августом. Это Август — любимый сын графа и графини. Он гордость рода и все из этого вытекающее… Пожалуй, старик смог бы справиться со своими демонами ради сохранения преемственности. Вполне мог.

«При других обстоятельствах, — вынужден был признать Август, — но не в этом случае, вот в чем дело!»

Август ведь не просто первенец. Он плод любви. Во всяком случае, именно так и говорили о нем мать и отец. А Конрад ле Бери, если это все-таки он, не просто некий безымянный любовник, мелькнувший где-то когда-то много лет назад около красавицы Терезы Сан-Северо. Это человек глубоко презираемый ныне при дворе, но главное — откровенный и непримиримый враг старого графа. Тот самый дворянин, который все время «путался под ногами» у молодого Альбера де Ламара, да так, что тот Конрада без вспышек бешенства уже видеть не мог. И этот человек настоящий отец Августа? К слову, цвет волос и глаз указывал на это со всей очевидностью. Ренар — блондин, как и сестры, как мать и отец. И глаза у него голубые, как у старого графа, хотя и не такие красивые. Август же брюнет и глаза у него черные. Красив, — это правда, — но совершенно иначе, чем старый граф.

«Весь в отца…»

— Бастард? — равнодушно переспросил он Ренара. — В самом деле? У тебя, верно, и доказательства имеются?

— Имеются, — похоже, Рейнике-лис был несколько разочарован. Он ожидал от единоутробного брата «больше страсти». Но Август устоял.

— Дай, угадаю, — «задумался» Август, — ты копался в вещах матери и нашел компрометирующие ее письма?

— Не буду отпираться, я обыскал ее кабинет и действительно нашел несколько писем. Кстати ты не знаешь, зачем женщины хранят весь этот хлам? Письма, засушенные цветы, прядь волос?..

— Тебе не понять, — отмахнулся Август. — Так что там с письмами?

— Письма двусмысленные, — криво усмехнулся Ренар, — но однозначно против матери не свидетельствуют. Да и подписаны инициалами. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы узнать, кто такой этот К. Б. Но терпение и труд все перетрут, знаешь ли.

— Так ты вломился в дом ла Бери?

Кого-нибудь откровенность Райка могла бы, пожалуй, удивить, но Август, не смотря на смятение чувств, все понял правильно. Это был час торжества Рейнеке-лиса, хитрость которого не могла возместить отсутствие таланта и интеллекта по-настоящему высокой пробы. Триумф посредственности над величием. Где-то так. Но следует признать, рассказ брата — а Райк в любом случае приходился ему братом, — ранил Августа. Причинял ему боль. Жег душу. Другое дело, что Август не мог себе позволить показать слабость. Да и подробности истории могли ему пригодиться в будущем. Любое знание в прибыток, даже такое гадкое, как это.

— Собираешься пожаловаться в полицию? — усмехнулся в ответ Райк.

Ему нечего было бояться. И он это знал. Райк ведь даже настоящего преступления не совершил. Гадкий поступок, но и только. Да и попробуй докажи, что это правда! Слово против слова, а у Ренара репутация честного парня. Простак, но честный. И это следовало принимать в расчет.

— Зачем? — поднял бровь Август. — Это мне как-нибудь поможет?

— Вряд ли.

— Ну, я так где-то и подумал, — кивнул Август. — А что там, к слову, в письмах графини?

— Объяснения в любви… Представь, Юсс, маман и впрямь любила это ничтожество!

— Письма датированы?

— Непременно! — подтвердил Ренар, жадно вглядываясь в глаза Августа, но ничего существенного, по-видимому, там не находя.

— Ее подпись аутентична?

— Без всяких сомнений!

— Письма содержат неоспоримые свидетельства?

— Да, Юсс, — кивнул Райк, — маман прямо так и пишет, «у тебя, мон шер, родился сын, и он похож на тебя цветом волос и глаз».

«И в самом деле, — покачал мысленно головой Август. — Ну, что за дурость?! Ладно она. Маман и сейчас-то умом не блещет, а тогда, тридцать лет назад и сразу после родов… Удивляет Конрад. Он-та за каким чертом хранил эти письма? Душу они ему, что ли, грели? Или хотел ее шантажировать? Такой, как он, вполне мог…»

— Молодец! — похвалил он вслух, стараясь не выдать себя ни голосом, ни выражением глаз. — Это все?

— Все? — удивился Ренар, не ожидавший по-видимому настолько сдержанной реакции. — Юсс, ты в своем уме?

— Мне кажется, да, — пожал плечами Август. — Или ты ожидал, что я устрою истерику?

— Но ты теряешь титул…