Поющая цитадель - Муркок Майкл Джон (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Йишана нетерпеливо вмешалась в разговор:
– Тогда кто же здесь обитает?
– Насколько мне помнится, когда я в юности проходил сквозь царство Хаоса, в цитадели обитал не один из Владык Хаоса, а скорее их слуга. – Элрик нахмурился. – Даже не слуга…
– Ты говоришь загадками. – Телеб К’аарна повернул коня и начал спускаться по склону в сторону от цитадели. – Знаю я вас, мелнибонийцев! Вы и голодая, предпочтете парадокс пище!
Элрик и Йишана последовали за ним на некотором расстоянии, потом Элрик остановился и указал назад.
– Тот, кто там обитает, довольно-таки парадоксальный тип. Он что-то вроде Шута при дворе Хаоса. Владыки Хаоса уважают его, может, даже немного побаиваются, хотя он всего лишь их ублажает. Он развлекает их космическими загадками, шуточными представлениями, якобы объясняющими природу Космической Руки, которая поддерживает равновесие между Хаосом и Законом, он жонглирует понятиями, как погремушками, высмеивает то, что дорого Хаосу, воспринимает всерьез то, над чем они издеваются… – Элрик замолчал и пожал плечами. – Так мне, по крайней мере, рассказывали.
– И что же ему здесь надо?
– А что ему надо в любом другом месте? Я могу высказать предположение относительно мотивов Хаоса и, возможно, попаду в точку. Но даже Владыки Высших Миров не могут понять мотивов Шута Бало. Говорят, что ему единственному позволено перемещаться между царствами Хаоса и Закона, хотя я никогда прежде не слышал, чтобы он посещал и плоскость Земли. Не слышал я и о том, чтобы он производил разрушения, подобные тем, что мы видели. Для меня это загадка, и ему, несомненно, польстит, если он узнает об этом.
– Тогда есть только один способ узнать о цели его посещения, – с едва заметной улыбкой сказал Телеб К’аарна. – Если бы кое-кто вошел в цитадель…
– Брось, чародей, – насмешливо сказал Элрик. – Я не очень ценю свою жизнь, но есть вещи, дорогие для меня. Моя душа, например!
Телеб К’аарна продолжил спуск по склону, но Элрик не двинулся с места, и Йишана осталась с ним.
– Мне кажется, тебя это взволновало в большей степени, чем оно того заслуживает, – сказала она.
– Но происходящее и в самом деле тревожно. Из случившегося напрашивается вывод, что если мы обследуем цитадель, то будем вовлечены в спор между Бало и его хозяевами, а может быть, даже и с Владыками Закона. А это легко может привести к нашей гибели, поскольку задействованные силы гораздо опаснее и мощнее, чем все, с чем мы сталкиваемся на Земле.
– Но мы ведь не можем безучастно смотреть, как этот Бало превращает наши города в руины, забирает наших близких, угрожает сам в скором времени властвовать в Джаркоре!
Элрик вздохнул, но не ответил.
– Ты не знаешь такого колдовства, чтобы можно было отправить Бало назад в Хаос, откуда он и пришел, и заделать брешь, которую он проделал в нашем царстве? – спросила Йишана у Элрика.
– Даже мелнибонийцы не могут сравниться в силе с Владыками Высших Миров, а мои предки были чародеями посильнее, чем я. Лучшие мои союзники не служат ни Хаосу, ни Закону. Это элементали – Повелители Огня, Земли, Воздуха и Воды, существа, родственные животным и растениям. Они хорошие союзники в сражении против земных сил, но против таких врагов, как Бало, они практически бессильны. Хотя Если подумать… По крайней мере, если я брошу вызов Бало, это не обязательно разгневает моих покровителей. Во всяком случае, я так полагаю…
Склоны гор, как и поля внизу, были покрыты сочной зеленой травой, и солнце с чистых, безоблачных небес взирало на бесконечный травяной простор, простирающийся до самого горизонта. Над ними кружилась крупная хищная птица. Телеб К’аарна, повернувшийся в седле и кричавший им что-то слабым голосом – слов они так или иначе не слышали, – являл собой жалкое зрелище.
Все это, казалось, расстроило Йишану. Ее плечи поникли, и она, не глядя на Элрика, начала понукать коня, направляясь к чародею из Пан-Танга. Элрик последовал за ней, осознавая собственные колебания, но не очень переживая по этому поводу. Что ему, если даже…
И тут раздалась музыка. Поначалу слабая, она постепенно стала наполняться каким-то влекущим мучительным благозвучием, пробуждавшим ностальгические воспоминания, предлагавшим покой и придававшим жизни четкую осмысленность. Если эту музыку производили какие-то инструменты, то они были созданы не на Земле. Эта музыка породила в нем желание повернуться и отправиться на поиски ее источника, но он воспротивился этому порыву. Йишане же было труднее противиться зову этой музыки. Она развернула коня, лицо ее засветилось, губы задрожали, в глазах появились слезы.
Элрик в своих скитаниях по неземным царствам уже слышал подобную музыку раньше – в ней звучали отголоски многих симфоний прежнего Мелнибонэ, и она не влекла его так, как манила Йишану. Он сразу же понял, что королеве грозит опасность.
Йишана пришпорила коня и поскакала к цитадели. Элрик успел ухватить ее уздечку, но Йишана ударила по его руке хлыстом, и Элрик, выругавшись от неожиданной боли, отпустил ее коня. Она галопом проскакала мимо в направлении горного кряжа и через мгновение исчезла за ним.
– Йишана! – в отчаянии крикнул он, но его голос перекрыла музыка. Он оглянулся, надеясь, что Телеб К’аарна поможет ему, но чародей, нахлестывая коня, быстро скакал прочь. Услышав звуки музыки, он тотчас принял правильное решение.
Элрик пустился следом за Йишаной, криком пытаясь остановить ее. Его конь достиг вершины кряжа, и он увидел, что Йишана, приникнув к шее своего жеребца и подстегивая его хлыстом, скачет в направлении сверкающей цитадели.
– Йишана! Ты погубишь себя!
Она уже добралась до внешней границы цитадели, и копыта ее коня, казалось, высекли цветовые волны из нарушенной Хаосом земли, окружающей это место. Хотя и понимая, что ему уже ее не остановить, Элрик продолжал гнать коня следом за ней – может быть, все-таки ему удастся догнать ее, прежде чем она войдет в саму цитадель.
Но, оказавшись в этом круговороте всех цветов радуги, он увидел, словно в волшебном кристалле, как десяток Йишан входит в цитадель через десяток ворот. Странным образом отраженный свет создавал эту иллюзию, и сказать, какая из этого десятка настоящая Йишана, было невозможно.
Когда Йишана исчезла из виду, музыка прекратилась, и Элрику показалось, что он слышит слабый шелест смеха. К этому времени его конь начал волноваться и почти совсем перестал слушаться хозяина, и Элрик понял, что больше доверяться коню нельзя. Он спешился – его ноги погрузились в лучащийся туман – и отпустил коня. Тот с испуганным ржанием поскакал прочь.
Рука Элрика легла на рукоять меча, но извлечь его из ножен он не спешил. Оказавшись вне ножен, меч начнет требовать душ и не захочет возвращаться обратно, пока не получит своего. Но меч был его единственным оружием. Элрик убрал руку, и клинок сердито завибрировал у него на боку.
«Не спеши, Буревестник. Внутри могут оказаться силы, с которыми не справиться даже тебе».
Он, почти не встречая сопротивления, начал продвигаться по световым водоворотам. Его частично ослепили эти вибрирующие вокруг него цвета, которые иногда сверкали темно-синим, серебристым и красным оттенками, а иногда – золотистым, светло-зеленым и янтарным. Еще он испытывал обескураживающее чувство, порожденное отсутствием каких-либо ориентиров – расстояние, глубина, ширина теряли здесь всякий смысл. Такое он испытывал только в астральной форме – странное чувство пребывания вне времени и пространства, свойственное только Высшим Мирам.
Он перемещался, словно вплавь, в том направлении, в котором, как ему казалось, исчезла Йишана, потому что он потерял из виду ворота и все их зеркальные отражения.
Он понял, что если не хочет плавать здесь, пока не умрет с голоду, то должен извлечь из ножен Буревестник, потому что рунный меч может сопротивляться воздействию Хаоса.
На этот раз, взявшись за рукоять меча, он почувствовал, словно какой-то заряд жизненных сил ринулся в его тело. Элрик извлек меч из ножен. По огромному мечу, испещренному странными древними рунами, пробежали черные молнии, они встречались с мерцающими цветами Хаоса и поглощали их.
