Корпорация Деда Мороза - Бербеницкая Анна (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Маша открыла папку и начала быстро перебирать листы, боясь поднять глаза на дедушку, боясь, что он перебьет или остановит.
– Вот послушай. Я проводила исследование, в финансировании которого, кстати, президент отказал. Пришлось набирать активистов из старого эшелона и делать все на чистом энтузиазме. Вот: «Да, раньше Новый год дарил ощущение волшебства, я верила в чудеса, которые возможны в праздничную ночь. Но последние годы стала относиться к этому празднику спокойнее, потому что поняла – чудес не бывает. Новогодний дух пропал куда-то», – примерно такие слова говорят 70 % опрошенных. А все почему? Много тому причин. Промоотделы работают не так, как раньше. Где хоть один свежий новогодний фильм или книга со времен «Иронии судьбы» и «Чародеев»? Такого же уровня? Хоть одна сказка со времен «Морозко»? Нет ничего! Вон, в компании Санта-Клауса почти каждый год выходят чудные рождественские фильмы. А у нас? Социальной рекламы больше не выпускается. Новых хороших песен нет, из последнего – «Новый год к нам мчится», так это когда было? А если ты узнаешь, во сколько раз сократилось количество писем Деду Морозу, тебе дурно станет, я даже боюсь озвучивать эту цифру! Люди перестают верить в Новый год, а это первый признак того, что в корпорации что-то идет не так…
Владимир сидел, прикрыв глаза, и не шевелился. Маша тоже боялась вздохнуть, ожидая его реакции. Она не сказала и половины того, что запланировала, но сейчас ей вдруг стало страшно. Ведь дедушке, как бы хорошо он ни выглядел, уже семьдесят пять, мало ли как он воспримет услышанное, вдруг переволнуется и сердце заболит.
– Дедуль… – осторожно сказала она, коснувшись морщинистой руки.
– У меня нет инфаркта, не беспокойся. – Владимир открыл глаза и улыбнулся. – И такие мысли легко прочесть даже с закрытыми глазами, для этого не надо обладать сверхспособностями. – Давай начистоту. Ты считаешь, что все это результат того, что Глеб не справляется со своими обязанностями?
– Глеб справляется с управлением корпорацией. Количество заводов по производству елочных игрушек и новогодних сувениров увеличилось, елочные базары теперь есть даже в самом глухом городке, искусственные елки стали почти произведениями искусства, агентства по организации праздников растут как на дрожжах, все, что касается новогодней атрибутики, с каждым годом приносит все большую прибыль. Но то, во имя чего это делается, кажется, стали забывать. Про настроения людей я уже рассказала. А сколько еще всего… Организация праздников для малоимущих, утренники в детдомах и домах престарелых, исполнения желаний. Отдел желаний взял в разработку в прошлом году меньше половины, чем было в позапрошлом! А новорожденные снегурочки? Вчера мне принесли цифры, их всего шесть! Хотя, по статистике, должно быть как минимум двадцать!
Маша перевела дух, сделала большой глоток любимого дедушкиного чая с мятой и перешла к главному:
– Ты пойми, Глеб не прямой наследник, он не обладает даром. Он не умеет так вдохновлять и мотивировать людей, как это может настоящий Дед Мороз, как это с блеском делал ты. Я должна коснуться больной темы, прости. Но пока ты жив, ты должен работать сам. Или подготовить другого человека, способного правильно вести дело.
– Понимаешь, – прошептал вдруг Владимир с нескрываемой болью в голосе, – такой человек был. Но когда произошли те события, я сам порвал с ним все отношения, причинил боль, и теперь уже ничего не вернуть назад. Да и он уже не молод, семьдесят лет почти, и скрывается во французских Альпах. А других нет… Нет никого, и если я даже с Глебом ошибся, то не знаю, как быть и что делать дальше…
– Ну, все, все, успокойся!
Маша подскочила с места, дала дедушке глотнуть чая и повела его на второй этаж в спальню. Достаточно на сегодня разговоров. До конца непонятно, смогла ли она убедить его, но то, что зародила хоть каплю сомнения, было очевидным.
Водитель вытащил из багажника небольшой темно-желтый чемодан, небрежно опустил его на асфальт и уехал. «А европейские таксисты помогают донести сумки до отеля», – подумала Влада, пытаясь собрать в кучу весь багаж: дамскую сумочку, в которую легко можно было утрамбовать полжизни, дорожный чемодан и два пакета с продуктами из супермаркета. Она заехала в магазин по пути из аэропорта, зная, что в квартире, где не появлялась почти два месяца, нет ни одной съедобной крошки. А кушать хотелось неимоверно: обед в самолете она благополучно пропустила.
Вспомнив о полете, Влада невольно улыбнулась. Давно с ней такого не случалось. Возвращаться в Россию пришлось без чехов, которые в последний момент решили задержаться в Париже еще на двое суток, обменяли билеты и отпустили гида восвояси. Уже перед самым взлетом стюардесса впустила в салон трех новых пассажиров, которые смогли купить освободившиеся билеты в последний момент.
Сиденье рядом с Владой пустовало до последнего, пока не подошел высокий темноволосый мужчина в деловом костюме.
– О, вы тоже были в Доманье? – спросил вдруг незнакомец, замерев перед своим креслом.
– Была, – Влада оторвала глаза от путеводителя по курорту, который ей подарил Арсений.
– Простите, не смог сдержать эмоций! – засмеялся брюнет. – До сих пор под впечатлением, не могу прийти в себя, хоть уехал из поселка больше двух недель назад. А ведь потом успел побывать и в Провансе, и в Ницце. Но Доманья меня поразила в самое сердце, там так хорошо!
– И меня поразила, уезжать совсем не хотелось.
– Максим, – протянул он руку.
– Влада. Как странно, значит, в Доманье был еще один русский…
– Почему странно?
– Просто я недавно общалась с владельцем одного ресторанчика на горе, он говорил, что настоящих русских туристов там почти не бывает.
– Ну, в принципе да. За неделю, кроме переводчика, я не встретил ни одного нашего. Правда, подумал, что это нормально, пока горнолыжный сезон не открылся.
Тем временем стюардесса попросила всех занять свои места и пристегнуть ремни. Пассажиры «Боинга» засуетились, взревел гул турбин, и новый знакомый Влады заговорил о том, как каждый раз ненавидит момент взлета. И к тому времени, когда самолет набрал высоту, они перешли на «ты» и непринужденно болтали.
– Так что ты делала в Доманье в межсезонье?
– Сопровождала группу бизнесменов, я гид. А ты? Тоже был на каком-нибудь семинаре?
– Не совсем, – улыбнулся Максим. – Честно говоря, я вообще не планировал ехать на этот малоизвестный курорт, но когда случайно там оказался… да влюбился просто! За неделю все изучил, разузнал, посмотрел и однажды ночью проснулся и понял – хочу тут дом. Ну, а чтобы совмещать приятное с полезным, и отдыхать, и работать, подумал о строительстве небольшого отеля. И даже успел провести предварительные переговоры об аренде земли.
– Ух ты! Выходит, местечко становится популярным.
– Главное, чтобы не превратилось во второй Куршавель, – засмеялся Максим.
А потом принесли обед, к которому девушка уже не притронулась. Когда ее кто-то интересовал, аппетит пропадал совсем.
Последний роман в жизни Влады завершился больше года назад, и с тех пор она даже не думала о новых отношениях. Надоело все. Каждый раз одно и то же. Мужчины всегда обращали на нее внимание, даже тогда, когда этого совсем не хотелось. Но потом все как один говорили: «Ты такая холодная, от тебя не дождешься ни одной обычной женской эмоции, ты не от мира сего, только ненормальные отказываются ехать в отпуск на море и все лето разъезжают по командировкам». Да и она сама начинала романы больше по инерции, потому что вроде бы надо. Хотя ни в одного из своих «женихов» не была влюблена по-настоящему. Однажды ее подруга Мила поделилась: «В ту ночь, когда Стас впервые не приехал, мне стало нечем дышать». У Влады тогда волоски на руках встали дыбом от этой фразы. У нее никогда не было так, чтобы нечем дышать. А Максим зацепил. По крайней мере, ей расхотелось кушать.
Влада поднялась в квартиру, открыла настежь окна, чтобы впустить пряный сентябрь в задохнувшиеся от недостатка кислорода комнаты, которые никто не проветривал два долгих месяца. После десяти дней, проведенных в предгорье французских Альп, легкие никак не хотели принимать разнообразие выхлопных газов московских улиц. Хорошо, что квартира находилась в уютном зеленом дворике, спрятавшемся вдали от проезжей части, и здесь еще можно было нормально дышать.
