Королева вампиров - Робинсон Андреа (книги бесплатно читать без txt) 📗
Это определенно какая-то жуткая группировка. Они не только знают друг друга, они... «Нет, говорю я себе, — нет». Согласно мистеру Амадо, мое дело — не строить предположения, а брать интервью. Пока Влад не успел повернуться и заговорить с двумя другими парнями, я трогаю его за плечо. Он резко оборачивается, мгновенно сменив учтивую грацию на бдительность и настороженность. Когда его глаза, сверкнув, встречаются с моими, я замечаю, что они темно-серые.
— Привет, я Софи, — представляюсь я, протягивая ему руку, но он изумленно смотрит на нее с таким видом, будто я только что вынула из кармана живую рыбу и предложила ее потрогать. Когда становится ясно, что он не собирается пожимать мне руку, я ее убираю. — Ну ладно. Короче, я работаю над школьной газетой, и мы хотим написать заметки про новеньких. Ну, знаешь, все как обычно: откуда ты приехал, какая твоя любимая группа, с кем из умерших знаменитостей ты хотел бы пообедать...
На последнем пункте он фыркает. Боже, это невыносимо…
—...ну и все такое. Я понимаю, это звучит скучно, но если ты выкроишь пару минут, то мы быстро с этим покончим.
Я жду. Впервые с начала моей жуткой речи он смотрит на меня — и не просто смотрит, а оглядывает меня от макушки до пят. Потом он встречает мой взгляд.
— Нет.
— Что?
— Нет, боюсь, я не могу тебе помочь, — вежливо отвечает он и, холодно улыбнувшись, поворачивается спиной и идет к выходу. Двое безмолвных верзил неуклюже следуют за ним.
— Я сестра Кэролайн! — кричу я вслед. Для большего унижения мне не хватает только удара по лицу. Но, впрочем, все это уже неважно: звук захлопнувшейся двери недвусмысленно показывает, что разговор окончен.
Следующий урок не за горами, так что я всего на пару секунд позволяю себе предаться праведному гневу после такого унижения, а потом направляюсь в класс. По дороге я утешаю свое самолюбие тем, что снова с ним встречаться я совершенно не обязана. Я и не обязана — по крайней мере в течение тех двух секунд, что отделяют меня от того момента, когда я вхожу в класс английского и вижу его, сидящего в первом ряду, вытянут длинные ноги. Я собираюсь с духом, готовясь достойно встретить самодовольную ухмылку, презрительный смешок или хоть какие-то признаки узнавания, но Влад, откинувшись на спинку стула, рассеянно изучает свои ногти и время от времени записывает что-то в черный блокнотик, который я увидела еще в зале. Позвольте угадать: сегодня я без всяких на то причин вел себя как настоящий придурок. Конец».
Хотя пришла одна из последних, несколько мест в боковом ряду все еще свободны. Мне не требуется много времени, чтобы понять причину. Уже на полпути туда сильнейшая волна цветочных духов чуть не сбивает меня с ног. Она исходит от миниатюрной блондинки, которая вышла из столовой незадолго до меня и теперь чопорно сидит на угловом месте, являя собой живое олицетворение идеальной осанки. Она превосходит всех новеньких странностью своего наряда: на ней бледно-лиловая юбка в пол, пышно украшенная оборками из легкой газовой ткани, и узкий бархатный жакет.
Я сверяюсь со своим списком. Доброе утро, Виолетта Мартин. После того как мисс Уолпол раздает нам учебный план на этот семестр, я пытаюсь привлечь внимание девушки:
— Псст, Виолетта!
Она продолжает смотреть перед собой, лениво накручивая на палец белокурый локон. Дождавшись момента, когда мисс Уолпол отворачивается к доске и начинает писать пять необходимых условий хорошего сочинения, я трогаю Виолетту за плечо.
— Да? — откликается она странным, каким-то неземным голосом. Вводные занятия, конечно, не располагают к тому, чтобы, стоя на столе, колотить себя в грудь, но Виолетта достигла какого-то нового уровня выпадения из реальности.
— Меня зовут Софи, — шепчу я, адресуясь к ее щеке, — и я пишу заметки про новеньких для школьной газеты. Если у тебя найдется минутка после урока, можно будет задать тебе пару вопросов? — Я замечаю ее ботинки с сотней мелких кнопочек и замысловатой шнуровкой. — И мне не терпится узнать про твои взгляды на моду.
Ответа я не получаю, если только не считать ответом то, как она играет прядью своих волос и медальоном на шее. Я пытаюсь применить другую тактику:
— М-м-м... а этот медальон — подарок от твоего мальчика?
— Нет, — сквозь зубы отвечает она, а потом изображает подавленные всхлипывания и, вытянув из лифа кружевной платочек, промокает им несуществующие слезы. Сидящие впереди оборачиваются и награждают нас сердитыми взглядами, опасаясь, что из-за шума у них будут неприятности. Я открываю рот, собираясь дать им совет не лезть в чужое дело, и тут чувствую, как пальцы Виолетты сжимаются на моем запястье.
— Могу я задать тебе вопрос? — спрашивает она, наконец-то удостоив меня взглядом. Я начинаю объяснять, что интервью пройдет успешнее, если вопросы буду задавать я, но она, резко притянув меня к себе, начинает сбивчиво, задыхаясь, говорить: — Допустим, тебе нравится мальчик. Он тебе нравится очень сильно, и тебе наплевать на то, что твои родители и друзья говорят, что это плохо кончится. Тебе кажется, что он тоже тобой восхищается, и поэтому ты даешь ему все — все, чего бы он ни захотел. И что же делает он? Остается с тобой навсегда? Как бы не так! Он не обращает на тебя внимания и уезжает неизвестно куда.
Ее голос срывается, и, отпустив мою руку, она резко откидывается на стуле.
— Я теряюсь в догадках, — сдавленно говорит она, прижимая ко рту носовой платок. — Как ты думаешь, может быть, мне подарить ему локон своих волос? Возможно, он не догадывается, что я все еще его люблю.
Я отрываюсь от изучения полукруглых розовых отметин, оставшихся на моем запястье от ее ногтей:
— Нет, это, скорее всего, его взбесит.
— Но тогда что мне делать? Что мне делать?
— М-м-м... вот, — я поспешно хватаю растрепанный номер журнала «Севентин», забытый кем-то под моим стулом. Указывая на заголовок на обложке, я говорю: — Смотри! «Как понять, любит ли он тебя ».
Она выхватывает журнал у меня из рук и жадно листает, беззвучно шевеля губами.
— «Обалденный»? Как грубо! Возможно, мне понадобится некоторая помощь с языком. Ты не дашь мне свой адрес? — она опускает журнал и выжидающе смотрит на меня.
— Может быть, лучше номер мобильного?
— Нет, адрес, пожалуйста.
Я колеблюсь. Если я дам ей свой адрес, закончится все тем, что на меня навесят ярлык «лучшая подружка» и заставят поклясться на мизинцах в вечной дружбе. Нил, сидящий прямо перед Виолеттой, не упускает случая воспользоваться моим замешательством и оборачивается к нам.
— Можешь взять мой адрес, — говорит он, играя бровями, что делает его похожим скорее на Чарли Чаплина, чем на коварного соблазнителя, особенно если принять во внимание торчащий у него на затылке рыжий вихор.
— Прости? — переспрашивает Виолетта.
— Мой адрес.
— Я не уверена, что это было бы удобно.
— Нил, прекрати, — шикаю я на него, опасаясь, что все мои достижения пойдут насмарку, если мы продолжим в том же духе.
Он игнорирует мои слова.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты очень анимэшная? Я фанат анимэ!
— Нил!
— «Евангелион». Приходи как-нибудь, сама убедишься.
Виолетта беспомощно смотрит на меня, кажется, искренне озадаченная тем, как на это реагировать.
— Нил, если ты сейчас же не прекратишь, я ударю тебя по карману.
— Но...
— Я серьезно.
С видом скорее озадаченным, чем испуганным, Нил отворачивается. Чувствуя отчасти облегчение, а отчасти обиду на то, что Нил так легко поверил в то, что я могу обидеть его хомяка, я записываю адрес на клочке бумаги. Действительно, чего я боюсь? Заманив ее к себе домой, я сумею заставить ее сосредоточиться и ответить на несколько вопросов.
Последним уроком у меня сегодня журналистика, и, хотя это мой любимый предмет, сегодня я обеспокоена отсутствием успехов на фронте интервью. Когда я прихожу к мистеру Амадо, Линдси, как и следовало ожидать, уже там.
