Ролевик: Рейнджер - Дуров Виктор (книга жизни .txt) 📗
Нет, не тем я маюсь. Во-первых, шагом марш на речку, там ключи рядом, и на них – пусть слабенькое, но все же место Силы. Силы светлой, так что в радиусе метров пятьдесят мелкой нечисти не будет, а крупную я учую намного раньше. А во-вторых, что ж это получается – не вздумай я отыграть роль перед сном, и меня бы ночью схарчили саблезубые (точнее – иглозубые) демонические кролики?! Вот тут-то меня и накрыло по-настоящему…
Прочухавшись слегка, я, стимулируемый воображаемой стаей злобногрызов, спешащих на неожиданный завтрак в виде меня, любимого, быстро собрал вещи. Мельком удивляясь на тему «эк вас переколбасило-то», но не всматриваясь и не вдумываясь в подробности. Только обратил внимание, что обширные накладные карманы на куртке превратились во что-то вроде двух ташек, пристегнутых плотно к бокам (не стал смотреть, как именно). Плащ-накидка, дубовая и потрепанная, с потрескавшимся кое-где резиновым покрытием превратилась во что-то мягкое, но плотное, не сразу поймешь, какого цвета. Рюкзак – похож на тот, что был, топорик тоже вроде как не изменился. Меч, лук, колчан – три раза по ого! Посох! Вот это подарочек! Но – потом, потом. Что-то мне не нравилось в моем месте ночевки, как будто зудело под кожей по всей тушке сразу. Итак, ножны с клинком и саадак за спину, колчан со стрелами на бедро, посох-копье-топор… эээ… да пусть будет глефа, кто-то против? Не слышу возражений. Если что – переименую. Итак, глефа – в руки, и вперед.
Пока шел и осматривался по сторонам, стараясь определить возможные опасности и полезности, успел подумать, что мое чувство леса как бы даже слишком того… Какой-то эльф получается, а я на такое не подписывался. На ходу пощупал по бокам головы – уши как уши, вроде такие, как и были. А с другой стороны… Эльф, если верить описаниям, должен чувствовать весь лес вокруг как единое целое и каждую деталь. Ощущать желания каждого кустика, и не только ощущать, но и изменять – попросить куст не цеплять одежду, уговорить заросли расступиться или траву распрямиться. Есть у меня такое? «А вот хрен вам в обе руки», как говаривал один персонаж. Могу прощупать лес метров на двести, причем – в достаточно узком секторе. При этом могу не заметить чего-то прямо под ногами, что я и подтвердил, споткнувшись о сосновый корень. Выругался тихонько и оставил только «фоновое» чувство, плюс – усиленное внимание вперед и за спину, поскольку на спине у меня глаз нет.
Вот оно, местечко! Речушка, неширокая, тут изгибается полупетлей. На внешней стороне излучины образовался песчаный обрывчик высотой метра два. Слева, если стоять лицом к реке, бугорок сходил на нет и был удобный спуск к воде. Вдоль кромки воды шел неширокий, метра полтора, пляж. Просматривалось чистое дно, понижавшееся полого. Слева, напротив спуска, виднелся брод, но заросший водорослями так, что было очевидно – не ходят тут люди. Справа на краю излучины берег нависал над водой, получалась эдакая тумбочка высотой около полуметра. Присмотревшись, понял, что эта тумбочка – старый ольховый пень, полощущий корни в воде, подобно спруту, который захотел было перебраться жить на берег, но на полпути засомневался, остановился, задумался. И стоит эдакое чудо, с одной стороны глянешь – плоская тумба, как в бассейне. С другой стороны – неведомое чудище призадумалось у кромки воды. Вот так и рождаются легенды о водяных, как раз и стоит над явным омутом – река там темная, дна не видно.
Я хоть и не имею сродства к воде, если верить тому, что увидел в моей ауре полутрезвый дружественный йог, но рыбалку люблю и понимать реку или озеро научился. Правда, с чисто утилитарной точки зрения. Мысли о рыбалке навели на мысли о рыбе и о еде. Приступ банального голода, совпавший по времени с приступом прагматизма, развеял романтический настрой, как буйный осенний ветер тонкий дымок от угасшей свечи. Хм, похоже, все-таки не до конца развеял. Мысли о рыбе тут же сформировались в план пошарить в корнях под пнем и под обрывом. Перед глазами, как живой, встал когда-то пойманный мной руками у берега налим на полтора кило весом. Эх и вкусный же был, зар-раза…
Нет уж, перед тем как шарить руками в корнях, надо попытаться сообразить, что в тех корнях может водиться, не окажусь ли я сам в роли того налима. Вздохнув, окинул взглядом дугу пляжа длиною метров двадцать – двадцать пять, реку, шириною на изгибе метров шесть-семь и сужающуюся до трехметровой речушки на входе и на выходе. Глянул на противоположный берег, заросший осокой луг. Похоже, по весне речушка разливается по ширине своих петель и даже больше. Потому и до кромки леса на том берегу шагов сто – сто двадцать, по границе паводка растет. Покосился я подозрительно на заросли камышей на правом фланге, вздохнул и пошел проводить инвентаризацию.
По левую руку и выше по течению, чем мой пляж, сразу за бродом били три родничка. Почти правильный треугольник, один ключ на дне реки («нежарко будет купаться, – мелькнула мысль, – как бы судорогу не словить») и два на берегу. Вот там-то и ощущался источник чего-то светлого, бодрящего. Захотелось увидеть, что же там на самом деле. Удивляясь себе, но не сильно, поднял руки к лицу, заслонил ладонями глаза, закрыл их. Глубоко вздохнул, как когда-то на занятиях по кун-фу, в три этапа, представляя себе течение энергии по телу к соответствующей точке тела, после чего с резким выдохом развел руки в стороны, открыл глаза и… открыл глаза еще раз. Не знаю, как это объяснить, но ощущение было, как будто поднимаю еще одни веки. Почти сразу в глазах появился какой-то дискомфорт, как будто пылью запорошило. Но я не обращал на это внимания, глядя на феерическую картину.
От трех родников поднимались три… трудно подобрать было слова, даже для себя и мысленно – три фонтана? Колонны? Скажем – три фонтанные колонны, каждая свита из девяти струй неразличимо разного оттенка. Серовато-синяя гамма донного родника, салатово-голубовато-бежевая ближнего, бьющего из песчаной чаши на границе берега и травы, и изумрудно-сапфировый отлив третьего родника, притаившегося в траве. Все три жгута поднимались вверх, примерно на высоту панельной пятиэтажки, там изгибались навстречу друг другу, будто стремясь сплестись в косичку, но на полпути к центру как-то разом дробились на облака опалесцирующих брызг, которые смешивались, сталкивались и оседали на землю каплями жидкого света, накрывая круг радиусом не менее пятидесяти шагов. Мне стало понятно, что именно я вижу: вода материальная исторгалась из земли и бежала в речушку. Вода-стихия поднималась вверх, поскольку была перемешана пополам со стихией Астрала, причем Астрала светлого. Стало кристально ясно, что никакой рэбтор не рискнет подойти и на сотню метров к Источнику, а более крупная нечисть никогда не вступит под эти капли.
– Конечно, зомби-воина этот туманчик растворит без сухого остатка за пять биений сердца максимум, – пришла в голову моя/не моя мысль, проговоренная моим/не моим голосом.
И сразу накатило… Глаза горели огнем, голова раскалывалась, кроме того, казалось, что в черепе поселилась какая-то неведома зверушка и пытается выдавить глаза изнутри наружу. Расплата за видение сил? Похоже на то, все-таки я не маг, хоть и располагаю кое-каким арсеналом базовых заклинаний. Маг бы мог любоваться этим алтарем Воды долго и безнаказанно, мне же не стоило так развлекаться, особенно если бы впереди планировался бой.
– Эх, а очки-то пропали. Зажилил переносчик артефакт-различитель, через него бы, наверное, все время можно было так смотреть!
Ладно, быстренько проведем инвентаризацию и делом займемся. А что это я о себе во множественном числе-то? Плюсик в пользу версии о диагнозе или просто привычка? Неважно пока что. Итак, начнем с оружия, поскольку неведомо, где я и что вокруг.
Значит, глефа. На нижнем конце вместо вбитого в торец колышка от палатки появился шип наподобие копейного навершия. Ромбическое поперечное сечение, двусторонняя заточка, классическая форма: плавное расширение и резкое сужение в конце. Крепится надежно, «стаканчиком». Три металлических кольца на древке, на них не то орнамент, не то надписи – посмотрю попозже. Основное лезвие крепится на некотором расстоянии от древка, так что можно ухватить рукой и за этот конец. Кончик клинка выведен на одну линию с древком и заострен – можно колоть. Общая длина оружия – чуть меньше, чем у моих лыж, два метра и сантиметров десять-пятнадцать, длина рукояти метр семьдесят – метр восемьдесят.
