День Диссонанса - Фостер Алан Дин (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
– Дрел! Придержи норов! – Она закинула голову на его холку. – Нельзя кусать оплаченный груз, это вредит сношениям с широкой общественностью.
– Держу пари, что все ее сношения – с широкой общественностью. – Конь фыркнул, остервенело роя копытом землю. – Какого черта эти полосатые крысы тянут кота за хвост? Я загибаюсь без скребницы и сладкой люцерны!
– Знаю, дорогой, знаю, – успокаивающе сказала кобыла, водя щекой по его гриве, – но ты обязан держать себя в рамках приличий, хотя бы из профессиональных соображений.
– Сам понимаю, – донеслось до Джон-Тома, когда он уходил к зданию станции. – Только временами нет-нет да и подумаешь, а не лучше ли нам купить маленькую ферму где-нибудь в провинции да нанять мышей и одного-двух человечков для черной работы.
Кроме Джон-Тома, в станционное здание не заглянул ни один пассажир. Лиса и остальные уже разошлись, только он не знал, куда теперь идти.
– Чем могу помочь? – поинтересовался за низкой конторкой пожилой куница. Длинное туловище и узкая талия хищника живо напомнили Джон-Тому о Мадже. Однако этот был стройнее и носил темные шорты, белую безрукавку, козырек на тесемке и бифокальные очки, тогда как выдр предпочитал шляпы веселой расцветки, яркий жилет и панталоны.
– Я в этом городе чужой.
– Сдается мне, вы везде чужой, – угодил в точку куница.
Джон-Том пропустил эту реплику мимо ушей.
– Скажите, может ли гость вашего славного городка найти где-нибудь кров, стол и немного безобидных развлечений?
– Что касается меня, – последовал чопорный ответ, – то я – человек семейный. Можете попытать счастья в «Золотой Печати». Там поют фольклорные песни многих рас, а иногда играет струнное трио из Колансора.
– Вы недопоняли. – Джон-Том заговорщицки ухмыльнулся. – Я жажду не приобщения к культуре, а веселого времяпрепровождения.
– Все я понял, – вздохнул дежурный. – Ладно. Ступайте по главной улице до Изначально Белого переулка, по нему – до самого конца, там будут две боковые улочки, обе ведут в тупики. Подойдите поближе к северному тупику. Если запаха и шума не хватит, чтобы найти вход, ищите как раз над керосиновым фонарем маленькую вывеску с резным изображением афганки.
– Собаки? Или шерстяной шали?
Хищник облизал губы.
– Называется это заведение «Элегантная шлюха». Уж там-то вы наверняка найдете любые развлечения на свой вкус. Впрочем, не знаю. Я человек семейный.
– Разумеется, – без тени насмешки в голосе произнес Джон-Том. – Спасибо.
Бредя в одиночестве по слабо освещенной главной улице, он жалел, что рядом нет Талеи. Талеи, с ее огненно-рыжими волосами и невероятной выносливостью. Талеи, с ее безрассудной отвагой и вспыльчивостью. Любит ли он ее? Твердо сказать «да» он бы уже не смог, однако полагал, что любит и что она любит его. Увы, она слишком ветрена, и ей ничуть не улыбается удел супруги чаропевца-скитальца, которому вдобавок еще далеко до совершенства в его ремесле.
Довольно скоро после битвы у Врат Джо-Трума она с печалью предложила, чтобы каждый из них ступал своей дорогой. Ей требовалось время на обдумывание серьезных вопросов, и ему она посоветовала заняться тем же самым. Расставание далось Джон-Тому тяжко, и с тех пор он корил себя, что не удержал Талею. Хотя, возможно, она просто-напросто была слишком своенравна и не годилась в жены никому.
И все же он цеплялся за надежду. Кто знает, вдруг в один прекрасный день ей наскучат скитания и она вернется. Оставалось только ждать.
Что же касается Флор Кинтеры – из группы скандирования, которую он по неосторожности затащил в этот мир, то она стала причиной великого разочарования. Вместо того чтобы втюриться в него по уши, она в конце концов со всею страстью предалась карьере солдата удачи, наемника-меченосца, и сбежала с долговязым кроликом Казом, обладателем голоса Рональда Колмана и аристократических манер. Флор осталась мечтой, способной возвращать Джон-Тома к реальности, причем возвращать очень быстро.
Хорошо хоть, этот мир вполне годился для скитаний в поисках мечты. Впрочем, на сей раз Джон-Тому предстояли странствия в поисках лекарства. Размышляя об этом, он свернул в узенький переулок.
Там, как и предрекала куница, он услыхал пение и хриплый хохот. Но вместо маленького жалкого керосинового фонаря у входа светился большой, респектабельный, из чистого шлифованного хрусталя.
Над дверью покачивалась вывеска с изображением расфуфыренной гончей – сплошь завитки шерсти, перья и драгоценные камни. Распутно задрав попку, псина оглядывалась через мохнатое плечо с таким видом, будто спрашивала: «Дружок, перепихнуться не желаешь?»
Под вывеской имело место крылечко. Зайдя под козырек, Джон-Том дважды постучал в дверь, покрытую толстым слоем масляной краски. Ему открыла трехфутовая мышь в накрахмаленном костюме.
На Джон-Тома обрушился звуковой сель, а мыш-швейцар ощупал его взглядом с ног до головы.
– Заходи и развлекайся, сударь, – сказал он наконец, освобождая путь.
Кивнув, Джон-Том вошел. Мыш закрыл за ним дверь. Посетитель очутился в гостиной с превосходной мебелью и буйной компанией представителей нескольких десятков зоологических видов. Они чего только не вытворяли, демонстрируя полное безразличие к видовой принадлежности тех, с кем им приходилось совокупляться. Среди них Джон-Том заметил нескольких человек – мужчин и женщин, безмятежно развлекавшихся со своими мохнатыми братьями по разуму.
Джон-Том полюбовался их возней, послушал сладострастные речи, обратил внимание на движения рук и ног и заподозрил, что попал вовсе не в бар. Предназначение этого места не вызывало сомнений. Он пребывал в замешательстве – хотя с чего бы? Где, как не здесь, следует искать Маджа?
И все же ему не хотелось попасть впросак. Первое впечатление чаще всего бывает обманчиво.
– Прошу прощения, но ведь это дом терпимости, не правда ли?
Мыш-швейцар обладал на удивление густым голосом, настоящим басом, громыхающим из серого тельца.
– У нас тут всякие, кто только на свете водится, – меланхолично пробормотал он. – Всякие. А что ты ожидал увидеть, красавчик? Библиотеку?
– Вообще-то нет. Книг тут днем с огнем не сыщешь, по-моему.
Мыш-швейцар оскалил в улыбке острые зубы.
– Ошибаешься, книжки у нас тоже имеются. С картинками. Сколько хочешь картинок, сударь, если ты по этой части.
– Пожалуй, чуть позже. – Джон-Тома разбирало любопытство. Может, и впрямь попозже, когда он разыщет Маджа.
– Похоже, сударь, ты с дороги. Не угодно ли выпить-закусить?
– Благодарствую, я не голоден. Вообще-то я друга ищу.
– А в «Элегантную шлюху» только за тем и ходят, чтобы друга найти.
– Вы не так поняли. Я не в этом смысле.
– А в каком, сударь? У нас по-всякому развлекаются.
– Я ищу товарища, помощника. – Джон-Том начал злиться: мысли мыша катились по одной-единственной колее.
– А, вот теперь понял. Так, значит, никаких развлечений? Между прочим, здесь не клуб фронтовых друзей.
– Ты отличный продавец. – Джон-Том решил улестить мыш-швейцара. – Может, позже. Я хочу сказать, ты самый маленький сводник из тех, кого мне доводилось видеть.
– Я не маленький и не сводник, – ответила мышь не без достоинства. – Если хочешь потолковать с мадам…
– В этом нет необходимости, – перебил Джон-Том, хотя его подмывало выяснить, как выглядит эта мадам, да и вообще, кто она такая. – Парнишка, которого я ищу, носит тирольку с пером и кожаный жилет, не расстается с длинным луком, и ко всему прочему он – выдр. Звать его Мадж.
Мыш-швейцар пригладил ус, почесал за ухом. Только сейчас Джон-Том заметил у него крошечные беруши. Что ж, разумно – у мышей очень тонкий слух, и при работе в гуще вечного праздника им без затычек не обойтись.
– Сударь, имя и приметы мне ничего не говорят, но на постое у нас нынче только один выдр, и искать его лучше всего на третьем этаже, в номере двадцать три.
– Благодарствую, сударь. – Джон-Том чуть ли не бегом пустился в направлении, указанном лапкой мыш-швейцара. Но сначала положил на нее серебряную монетку, и та исчезла с быстротой молнии.
