Песнь крови - Райан Энтони (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
– Вы сражаетесь, – сказал Ваэлин аспекту. При виде насилия и крови сердце у него учащенно забилось.
– Да.
Аспект остановился и посмотрел на него сверху вниз.
– Мы сражаемся. Мы убиваем. Мы берем штурмом стены замков, пренебрегая стрелами и огнем. Мы выдерживаем натиск коней и копий. Мы прорубаем себе путь сквозь стену пик и захватываем вражеское знамя. Шестой орден сражается – но за что он сражается?
– За Королевство.
Аспект пригнулся, так, что их лица оказались на одном уровне.
– За Королевство, да, – но что важней Королевства?
– Вера?
– Ты как будто не уверен, маленький Ястреб. Быть может, тебя учили не так хорошо, как я думал.
У него за спиной наставник вздернул упавшего мальчишку на ноги, осыпая его оскорблениями.
– Ах ты, неуклюжий, бестолковый, вонючий болван! Ступай в круг! Еще раз упадешь – я позабочусь о том, чтобы ты вообще больше не встал!
– «Вера есть суть нашей истории и нашего духа, – процитировал Ваэлин. – Когда мы выходим Вовне, наша сущность соединяется с душами Ушедших, дабы они стали нашими провожатыми в той жизни. А мы платим им за это почестями и верой».
Аспект приподнял бровь.
– Ты неплохо знаешь основы веры.
– Да, сударь. Матушка много меня наставляла.
Лицо аспекта омрачилось.
– Твоя матушка…
Он запнулся, и его лицо вновь приобрело прежний вид бесстрастной маски.
– Тебе не следует больше упоминать о своей матери. Ни об отце, ни о других членах семьи. Отныне у тебя нет иной семьи, кроме ордена. Ты принадлежишь ордену. Ты понял?
Мальчик со ссадиной на голове упал снова, и теперь наставник его избивал: розга мерно вздымалась и опускалась, похожее на череп лицо наставника не выдавало никаких особых эмоций. Ваэлин видел подобное выражение у отца, когда тот лупил одну из своих гончих.
«Ты принадлежишь ордену». К его удивлению, сердцебиение замедлилось, и Ваэлин недрогнувшим голосом ответил аспекту:
– Я понял.
Наставника звали мастер Соллис. У него было худое, обветренное лицо и козьи глаза: серые, холодные и навыкате. Он бросил взгляд на Ваэлина и спросил:
– Знаешь, что такое «падла»?
– Нет, сударь.
Мастер Соллис подступил ближе, навис над ним. Сердце Ваэлина по-прежнему не желало биться чаще. От вида учителя, похожего на скелет, избивающего розгой мальчишку, распростертого на полу цитадели, его страх сменился исподволь накипающим гневом.
– Это дохлятина, малый! – сказал ему мастер Соллис. – Труп, брошенный на поле боя на съедение воронам и крысам. Вот она, твоя судьба, малый. Ты падла. Ты труп.
Ваэлин ничего не ответил. Козьи глаза Соллиса впились в него, но мальчик знал, что страха они не увидят. Он злился на мастера, а не боялся его.
В той же комнате, на чердаке северной башни, было еще девять мальчиков. Все они были ровесниками или почти ровесниками Ваэлина. Некоторые всхлипывали от одиночества и заброшенности, другие непрерывно улыбались: разлука с родителями была им в новинку. Соллис заставил их выстроиться, хлестнув розгой толстого мальчишку, который замешкался.
– Пошевеливайся, дерьмовая башка!
Он разглядел всех по очереди, подступая ближе, чтобы оскорбить каждого отдельно.
– Имя? – спросил он у высокого белобрысого мальчишки.
– Норта Аль-Сендаль, сударь!
– Не сударь, а мастер, балда дерьмовая!
Он перешел к следующему.
– Имя?
– Баркус Джешуа, мастер! – ответил толстяк, которому досталось розгой.
– Я смотрю, в Нильсаэле до сих пор разводят ломовых лошадей…
И так далее, пока не оскорбил их всех. Наконец наставник отступил назад и произнес небольшую речь:
– Несомненно, у ваших родных были свои причины отправить вас сюда, – сказал им Соллис. – Они хотели, чтобы вы выросли героями, они хотели, чтобы вы прославили их имя, они хотели хвастаться вами, попивая эль или шляясь по городу за шлюхами, а может быть, они просто хотели избавиться от крикливого ублюдка. Так вот: забудьте про них. Если бы вы были им нужны, вы бы сюда не попали. Теперь вы наши, вы принадлежите ордену. Вы научитесь сражаться, вы будете убивать врагов Королевства и Веры до самой своей смерти. Ничто другое значения не имеет. Ничто другое вас не касается. У вас нет семьи, у вас нет ни надежд, ни стремлений помимо ордена.
Он велел им взять грубые холщовые мешки, лежащие у них на кроватях, бегом спуститься по бесконечным лестницам башни, пересечь двор и в конюшне нагрести в мешки соломы, все это – под градом ударов розги. Ваэлин был уверен, что ему досталось больше остальных, и заподозрил, что Соллис нарочно теснит его туда, где солома более старая и сырая. Когда мешки были наполнены, Соллис погнал их обратно в башню и велел расстелить мешки на деревянных топчанах, которые должны были служить им кроватями. Потом, снова бегом – вниз, в подвалы цитадели. Наставник выстроил их. Дыхание мальчишек клубилось в стылом воздухе, тяжелое дыхание эхом отдавалось под сводами. Подвалы казались огромными, кирпичные сводчатые потолки по обе стороны исчезали во тьме. Ваэлин смотрел во мрак, бездонный, таящий в себе угрозу, и в нем снова мало-помалу просыпался страх.
– Вперед смотреть!
Розга Соллиса оставила у него на руке багровый рубец, и мальчик с трудом сдержал болезненный всхлип.
– Новый урожай, мастер Соллис? – осведомился жизнерадостный голос. Из тьмы появился очень крупный мужчина. В его ручище, размером с окорок, мерцал огонек масляной лампы. Ваэлин впервые в жизни видел человека, который был буквально поперек себя шире. Его туша была одета просторным плащом, темно-синим, как и у прочих мастеров, но с вышитой на груди алой розой. У мастера Соллиса на плаще никаких украшений не было.
– Еще один совок дерьма, мастер Греалин, – с обреченным видом ответил наставник толстяку.
Мясистое лицо Греалина расплылось в короткой улыбке.
– Как им повезло, что их наставником стали именно вы!
Повисла короткая пауза. Ваэлин ощутил напряжение, возникшее между этими двоими, и счел примечательным, что Соллис нарушил молчание первым.
– Им нужно снаряжение.
– Ну конечно!
Греалин подошел поближе, разглядывая мальчишек. Ступал он на удивление легко для такой массивной туши: будто скользил над каменным полом.
– Маленьким воинам понадобится вооружение для грядущих битв!
Он по-прежнему улыбался, но Ваэлин обратил внимание, что в изучающих их глазах никакого веселья не было. Он снова вспомнил отца: то, как он смотрел, когда они бывали на конной ярмарке и кто-нибудь из заводчиков пытался заинтересовать его своим жеребцом. Отец, бывало, ходил вокруг коня, объясняя Ваэлину, как выбрать хорошего боевого скакуна: про массивные мышцы, говорящие о том, что конь будет вынослив в стычке, но слишком медлителен в атаке, про то, что лучшие кони выходят из тех, в ком осталась некоторая толика непокорства после того, как их объездили.
– Глаза, Ваэлин! – говаривал он. – Ищи коня с искрой, с огоньком в глазах.
Может, именно это мастер Греалин и ищет – огонек в глазах? Прикидывает, кто из них выстоит, каковы они будут в атаке или в стычке.
Греалин остановился напротив хрупкого мальчика по имени Каэнис, которому досталась немалая часть худших Соллисовых оскорблений. Греалин пристально поглядел на него сверху вниз. Мальчик принялся переминаться с ноги на ногу: ему сделалось неуютно под этим взглядом.
– Как твое имя, маленький воин? – спросил у него Греалин.
Каэнису пришлось сглотнуть, прежде чем он ответил:
– Каэнис Аль-Низа, мастер.
– Аль-Низа… – задумчиво повторил Греалин. – Благородная семья, и довольно богатая, если память мне не изменяет. Земли на юге, породнились через брак с домом Хурниш… Далеконько тебя занесло от родного дома.
– Да, мастер.
– Ну, не переживай. Твой новый дом – это орден.
Он трижды хлопнул Каэниса по плечу. Мальчик поежился. Очевидно, после розги Соллиса он теперь боялся даже дружеского прикосновения. Греалин пошел дальше вдоль строя, расспрашивая мальчиков о том и о сем, утешая и ободряя. Все это время мастер Соллис похлопывал себя розгой по голенищу – тюканье палки по коже отдавалось эхом под сводами.
