Город богов - Суренова Юлиана (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Да-а-а, — протянул Лис, погружаясь в те же чувства, которые владели сердцами всех его спутников. И не важно, что причина, вызвавшая их, была другой… В конце концов, даже одно и то же слово люди могут понимать по-разному, а тут… — Сложный выбор… Разум, сердце, душа в одно и то же время зовут в город и отталкивают от него… Может быть, нам стоит прекратить эту странную борьбу?
— Что ты предлагаешь? — Атен повернулся к нему, в надежде, что, возможно, помощник действительно знает выход, который бы развеял все сомнения и страхи.
— Каравану следует разделиться. Небольшая часть могла бы войти в город, чтобы продать товары и закупить припасы, а остальные обошли бы его по эту сторону черты…
— Ты хочешь запретить богу делать то, что Он хочет? — Евсей рассмеялся, вот только улыбка у него получилась какой-то… кривой, устало вымученной.
— Это невозможно, — помрачнев, проговорил Атен. Конечно, путь, способный обойти все сложности, мог показаться столь легким и простым, что сердце хваталось за него как рука сорвавшегося в трещину за ледяной уступ, но это был не выход, лишь его призрак.
— Так или иначе, нам придется позаботиться о том, чтобы защитить Шамаша.
— Ему ничто не угрожает, — Евсей смотрел на Лиса исподлобья, набычившись, словно готовясь отразить нападение.
— Ну конечно, за исключением Нергала, Инанны… и Кого еще там!
— Вот что, — Атену надоел этот, в сущности, бесполезный разговор, и он решил, наконец, положить ему конец, — давайте не будем раньше времени думать о худшем. Еще накличем беду. И тем более ни к чему поминать всуе имя Губителя, — он хмуро глянул в сторону Лиса, не одобряя неверие своего помощника в силы зла. — Если же вы считаете, что сомнения слишком серьезны, чтобы лишь следить за тем, как они подобно факелу горят в душе, давайте поговорим обо всем с господином. Нам следует, по крайней мере, быть столь же искренними с Ним, как Он откровенен с нами. А еще, — его брови сошлись на переносице, — нам стоит принять и Его обычай ничего не говорить за спиной того, о ком идет речь.
— Это будет трудно сделать, — Рани с Линой переглянулись. В снегах пустыни почти все разговоры женщин, да и не только их, в той или иной степени были тем, что скользило на грани между сплетней и шушуканьем рабынь.
— Но нужно постараться, — весь вид Лиса говорил о том, что ему эта идея пришлась как раз весьма по душе.
— Нет, мы не должны спрашивать Его о том, как нам быть, — к всеобщему удивлению, в тот момент, когда все были готовы согласиться с этим, свой голос против подал Евсей.
— Почему? — все взгляды устремились на него.
— Не слишком ли много «почему» за один день? — тот тяжело вздохнул. — Атен, — он повернулся к старшему брату, — разве Он не говорил тебе, что не хочет принимать решения за других, вмешиваясь в судьбы людей и нарушая полотно земного мира?
— Да, — вынужден был признать хозяин каравана. Кивнув, он склонил голову на грудь, глядя исподлобья на своего помощника, ожидая, что тот скажет дальше.
— Лина, Рани, — Евсей повернулся к женщинам, — как вы считаете, могут ли простые смертные задавать богу вопросы, на которые Тот, способный прочесть их в наших глазах, не отвечает сам?
— Нет, — поспешно сказали женщины, боязливо поглядывая друг на друга, — лишенные дара не вправе расспрашивать даже Хранителя, не то что небожителя. Нам дано лишь ждать того благословенного мига, когда Он пожелает поговорить с нами.
— Когда бог солнца странствовал с Гамешем, Он отвечал на все его вопросы… — чуть слышно пробормотал себе под нос Атен, но Евсей все равно расслышал его слова, спеша бросить:
— Не сравнивай себя с великим царем-основателем, который был не только наделенным даром Хранителем, но и Первым Жрецом!
— Я и не сравниваю, — тот глубоко вздохнул. А как бы ему хотелось!
— Пусть мы — всего лишь презренные изгнанники, — тихо проговорила Лина, — Он отвечает и на наши вопросы…
— Повелитель небес, — хмуро глядя себе под ноги, вздохнул Атен, — всегда был одним из тех богов, которые не просто заботятся о людях, но участвуют в нашей жизни. Мне бы очень хотелось, чтобы Он перестал сторониться всех и всего… И вообще, мы столько раз нарушали правило первого слова, что ничего не случится, если мы обойдем его и на этот раз.
— Ладно… — Евсею ничего не оставалось, как согласиться. В конце концов, он был один против всех. — Если хочешь, пойдем к Нему, поговорим…
— Да!
— Но вдвоем, а не всей толпой, — он оглянулся на других караванщиков, которые понимающе склонили головы. — Мы расскажем вам. Потом… — и братья поспешно зашагали прочь. Последнее, что они услышали, были произнесенные Линой чуть слышно слова:
— Да святятся боги, позволившие нам прийти в мир в эпоху легенд. И да будут Они милосердны к тем, кого поставили перед лицом самого трудного испытания и великого соблазна.
В ее голосе не было ни усмешки, ни печальной задумчивости веры в невозможное. Слова звучали чувственно и эмоционально, как начало еще не созданной молитвы…
…Шамаш сидел на краю повозки, опираясь спиной о тугую кожу откинутого полога, задумчиво глядя во внутренний полумрак, где Мати играла с проснувшимися волчатами.
Малыши росли прямо на глазах. Еще совсем недавно крохотные комочки, легко помещавшиеся на ладони, превратились в пушистых рыжеватых созданий величиной с небольшую кошку, у которых были остренькие белые зубки, сверкавшие в приоткрытой в задорной улыбке пасти, а коготки отрасли такими длинными, что их даже приходилось подрезать.
Подошедшие к повозке караванщики, проследив за его взглядом, застыли, не в силах отвести глаз от беззаботной игры.
Однако у них оставалось мало времени — город был совсем близко.
— Мати, мы вот-вот войдем в лес, — Атен надеялся, что, услышав это, девочка бросится к себе переодеваться и прихорашиваться, но та даже не выглянула из повозки.
— Угу, — лишь обронила она, не отрывая взгляда от возившихся волчат.
— Ты не хочешь посмотреть…
— Ну па! — голос девочки стал рассерженно-писклявым. — Ты ведь видишь, Шуши и Хан проснулись, скоро их нужно будет кормить. Тем более что они могут испугаться незнакомого места, куда мы их везем. И я все время должна быть с ними, чтобы защищать и успокаивать.
