Снежный странник - Фишер Кэтрин (читать книги регистрация txt) 📗

В Ярлсхольде стояли тишина и холод. Между притихшими домиками пробежало лишь несколько собак да один раз прошмыгнула крыса. Все дома были низкими, с покрытыми дёрном крышами и с плотными ставнями, позволявшими сохранять тепло. Над селением вился лёгкий дымок.

Зато в усадьбе ярла царило веселье; из-за дверей раздавался шум голосов. Ставни были закрыты, но в круглом окошке, расположенном высоко в стене, горел яркий свет. Доносились голоса и взрывы смеха.

У дверей сидел привратник и точил оселком меч; возле него лежал огромный волкодав, сам смахивавший на волка. Кивнув привратнику, Морд взялся за ручку двери, но потом повернулся к Джессе и Торкилу.

— Не ешьте ничего из того, что она будет вам давать, — тихо сказал он. — Ничего не пейте. Не смотрите ей в глаза. Больше я не знаю, что сказать. Если она захочет с вами расправиться, она это сделает.

И Морд отворил дверь.

Глава четвёртая

Словно некий повелитель рун взмахнул рукой и преобразил зал. В очагах ярко пылал огонь, по всем углам горели свечи и тусклые светильники, распространяя удушливый запах дыма. Ставни были завешаны узорчатыми красными и зелёными портьерами, на грубо сколоченных столах валялись объедки и кости, которые стаскивали собаки и, огрызаясь друг на друга, глодали на устланном соломой полу. В зале было жарко и пахло пряными травами.

Морд повёл детей через толпу пирующих. Перед глазами Джессы мелькали украшенные богатой вышивкой рукава, мерцало золото, искрились меха, слышался звон тяжёлых оловянных кубков. Двор ярла был богат — за счёт украденных земель. Джесса внезапно вспомнила своего отца — его широкую улыбку, вскинутую руку, когда он прощался с ней, уходя в свой последний поход. Ей тогда было шесть лет. Лицо отца постепенно изглаживалось из её памяти.

На почётном месте сидел ярл, а рядом с ним, оглядывая зал, восседала колдунья, с бледным, как у призрака, лицом и миндалевидными глазами. Рядом с ней сидел Греттир и наблюдал, как Торкил пробирается сквозь толпу.

Морд подвёл их к очагу; несколько мужчин встали, уступая им место, а некоторые из них едва заметно кивнули Джессе. Получалось, у ярла по-прежнему были враги, даже в его собственном доме. Казалось, Морда что-то тревожит; Джесса заметила, как он подаёт кому-то из гостей тайные знаки. Но вот раздался голос распорядителя пира, призывающий к тишине.

Голоса смолкли. Пирующие, держа в руках наполненные кубки, откидывались назад, желая посмотреть, что сейчас произойдёт — появится ли скальд с новой песнью или, как подумала Джесса, над кем-нибудь будет вершиться суд, просто так, ради развлечения. Тут она заметила, что на неё смотрит какой-то высокий, худой человек. Встретившись с ней взглядом, он усмехнулся, достал из сумки мешочек с травами и протянул ей перевязанный зелёной ленточкой пучок. Бродячий торговец. Джесса покачала головой, отказываясь от покупки; торговец засмеялся и подмигнул ей. И смешался с толпой, теснившейся возле очага.

Торкил подтолкнул Джессу локтем.

Два стражника ввели в зал пленника — высокого, темноволосого, статного мужчину в грязной кожаной безрукавке, на его шее поблёскивала золотая цепь. С холодным равнодушием он оглядел зал.

— Это Вулфгар, — сказал Торкил. — Его схватили на прошлой неделе в Хагафелле. Он последний из рода Вулфингов. Если кто и должен быть ярлом, так это он.

При виде пленника толпа затихла. Джесса видела, как одни отводят глаза, а другие стараются подбодрить его взглядом. «Как, должно быть, его любят, — подумала она, — если даже в этом зале, прямо перед Гудрун, не боятся выказать ему своё уважение».

— Вулфгар, сын Озрика… — начал Рагнар.

Но пленник прервал его:

— Здесь всем известно моё имя, Рагнар.

Он говорил нарочито лениво. По залу пронёсся шёпот удивления. Все обратились в слух.

— Ты устраивал заговоры и пытался пойти на меня войной, — угрюмо продолжал Рагнар, — ты посягнул на мир и покой этих владений…

— Моих собственных владений, — небрежно бросил Вулфгар.

— … и пытался лишить меня власти.

— Тебя! Сына жалкого раба из Хвинира, где нет ничего, кроме запаха серы да дыма из-под земли.

— Будь осторожен, — процедил сквозь зубы Рагнар.

— Пусть говорит! — крикнул кто-то из дальнего конца зала. — Он прав. Пусть говорит.

Его поддержали ещё несколько голосов. Ярл резко взмахнул рукой, требуя тишины:

— Он может говорить. Если ему есть что сказать.

Пленник спокойно протянул руку и, взяв со стола Рагнара яблоко, принялся его есть. К нему рванулся стражник, но ярл удержал его.

— Мне нечего сказать, — произнёс Вулфгар, медленно жуя. — Ничего уже не изменишь. Ты словно мёртвое дерево, Рагнар, задушенное белым плющом. Он отравляет тебя, высасывает из тебя жизнь, лишает воли. Избавься от неё, если ты ещё в силах это сделать.

Все посмотрели на Гудрун. Та с улыбкой пригубила из кубка вино. Вспыхнув от гнева, Рагнар сказал:

— Хватит. Мятеж означает смерть. Ты восстал против меня и потому будешь обезглавлен. Завтра.

Люди, собравшиеся в дымном зале, переглянулись. Послышался ропот, потом голоса зазвучали громче. Гудрун спокойно обводила зал глазами.

— Он не может этого сделать! — тихо сказал Торкил.

Морд положил ему руки на плечи:

— Подожди. Сиди тихо. — Потом сильнее сжал плечи Торкила. — Не привлекай к себе внимания.

Вулфгар выплюнул на пол яблочное зёрнышко. И вдруг с громким треском на пол свалился один из ставней, в зал ворвался морозный ветер и сразу задул половину свечей. В полумраке кто-то завопил; Вулфгар пригнулся и мгновенно нырнул в толпу мечущихся людей. Из очагов повалил странный голубой дым. Джесса закашлялась, дышать стало нечем, в общем шуме слышался лай собак и крики Рагнара, отдававшего приказы. Двери распахнулись, и люди бросились бежать из дома, а в зале бушевал ледяной ветер, рассекая, как нож, клубы дыма.

— Он убежал? — крикнул Торкил.

— Должен был. Если был готов.

— Значит, всё это было подстроено. И вы обо всём знали!

— Тише. Говори тише.

Джесса обернулась к возвышению. Гудрун там не было. И тут в пламени очага Джесса заметила маленький пучок травы, перевязанный зелёной ленточкой. От него поднимался удушливый голубой дым. Джесса стала оглядываться по сторонам, но торговец исчез. Быстро нагнувшись, она выхватила тлеющий пучок из пепла, загасила ногой и сунула траву в глубокий карман своей накидки, пока никто не заметил.

— Он правда убежал? — всё спрашивал Торкил.

— Если ему удастся выбраться из владений ярла, то считай, что убежал. Не многие из тех, кто помчался на поиски, захотят его поймать. Ему нужно уходить на юг, за море.

— А он туда пойдёт?

Морд слегка улыбнулся:

— Сомневаюсь. Он хочет стать ярлом. — И добавил со вздохом: — И не он один.

К тому времени зал почти опустел. Морд встал:

— А, вот он.

Один из слуг Гудрун знаком позвал их за собой. Все, кто ещё оставался в зале, смолкли. Джесса увидела, как заволновался Торкил.

Слуга провёл их через деревянную арку, на которой были вырезаны извивающиеся змеи. За аркой они увидели комнату, освещённую фонарём. Морду пришлось пригнуться и стать там, где потолок был повыше; последней вошла Джесса, крепко сжав в кулаки дрожащие пальцы.

Здесь собрались все: Рагнар, Греттир, несколько беловолосых незнакомцев с глазами, словно кусочки льда, и Гудрун. Вблизи её можно было назвать почти красавицей. Глаза её были прозрачны, как вода в мелком озерке, и совершенно бесцветны. От колдуньи исходил леденящий холод; Джесса ощутила его на своём лице.

Снаружи продолжались поиски; слышался топот бегущих людей, крики, лай собак. Обыскивали каждый уголок. Но в комнате стояла гнетущая тишина, как будто люди только что прекратили горячий спор. Увидев вошедших, Гудрун встала; Рагнар едва повернул к ним голову. «Она знает, — подумала Джесса, вдруг страшно испугавшись, — она всё знает». Гудрун улыбнулась своей любезной и холодной улыбкой.