Охотник за бабочками - Костин Сергей (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Я развернулся, вытащил нож. Десять не десять, но одного зайца уложу наверняка.
Компания вывалила на полянку. Сначала зайцы. Десять штук, белые, с пастями. Следом бабочка. Крылья сложены, скрежет стекла постоянный, морда во все стороны дергается. Наверно, нервный тик.
Животные затормозили, увидев меня, словно уже и не сомневаясь, никуда не денусь, родненький, тепленький. Я припомнил симпатичного медведюху, в остаточном состоянии висящим на ветках, и проглотил слюну. Плохо. Пока все плохо.
Бабочка сфокусировала на мне единственный, во лбу, глаз и заверещала скрипучим голосом песню, непонятную мне. Зайцы заохали, заволновались, повставали на задние лапы и стали тыкать в меня лапами.
Сумасшедшие зайцы попадаются в Галактике еще реже, чем глухие и непуганые.
Это длилось минут пять. Я стоял на краю болота и усиленно размышлял над неприятным положением, в которое попал. Челнока нет. Оружия нет. Есть митингующие зайцы и птица-бабочка без музыкального образования. Это означает одно — не поперло.
По истечении пяти минут зайцы прекратили выступать и, клацая клыками, поспешили ко мне навстречу. Неприятное зрелище.
— Господи, помоги, — последняя надежда профессионала.
И я даже не вздрогнул, когда по наступающей зубастой братии с неба обрушились молнии, раскидывая их в стороны, уничтожая даже место, на котором они только что находились.
Я задрал голову с желанием поблагодарить спасителя, но увидел только боевой комендантский катер галактических Сил Безопасности, отхаркивающего молнии, а рядом с ним мой челнок, смущенно выглядывающий из-за широких бортов своего старшего космического брата. Поганка железная.
— Оставайтесь на месте! — можно подумать, что я от счастья начну скакать по планете, — Через минуту мы спустим за вами шлюпку.
Ребята еще не знают, с кем общаются. Слишком уж любезны.
Шлюпка пришла даже быстрее, чем обещали. Парням не терпелось узнать, в чем дело, в этом весь секрет. Они курсируют по окраинам без всяких развлечений и подвигов. А тут попадается сумасшедший, который высадился на не запротоколированной (слово-то, какое заковыристое!) планете. Чудак? Контрабандист? Уголовник? Повеселимся?
Повторяю, не думаю, что они обрадуются, узнав, с кем имеют дело.
И они не обрадовались. Как только перегородка переходной камеры отъехала, улыбка на лицах встречающих стала медленно смещаться в сторону брезгливости.
— Как гражданин и как потерпевший я требую объявить на этой планете полный карантин, — это первое и последнее, что я мог потребовать у патрульных, — Согласно Законам и Обязанностям.
Я знал, что сейчас мой голос записывается в корабельный журнал. И знал, что моя просьба должна быть выполнена. Таков Закон Великой Галактики. И я должен был это сделать до того, как содержимое моего рюкзака станет достоянием чужих любопытных носов.
На ребят стало страшно смотреть. Их лица превратились в мешанину гадливости и презрения. Для них я не был человеком. Но оставался человеком и гражданином для корабельного Закона, который незамедлительно провозгласил на всю Великую Галактику.
— Именем Закона! На планете объявлен КАРАНТИН!
Теперь можно вздохнуть свободно. По всем писаным и неписаным правилам, все, что имелось при мне, или все, что я сумел взять с планеты до объявления карантина, принадлежало исключительно мне. И это главное.
— Документы! — один из офицеров, не глядя на меня, протянул руку.
Я усмехнулся.
Представляю, что он сейчас испытывает. Подобных уродов в галактике по пальцам пересчитать. Ни одной пластической операции. Ни одного искусственного органа. Ни одного видоизменения. Маленький рост. Тощий, с короткой прической и ЩЕТИНОЙ. Первым признаком принадлежности к классу отвергнутых.
Офицер взял карточку кончиками пальцев, поднес к глазам и вслух прочитал всем собравшимся. Тем, кто еще несколько мгновений назад готовился улыбаться, а сейчас, скривив губы, взирали на меня, как на последнее ничтожество.
— Константин Сергеев. Земля. Российская область. Полярный мегаполис. Профессиональный охотник за бабочками. Статус — урод.
Я удивляюсь, как их сразу не вырвало. Если и была в галактике профессия, более неуважаемая, чем наемный охотник за бабочками, то ни я, ни патрульные ее не знали. Потому, что такую работу мог делать только последний из уродов.
— Согласно Закону мы обязаны доставить тебя (могли бы и на Вы) к месту прописки. Тебе будет выделена каюта, пища и все необходимое. Но мы требуем, чтобы на время рейса ты не выходил из каюты ни при каких обстоятельствах.
— Это почему? — нагло спросил я, с удовольствием наблюдая, как некоторые члены экипажа согнулись пополам, с трудом сдерживая рвотные спазмы. Ответ я знал заранее. Но мне было приятно спросить.
Офицер проглотил комок и, отвернув в сторону лицо, сквозь зубы процедил:
— Потому, что ты урод.
Таких, как я, называют уродами. Нас единицы. Мы отказались от прелестей, которые принесла цивилизация. Но не отказались от жизни. Наверно потому, что только мы знаем, как она прекрасна. Действительно прекрасна. И если у нас не тот цвет глаз, не шесть пальцев, а пять, если рост наш всего метр семьдесят, а не два тридцать, если вес наш семьдесят килограмм, а не двести, разве мы так уж отличаемся от остальных? Хотя… Конечно отличаемся. Ведь мы — уроды. И таких, как я, раньше сбрасывали со скал и жгли на кострах…
Я знал, что еще несколько дней меня будет преследовать этот сон. Так всегда. Слишком большая нагрузка, и организм не сразу забывает о перенесенных потерях. Иногда сны короткие и скучные. Иногда цветные и интересные. Этот, последний, нейтральный. Вроде ничего серьезного, а чуть без штанов не остался. И все из-за товара.
Я постучал ботинком по крышке контейнера.
На месте.
Заказчик обещал встретить меня на вокзале. Там же передать чек. Пожмем друг другу руки и до свидания. Каждый при своих интересах.
Нет. Жать руку мне никто не станет. Зачем льстить себе? Скорее всего, сунут в нос бумажку, не сказав ни слова, заберут контейнер и позабудут. Так происходит всякий раз. И ничего удивительно. Мало кто не побрезгует пожать руку уроду.
— Уважаемые пассажиры! — ожили встроенные в подлокотники динамики, — Наш корабль через несколько минут совершит посадку в Полярном мегаполисе. Температура под куполом центрального города плюс двадцать два. За куполом — минус тридцать. Снежный ураган и взбесившиеся олени-шатуны. Команда корабля прощается с вами и напоминает: страховка выдается родственникам при наличии останков погибших пассажиров в центральном отделении Перевозок. Предупреждаем, спасательные капсулы и гигиенические пакеты находятся под сиденьями. Да поможет нам бог!
Я ненавижу челноки. Половину этой рухляди пора списывать в металлолом. Но рухлядь продолжает усердно бороздить трассу, еженедельно пополняя список счастливчиков в очереди за страховкой. Говорят, некоторые получают. Но так как другого способа попасть на Землю попросту не существует, то выбирать не из чего. Да и где сейчас безопасно? По статистике, смертность при полетах на челноках местного обслуживания находятся где-то в середине, между умершими от упавших деревенских сосулек и утонувшими в собственных бассейнах.
А вот и небольшое развлечение за все время полета в багажном отделении.
Симпатичная стюардесса, с трудом протиснувшись сквозь шлюз, поймала свисающий с потолка микрофон и, непостижимым образом сохраняя на лице широкую улыбку, возвестила:
— Пассажиры! — делать ударение на каждой гласной их учат в школе стюардесс, — Пассажиры! Не забудьте опустить ограничители! Ручка этой штуки под правым подлокотником. А ведь иначе по стенкам размажет.
У них в школе конкурс, сто на одно. Престижно и платят неплохо. Смертность? А кого это в наше время волнует? Никого. Главное чтобы параметры были в норме и голос погромче.
Стюардесса неосторожно оступилась, тело вступило в непредвиденный резонанс с трясучкой челнока и она, мадонна в пятом поколении, всей очаровательной массой рухнула на кресло в первом ряду. Раздалось нечто похожее на хруст шейных позвонков и на одного пассажира стало меньше. Старичок ехал на матушку Землю, чтобы помереть на родине предков. Увы, не получилось. Плюс, минус тысяча километров.
