Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Кочетов Сергей Николаевич (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— Ну, я ведь только что оттуда вернулся, — как мог оправдывался юноша.
— Знаешь, что сказал висельник своему палачу перед казнью? — повернул разговор в неожиданную сторону Валентин Петрович.
— Дяденька, отпустите меня, пожалуйста, — сделал попытку Ленон, который любил истории со счастливым финалом.
— Он сказал ему: Только не затягивай с этим. Понял намек? — многозначительно поинтересовался папаша Тираж. — Меня не интересует, где ты шатался весь день. Мне важно только то, чтобы статья была готова в срок — к понедельнику, — отрезал главред. — Сам же говорил, что тебе интересна тема вкусного и здорового питания! Да и Филимон Григорьевич при хорошем результате может изменить свое отношение к тебе. Он ведь по натуре человек неравнодушный! Всегда готов прийти на выручку и забрать ее до последнего гроша! Да что тут говорить, он — предприниматель от бога. Из тех, кто подает в кружку нищим свою визитку. Но, в конце концов, если начальник будет часто наказывать сотрудника рублем, то у сотрудника может кончиться терпение — и тот в отместку накажет начальника кирпичом.
Ленону это предложение не понравилось. Он выступал против насилия в любых его формах.
— А писать о новых сортах нужно? — вовремя спохватился журналист.
— Нужно, нужно… как Кремлю спецслужба, — неопределенно отозвался папаша Тираж и напомнил:
— После колбасного завода пойдешь обозревать научную выставку.
Услышав эти слова, Ленон заметно оживился. Он всегда мечтал освещать экспозицию научных достижений, проводимую каждый год в НИИ имени Савушкина.
— А если подведешь меня, — прервал мечтания Ленона папаша Тираж. — То наживешь себе могущественного врага. А еще один враг мне совсем без надобности! Да если всех моих недоброжелателей собрать вместе, то и ядерной боеголовки на всех не хватит!
Ленон решил, что разумнее будет промолчать, а Валентин Петрович добавил с грустью в голосе:
— Представляю, какой будет моя надгробная эпитафия: «Пожалуйста, плюньте на могилку, а не то цветочки завянут». А на мои похороны, дай бог, придет два с половиной человека…
— По крайней мере, среди них будет Чарли Шин… — попытался успокоить Ленон внезапно расстроившегося главного редактора.
— Чарли Шин? ЧАРЛИ ШИН?!! Ты что, издеваешься надо мной! — разъярился папаша Тираж. — Вон! Убирайся отсюда!! И не вздумай мне показываться без законченной статьи!
Ленон, не раздумывая, пулей вылетел из кабинета и побежал прямиком к себе домой. Уже вечером юноша, аппетит которого был испорчен колбасным заводом на весь день, решил, что ужинать не будет. Он лишь сделал себе двойной бутерброд с огурцом, или, как он его сам называл, «огурендвич». Поев, он сел за стол и, вдохновленный тирадами главного редактора, принялся за дело:
— «Сегодня на колбасном заводе вашему покорному слуге довелось стать свидетелем колбасной переработки мяса в колбасу». Тьфу ты, тавтология какая, надо по-другому, — подумал журналист. «Сегодня на заводе мясной переработки мы хорошенько поколбасились».
— Опять будто бы слово из другой оперы… Даже не оперы, а, скорее, диско, — поймал себя на мысли Ленон. Он прислушался к шипению лампочки, но не смог расслышать ничего такого, что пригодилось бы ему в написании материала. Тем не менее, он решил сделать еще одну попытку:
«Сегодня я побывал на предприятии, которое не только градообразующее, но еще и колбасообразующее». И эти слова были сущей правдой, ведь городок, в котором жил Ленон, издревле славился своей колбасой. Одно время у колбасного завода существовал даже такой рекламный лозунг: «Нашей колбасе — сто лет». Но вскоре его убрали из-за двусмысленности. Удовлетворившись результатом, журналист решил подойти к освещению темы с другого конца. «Благодаря новейшим технологиям содержание мяса в колбасе предельно мало…»
— Вот об этом меня просили не писать, — снова спохватился Ленон и решил остановиться на конкретном примере: «Колбаса «Юбилейная» — лучший подарок на восьмидесятилетие. Пусть именинник почует запах детства с самых пеленок». — А вот это уже хорошо! — подумал журналист. — Вдохновляет! — и продолжил дальше:
«Как сообщил нам начальник цеха, спрос на колбасу растет изо дня в день, что связано не только с ростом качества жизни населения…», — тут Ленон ненадолго задумался, — «…но и с ростом качества самой колбасы».
— А теперь о главном, — пробормотал Ленон. — А то спать очень хочется.
«И действительно, колбаса была очень вкусная».
— Стоп-стоп, какая же она вкусная, если я едва ее понюхал? — снова задумался Ленон. Он всегда считал, что журналист должен быть предельно честен. Поломав над этим голову, юноша перефразировал: «Попробовавшие сию колбасу жевали ее с особым аппетитом и не находили слов, чтобы выразить свою радость, кроме довольного фырчанья и помахивания хвостом».
— Хвост придется вырезать, — подумал Ленон. — Уж больно длинная статья получается.
Затем Ленон закончил свои труды, коротким щелчком выключателя прервал еле слышное шипение лампочки и лег спать, мысленно готовясь к сдаче статьи. Тут юноше неожиданно вспомнилось, как Уинстон Черчилль для поддержания тонуса спал по несколько минут каждые несколько часов.
— За это его из парламента и выгнали — нечего на работе дрыхнуть, — подумал Ленон, уже засыпая.
Глава II
Проснувшись, Ленон с новыми силами взялся за статью. Но вчерашнего запала хватило ненадолго. Он напрочь забыл не то, что вкус — запах колбасы. Ленон тщетно перебирал в голове все мысли, связанные с колбасой, вспоминал наставления Валентина Петровича, но у него никак не хватало слов даже на целое предложение, не говоря уже о полноценном материале. Он уже хотел было позвонить на завод, но тот был закрыт на выходные.
— Неужели я настолько бесполезен? — отчаялся юноша, испугавшись, что не сможет завершить статью в срок.
— Постой-ка! Есть ведь и другие места, где я могу разузнать все что надо про колбасу, — сверкнула мысль в голове у Ленона. — Я отправлюсь в продуктовый магазин!
Ленону было несколько неловко в непривычной обстановке — колбасному отделу он всегда предпочитал овощной. Но, переборов собственные принципы, он подошел к продавщице и начал задавать ей вопросы по существу.
— Извините, пожалуйста, — со смущением осведомился Ленон. — Какие сорта колбасы у вас бывают?
— Есть студенческая, докторская…, - начала перечислять продавщица.
— А редакторская есть? — оживился Ленон, так как ему стало интересно, какую колбасу ест Валентин Петрович.
— Молодой человек, вы что, издеваетесь?! — разозлилась продавщица. — Если вы за этим пришли, то вам в другой отдел!
— А в какой? — не понял Ленон.
— В психоневрологический! — выпалила продавщица.
— А что, там можно разузнать про колбасу? — не сразу сообразил юноша.
— Ах, вот оно что! Пришел, значит, поспрашивать, а покупать ничего не собирается! — продолжала скандалить продавщица. — Если сейчас же не прекратите свои безобразия — вас вообще в магазин больше не пустят!
— Нет-нет, — испугался Ленон. — Я не об этом хотел попросить! Я возьму, пожалуйста, грамм сто вот этой, — ткнул юноша наугад пальцем. Продавщица взвесила несколько больше, и у него едва хватило денег расплатиться, но он не стал возражать, опасаясь дальнейших неприятностей.
— Ничего, — утешал себя Ленон. — Вот получу скоро гонорар.
Тем более добытых сведений почти набиралось на то, чтобы закончить статью. Но колбасу нужно было куда-то деть. Он было подумал отдать ее своей домохозяйке, но она такую не ела, да и Ленон считал, что дарить колбасу дамам как-то неприлично. Тут юноша вспомнил, как вчера он совершил доброе дело — покормил котов в парке, и ему сразу полегчало. Вообще, он любил разного рода мохнатую живность, но владелица квартиры, которую он арендовал, не разрешала держать даже плюшевых зверей. Она ставила множество ограничений и даже увешала всю квартиру предупреждающими знаками, среди которых были: «Холодильник широко не открывать!», «Чай в пакетиках не заваривать — от бумаги вода жесткая и это портит фарфор!», «В форточку не плевать, а то простудишься!», «Не грызи ногти — бешенством можно заболеть!». Она вообще любила запугивать Ленона опасностями несоблюдения элементарных правил. Как-то раз она поведала, что однажды ее зять-алкоголик так проголодался, что когда ел пельмени, проколол вилкой щеку.
