Стража Колдовского мира - Нортон Андрэ (читать книги регистрация .TXT) 📗
Дестри занималась своими дневными хлопотами, когда вдруг услышала скрип колёс. Закупорив пузырёк, в который она наливала лекарство, Дестри вышла на крыльцо.
Дорога, ведущая к посёлку, была немощёной и узкой. Огромный вол, привычный к плугу, на этот раз запряжённый в грубую повозку, время от времени протестующе мычал.
Джозефиния! Но ведь Дестри собиралась сама доставить снадобье на ферму. Тримбл, муж Джозефинии, шагал рядом с повозкой, держа наготове кнут. С его пояса свешивался топор со сверкающим, только что заточенным лезвием. А позади, держа наготове луки и насторожённо оглядываясь по сторонам, шли Станврик и Фосс — лучшие охотники в округе.
Небольшая процессия осторожно выступила из леса, напоминая отряд путников, ступивших на гиблое место.
Дестри уже неслась им навстречу.
— Что стряслось? — её утренние предчувствия окрепли.
— Лесное чудище, Голос.
Повозка скрипела, и Тримблу приходилось говорить громко. Послышались всхлипы его жены, исполненные не то боли, не то страха. Она лежала, укутанная одеялами.
— Ага! — вмешался Станврик, нетерпеливо протиснувшись вперёд. — Вчерась вечером Лаберт с мельницы слышит, овцы его чего-то зашебаршились, он, значит, и спусти своего Кусаку. Ну а кто ж с им справится у нас в долине — некому, сама знаешь. Но только тут такой скулёж поднялся, такое затеялось, что Лаберт-то сам в дом, да и дверь на запор. А наутро-то… — он хотел перевести дух, но тут рассказ подхватил Фосс, который всегда был немногословен, но на этот раз разошёлся как никогда.
— Только свет занялся, как Лаберт из дома-то и выскочи, да и лук свой прихватил и всё такое. И на лугу-то, что за мельницей, глядит — овца зарезанная, больше половины съедено, да…
Тут снова вступил Станврик:
— А пёс-то его, Кусака который, глядь, лежит напополам разорванный. Ну, я вам скажу, сам бы не видал — не поверил бы! Всё равно как заяц волком задранный. Да и то ещё не все, Голос. Там ещё и следы, скажу тебе, и не какой горной кошкой или медведем там оставлены! Они вроде человечьи, но ноги-то у того, должно, раза в два нашего Тримбла длиннее.
Тримбл подковылял поближе.
— Голос, мы когда ещё несмышлёными детишками, поди, были, наши тятьки да мамки рассказывали, что будто были такие чудища, Тьмы порождения, что за людями охотятся и убивают. И вот кумирня-то эта, Госпоже построенная, будто и стоит как крепость Света, противу тех тёмных сил северных направлена. Но ночная тварь эта, что напала на нас, не иначе как Тьмы порождение, и просим тебя, Голос, умоли ты за нас Госпожу, чтобы она покровом своим нас от Тьмы той укрыла.
— Да, да, — сказала Дестри.
Она отлично знала, как далеко способно проникнуть зло. Тело её напряглось. Разве самой ей не пришлось бороться с последышем Чёрной Силы, заглатывающем экипажи судов, которые он ловил не только в пределах Эсткарпа? Неужели ещё одни врата распахнулись — неужели привели их в действие, с тем чтобы вбросить в этот мир существа из миров иных? А может, какое-то чудовище тайком пробралось в эти южные края, чтобы завладеть новыми охотничьими угодьями. Ей нужно каким-то образом узнать, с кем или с чем они имеют дело. Ибо у людей, живущих в долине, нет никаких средств защиты против происков сил Тьмы.
А у неё?.. Рука её поднялась к амулету. У неё есть Госпожа, и их взаимные обеты остаются в силе до скончания дней.
Пока Дестри разминала и растирала бальзамом скрюченное болью тело бедняжки Джозефинии, мужчины караулили снаружи. Но когда она вышла, погрузив свою подопечную в целительный сон, она обнаружила только Тримбла, который бестолково шагал взад-вперёд. Вол с удовольствием лакомился сладкими высокими травами луга, окружавшего кумирню. Фосс и Станврик исчезли.
— Голос!
Фермер устремился к ней навстречу, протягивая руки, словно хотел схватить её и выжать то, что ему нужно.
— Как человеку справиться с порождением Тьмы? Предки наши в давнее время сбежали от них сюда, а теперь…
Дестри легонько коснулась его плеча.
— Госпожа печётся о тех, кто под её покровительством, Тримбл. Она укажет нам путь.
Он пристально посмотрел на неё. Ему хотелось верить.
— Фосс и Станврик, они пошли поднимать долину, чтобы всем вместе охотиться, взять собак у Пакля… — он медленно покачал головой. — Голос, но ведь не было в долине страшнее Кусаки, да и хитрого такого на охоте не сыскать… А этот-то с ним как расправился — запросто.
Он провёл грязной ладонью по лицу.
— Голос, тебе ли не знать, что за Тёмными охотиться — глупость одна.
Тримбл не трус, она это прекрасно знает. То, что он говорит, толково. Но кто станет его слушать?
— Можно охотиться и по-другому, — она взглянула через плечо на кумирню. — Заверяю тебя, что всё будет испробовано.
Было уже далеко за полдень, когда со стороны дороги донёсся нетерпеливый лай рвущихся с поводков собак, цокот копыт и крики человека, пытающегося навести порядок. Джозефиния уже пробудилась ото сна и осторожно пыталась потянуться.
— Ой, не болит ни капельки, Голос, миленькая, — взволнованно воскликнула она. — Да я просто как новенькая!
Дестри протянула ей флакон.
— Не забывай пить вот это утром и вечером. А также не ешь много мясного, лучше больше потреблять того, что милостью нашей Госпожи растёт из земли.
Одетый в лохмотья парнишка отделился от охотничьего отряда и влетел на поляну перед кумирней, нарушив её благостный покой. Разъярённые псы рвались с поводков. Хозяева их представляли собой пёструю толпу — от недорослей, ещё не получивших права называться мужчинами, до седобородых мужей.
Фосс стащил с головы кожаную шапчонку с длинным козырьком и направился прямо к ней.
— Голос, младшенький Хаббарда был на речке и видал там страшилище, волосами поросшее и огромадное, да с клыками страшенными. Оно тама в речке руку обмывало — не иначе, Кусака его всё же цапнул. Только Йимми к нам прискакал — мы туда, а его и след простыл. Так мы сюда — просить у Госпожи руки наши укрепить и оружие усилить, чтоб нам его поймать, пока оно ещё кого не прикончило.
— Я попрошу, — пообещала она, — но только вот что я должна сказать: если это просто дикий зверь неведомой доселе породы, его можно затравить, но если это что-то пострашнее… Будьте осторожны.
Он кивнул и снова натянул шапку. Процессия пустилась в обратный путь. Несколько человек шагали рядом с повозкой Тримбла в качестве охраны. Джозефиния сидела в повозке, прижимая к пышной груди драгоценный флакон с лекарством. Большинство отправились на север — там чернел густой лес. Дестри тревожно поглядела им вслед.
Но её место было здесь. Она вошла в переднюю комнату и быстро сбросила домотканую одежду. В большую лохань она начерпала воды из котла над очагом и отмерила в него, капля за каплей, масел из разных флакончиков.
Затем омылась с ног до головы, даже волосы макнув в лохань и размазав маслянистую жидкость по всему телу. Не потрудившись вытереться, она направилась во внутренний покой. Стянув с ложа, на котором лежала больная, покрывало, она заменила его другим, которое достала из маленького сундучка у алтаря. Было оно зелёным и коричневым, золотым и алым — цвета так перемешаны, что человеческий глаз не улавливал узора. Покрывало было очень старым, но вполне целым.
Дестри тщательно расстелила его на ложе, легла на него, сложив руки на груди, и закрыла глаза.
Погружение произошло быстрее, чем раньше, те несколько раз, когда она прибегала к этому ритуалу. Страх, боль, желание убежать — бежать, бежать… Как странно — весь мир вокруг странный, никакого путеводного знака… Страх, боль, стремление найти спасение…
И мир, который она смутно видела вокруг, был необычным.
Эта необычность рождала страх. Самый цвет листьев, форма ветвей — все не такое. Папоротники цеплялись за ноги — их прикосновение пугало её. Это не её мир — куда это Госпожа завела её?
Ведь сначала она была в родном лесу, там царил покой, охвативший и её душу. Потом она увидела высокие каменные столбы. Один из них излучал сияние, чем и привлёк её. Она коснулась его, потом… потом её закружило и понесло в никуда. И когда она снова прозрела, то оказалась в этом месте, где ей страшно — где все незнакомо и чуждо.
