Страсти по Фоме. Книга 1 (СИ) - Осипов Сергей (читать книги онлайн без .txt, .fb2) 📗
— Сейчас вы в ссылке из своего дурдома. Мечтаете вернуться. Он хороший. Я правильно все рассказала?
Ирина взяла последний, еще не выпитый, бокал коньяка у Фомина из рук и залпом опрокинула его содержимое в рот. Он уныло смотрел на нее, пока она, со слезами на глазах, торопливо закусывала лимоном.
— Нет! — сказал он мягко, но упрямо. — Неправильно! Он хочет, чтобы я ему помог.
— В чем? Ну чем ты ему можешь помочь, алкоголик несчастный?..
Ирина была на грани, она снова взглянула на свои часики и достала зеркальце, карандаш. Фомин вздохнул…
— Могу помочь закрыть дыру, — осторожно сказал он.
— Что?! — Ирина выпрямилась и внимательно посмотрела на него; на ее красивом, немного скуластом лице, со смугловатым заревом востока, было написано отвращение.
— Какую дыру?!! Ну все! — захлопнула она пудреницу. — С меня хватит!.. Иди, закрывай свою дыру или еще чего, а с меня этой пьяной чуши довольно!
— Ну, это так называется, жаргон такой, — стал оправдываться Фомин, пытаясь удержать одевающуюся Ирину. — На самом деле это разрыв в пространстве… дыра…
— Оставь меня!.. — Выдернула руку Ирина. — Я долго терпела, я даже сегодня еще думала… — Она оборвала себя на полуслове. — Неужели ты действительно не понимаешь, какой бред несешь, романист хренов?! Пространство, ссылка, дыра!.. Это же паранойя, Андрон! В голове у тебя дыра, а не в пространстве!
Высказав все это на одном дыхании, Ирина решительно направилась к выходу. Перед самой дверью она остановилась, поискала что-то в своей сумочке, нашла, и бросила к ногам Фомина ключи под аплодисменты немногочисленных посетителей. Сцена была словно из французского кино: «дыра», выяснение отношений, бросание ключей, — в общем, пятый элемент в действии…
— Ключи! — сказала Ирина.
Круто развернувшись, она натолкнулась на входящего в бар крупного мужчину. Подняв голову и оценив габариты того, с кем столкнулась, Ирина нервно хохотнула:
— Вот кстати! Вас здесь уже неделю ждут!.. — И сделала приглашающий жест в сторону Фомина.
Мужчина, а он был действительно необыкновенно широк, да еще и в толстом сером пальто и шляпе, несмотря на середину жаркого лета, удивленно посмотрел на Ирину. Но ее удивление было гораздо большим: в дверь протискивался еще один такой же тип, в таком же сером пальто и шляпе, а за ним виднелся третий! И тоже весь в сером!.. Зайдя, они перекрыли выход из бара, встав тремя неподвижными глыбами: мощь и угроза явственно разлились в воздухе.
Молча, не сговариваясь, типы в пальто двинулись в зал.
— Андрон! — крикнула Ирина, но Фомин уже стоял посреди зала, держа в руках, наперевес, железную напольную вешалку, которая рогато торчала у каждого стола.
— Первому размозжу голову! — предупредил он с каким-то даже весельем, весельем отчаяния — было дико страшно, что вот так запросто сны вваливаются в явь, и хотелось проснуться.
Музыка смолкла. Он услышал, как Леша лихорадочно накручивает диск телефона. Толстяки в это время стали обходить Фомина и он отступил к барной стойке…
Потом все стало происходить очень быстро.
— Алле, алле! — закричал Леша. — Это милиция?.. Верхний Козловский…
Дальше Фомин не слышал. Толстяк перед ним неожиданно бросился ему в ноги, пытаясь достать и опрокинуть. Второй ринулся сбоку. С размаху опустив тяжелое основание вешалки на голову первого типа, Фомин верхним ее концом, как медведя рогатиной, встретил второго. Тот с ходу налетел грудью и головой на крючья вешалки. Что-то вроде клекота раздавленной куклы раздалось из его груди, но Фомину некогда было разбираться с этим, так как на него набегал третий.
Отбросив на него тяжелую вешалку, он кувырком назад, как завзятый спецназовец, перемахнул через стойку бара. Звон разбиваемого стекла, грохот падающих подносов, чей-то истошный крик, кажется, Леши… Фомин вляпался рукой в чье-то горячее, ударился обо что-то острое лицом, сбил кого-то в белом халате в дверях подсобки и словно кулинарный смерч ворвался на кухню.
— Где выход! — заорал он на шеф-повара, который, согнувшись, замер с огромным ножом у разделочного стола.
Узнать Фомина было трудно, так как он был заляпан соусом и салатами, да еще половина лица была залита кровью, льющейся из рассеченной брови.
Шеф растерянно показал ножом на неприметную дверь в углу.
— Налет! — коротко объяснил ему Фомин, и выскочил на улицу.
Там его и взяли…
Он лежал на грязном топчане в маленьком подвальном помещении без окон и с низким потолком. Тусклая лампочка едва высвечивала темные углы, заваленные каким-то строительным хламом и низкую железную дверь. По всему периметру стен в несколько рядов шли трубы, что и наводило на мысль о подвале или котельной, так же как и характерный запах — затхлый, плотный, помесь канализации, застойности и тепла.
Сначала Фомин подумал, что он оглох, тишина была полной до звона в ушах. Сев на топчан, он почувствовал, как закружилась голова и заныл затылок. Саднила бровь.
— Твою мать! — вполне искренне возмутился он, нащупав здоровенную шишку и сразу все вспомнив. — Когда же кончится этот бред?
Сказать, что он был в растерянности, значит, ничего не сказать. Не каждый день исполняются кошмары. Как сон все происходящее более-менее вписывалось в рамки его сознания. Но как явь?! Фомин отчаянно не хотел принимать это как явь, пожалуй, даже отчаяннее, чем хотел убедить Ирину в обратном.
Так что же все-таки происходит?.. И если это действительно происходит, то что им надо от меня? Что вообще делать?! Или я сошел с ума и Ирина, кстати, вместе со мной, или это сверхъестественные силы, что тоже означает, что я сошел с ума. Значит, я сумасшедший?..
Придя к такому выводу, Фомин еще больше запутался. Рассказывая свой сон Ирине, он искренне верил, что это не бред, а предупреждение, во всяком случае, ему так нравилось, но оказавшись во всем этом въявь, он отказывался верить в происходящее. Все в нем сопротивлялось такому повороту.
Может, все-таки я сплю, с отчаянием подумал он, но заскрипела дверь и действительно, как в дурном сне, в помещение вошли один за другим все три типа, что преследовали его в снах, и напали в баре. В маленьком помещении сразу стало тесно, темно и страшно. Рассмотреть вошедших в такой обстановке не представлялось возможным и Фомин мог только гадать о том, как выглядят эти трое.
Темные силуэты, казавшиеся огромными в царившем полумраке, надвинулись на него и присутствие неимоверной силы снова навалилось на Фомина, как до этого в баре. Ему захотелось забраться в самый угол топчана и стать как можно меньше, но он пересилил себя. Что бы ни случилось, хуже уже не будет, решил он, имея в виду кошмар наяву. Это даже не контора и не братва, это черте что! Значит… значит, это все-таки сон, потому что так не бывает!..
Решение, даже такое, придало ему сил, во всяком случае, силу отчаяния.
— Какого хрена вам от меня надо? — хрипло поинтересовался он, не вставая с топчана.
— Ты пойдешь с нами, — сказал один из них.
Разобрать, кто, Фомин не смог, несмотря на то, что они были совсем рядом с ним. Голос оказался совершенно немодулированным: грубым, низким и вибрирующим, — он заполнял собой все пространство, делая его еще более тесным.
— Куда, можно спросить? — поинтересовался Фомин. — А то, может, нам не по пути?
— С нами, — повторил толстяк. — Или я убью тебя немедленно. Потому что ты шутишь.
И говорил-то этот тип странно, так, словно переводил чужую речь, — без выражения, и от этого было еще страшнее, чем от самих слов.
По сценарию кошмаров Фомину должны были предложить денег, женщин (это он благоразумно утаил от Ирины) и капельницу, но здесь все это заменило предложение убить сразу и не двусмысленно навсегда. Поэтому Фомин тоже решил отклониться от своей роли и не геройствовать. При небольшом выборе: умереть или пойти черте куда, — он выбирал не долго. Чего-чего, а умереть я всегда успею, справедливо рассудил он. Господи, неужели это не сон? Нет, этого не может быть, я сплю или брежу!