Настенька (СИ) - Лунева Элина (лучшие бесплатные книги txt, fb2) 📗
Таааак, значит все-таки не Русь-матушка. Или месторасположение иное, или альтернативный мир? Скорее всего.
Я снова внимательно огляделась вокруг. Так, образа и иконы православные в правом углу избы, это раз. Медные крестики на местных аборигенах, это два. Речь русская, хоть и устаревшая, но однозначно русская, это три. Одним словом всё-таки Русь-матушка, но какая-то другая. Видимо, всё же альтернативный мир. Ладно, разберёмся.
А дальше я всеми возможными способами выуживала из этих неразговорчивых людей нужную для меня информацию. Некоторые вещи меня сильно изумили, какие-то откровенно порадовали.
В целом, как оказалось, как такового крупного государства не имелось вообще. Были небольшие княжества и баронства, где правили князья и бароны. Онежское княжество было среднего размера, имело три крупных города и восемнадцать сёл. Одним из таких было село Грязное, в котором я и оказалась. Здесь жили люди вольные, то есть свободные. Хотя крепостное право или рабство все-таки в княжестве было. Только я пока не совсем поняла, рабство это было или крепостничество. Вот как-то так дела обстояли. Я же про себя искренне порадовалась, что оказалась свободной.
- Хорошо, - подытожила я, - Значит, жильём я обеспечена, в смысле дом у меня есть, и никто его отнимать у меня не собирается.
Женщина утвердительно кивнула:
- Прохоровых дом твой по праву. Свободная ты, значит, тебе и принадлежит. Из всех Прохоровых ты одна и осталась.
- Хорошо, - выдохнула я с облегчением. Жильем обеспечена, это уже решало много проблем. Осталось понять, чем жить? Как и на что существовать?
На следующее утро в сопровождении всё той же четы Семёновых, Матрены и Макара, я шла через всё село к своему новому месту жительства. На мне был тяжелый овчинный тулуп, одолженный у Матрены, плотный шерстяной платок и нечто напоминающее меховые сапоги или унты. Пока мы шли тихой процессией по улице, я видела, как люди останавливались, перешептывались и откровенно тыкали в меня пальцами, при этом крича что-то нелицеприятное. Н-да.
- Почему они на меня так смотрят? – спросила я нахмуренную женщину, - Я им что-то сделала? Что не так?
- Не обращай внимания, - сердитым взглядом окинул прохожих Макар, - Чего уставились? А ну-ка расступитесь, - прикрикнул он на толпу молодых парней, что перегородили нам путь.
Да, со мной явно было что-то не так, раз люди смотрели на меня такими испуганными и шокированными глазами.
- Матрена, - потянула я женщину за рукав и повернула к себе, - В чём дело? Почему они так на меня смотрят?
Глаза женщины нервно забегали, а губы поджались, что по всем признакам указывало на то, что она не знает что мне ответить, а сказать правду очевидно не входило в её планы.
- Говори, - жестко произнесла я, но из-за моего тонкого девичьего голосочка прозвучало это как-то не убедительно. И я взяла её руки в свои и крепко их сжала.
- Ты ж до смерти-то была совсем другой. Лицо словно в печи обожженное, в парше всё покрытое. А как из гроба поднялась, так кожа чистая, белая, ровная. Вот люди и боятся. Ведьма думают, вурдалачка.
Я на это только хмыкнула. Да, деревня полная суеверий и прочей ерунды. Хотя… Я же и впрямь из гроба встала. А если учесть то, что со мной произошло, то конечно получается мистика в чистом виде. И не удивительно, что люди остерегаются. Я бы тоже напугалась.
А тем временем мы приближались к окраине села. И я увидела дом, который принадлежал семье Анастасии Прохоровой.
Что ж, на первый взгляд домик показался мне маленьким и низеньким. Но это было лишь на первый взгляд и по меркам моего мира. Подойдя ближе, я увидела хорошую такую крепкую избу, с тремя небольшими окошками и резными ставнями. Невысокое, но довольно широкое деревянное крылечко примостилось с правого бока, а с левого что-то типа крытого двора или сарая, очевидно для хозяйственных нужд, а возможно даже для скотины.
- А что, у меня и скотина какая-то есть? – поинтересовалась я с испугом в голосе.
- Была, - согласно кивнул Макар, - Корову ещё твои братья продали. А у тебя осталась коза и пару десятков кур. Но после твоей…, хм, ну в общем, курей соседи разобрали, а козу староста взял.
- Понятно, - хмуро закончила я.
- Ну, ты это, не печалься, - потрепал меня по плечу мужчина, - Курей тебе соседи вернут, а про козу тебе надобно самой с Трифаном поговорить, авось и воротит.
- Трифан – это кто? – поинтересовалась я.
- Староста нашего села, Колобов Трифан Степанович, - с почтением произнесла Матрена.
- Понятно, - кивнула я. Ох ты ж, ну и имена у них тут у всех, как бы не запутаться.
А тем временем, мужчина ловко справился с нехилым таким замком на двери, я бы даже сказала с амбарным.
- Вот, - протянул он мне не маленький такой ключик от замка, - Ну хозяюшка, заходи в дом.
Мы втроём вошли в темное и небольшое помещение, очевидно предбанник или, правильнее назвать, сени. В комнате чувствовался запах засушенных трав, и действительно, под потолком повсюду были подвешены пучки различных растений.
Следующая дверь вела уже непосредственно в дом, который представлял собой одно общее большое помещение, перегороженное на несколько частей одной большой печью. Таким образом получалось, что печь не только отапливала весь дом, но и разделяла его на две части. Первая, из которых представляла собой кухню со всеми её атрибутами. Здесь и печь растапливалась, и стол стоял большой кухонный, и утварь различная имелась, а также стеллаж со всевозможным скарбом и посудой. В целом это помещение мне понравилось, здесь было уютно и по-деревенски очаровательно.
Вторая комната очевидно носила характер одновременно общей спальни, столовой, гостиной и детской. Эта комната мне не понравилась совсем, она была не уютной и перегружена унылой темной мебелью и сундуками. Ладно, разберемся со всем этим старинным барахлом позже.
- Ты давай, Макар, дров и воды натаскай, - толкнула в бок мужа Матрена, - А я пока снедь разложу, - проговорила женщина и начала распаковывать узелок, который принесла с собой.
Я внимательно посмотрела на её поклажу:
- Что это? Зачем? – стала я смущаться. Мне и так было жутко неудобно, что я почти двое суток проживала у них и объедала их семью.
- Я тут тебе немного еды собрала. А то и так тощая как жёрдочка, - грустно покачала головой женщина, - Вот тут маслице, медок, лепешечки, яички, капуста квашеная, - перечисляла женщина, раскладывая небольшие глиняные горшочки на столе.
Следующий пару часов я сидела неподвижной статуей на скамье и со странными чувствами наблюдала, как чета Семеновых развернула в моём, теперь уже, доме бурную деятельность. Макар принес дрова и затопил печь. Матрена подмела пол, принесла воды, и уже даже что-то кашеварила на печи.
Я же продолжала сидеть и ощущать себя совершенно чужой и не на что не способной. Хотя, в сущности, так оно и было на самом деле. Ведь я была уже не я, точнее не та я, какой я себя помнила. Я толком не знала, в какой мир я попала. Я не знала даже, кем теперь я являлась. Мне было известно только имя и то, что я была круглой сиротой.
Чем больше я думала о сложившейся ситуации, тем хуже мне становилось. Что делать мне в этом мире? Как выжить? Ведь я абсолютно не приспособлена к подобной жизни, я ничего не знала о ней и ничего не умела.
Уже ближе к вечеру, оставшись совершенно одна, моё моральное состояние скатилось в полнейшее уныние. Я медленно бродила по темному совершенно чужому для меня дому, разглядывая старинные непонятные предметы и всё больше и больше погружаясь в мрачные мысли.
Не улучшало настроение и полное отсутствие электричества. Лишь три лучины, горевшие возле печи, давали скудное освещение, наполняя избу страшными мрачными тенями.
- Божечки мои, - с тяжелым вздохом выдохнула я, закрыв лицо обеими ладонями, окончательно впадая в отчаяние.
Всю ночь я так и не смогла сомкнуть глаз, просидев до самого рассвета на полу возле печки, укутавшись в теплый овчинный тулуп Матрены. И только когда тусклое зимнее солнце заглянуло в маленькие окошечки избы, я смогла, наконец, задремать, свернувшись калачиком на широкой деревянной лавке.
