Выбор варианта (СИ) - Ром Полина (читать книги онлайн .txt) 📗
— Баша… баша…
Это был первый урок языка, мне предлагали сесть, значит, это слово — садись. Господи боже мой, у меня прямо слезы закипели в глазах! Сорок дней! Есть только сорок дней на изучение языка и адаптацию. А потом — куда? Я вышла из дома на воздух и разревелась…
Плакала я не слишком долго, даже не от жалости к себе, а просто от растерянности.
Но черт бы вас всех побрал! В жизни всегда есть выбор! Всегда есть варианты! И я выберу самый лучший из возможного! Все же, когда я увидела лодку, я думала, что дома здесь поцивильнее. Ладно, что толку рыдать? Нужно идти и учиться. А для начала — поесть. Даже если это все подозрительное и непривычное. Надо есть, учить язык и думать!
Я зашла в комнату и вопросительно ткнула на пустую кровать.
— Моё?
Женщина меня поняла и отрицательно покачала головой. Значит — моё, на ближайшие сорок дней. Я положила сумку на кровать, повернулась к тётке и показав на себя, четко и по слогам сказала:
— Е-ле-на!
И она меня поняла. И даже повторила за мной.
— Лей-на!
Я немного подумала. Вряд ли все местные начнут работать над произношением. Раз ей так удобней говорить, значит это мне нужно привыкать к новому имени. Значит, так тому и быть — Лейна…
И я повторила уже специально так, как ей удобнее выговаривать:
— Лей-на.
А потом ткнула пальцем в неё.
— Гар-ла — она, так же как и я, произнесла это по слогам.
— Гарла?
Она помотала головой, значит я сказала правильно!
Я решительно уселась за стол. Она взяла с полки над столом кружку, налила в нее из кувшина молока и подвинула мне миску с серым месивом. Ложка была деревянная, неудобная, а масса оказалась кашей. Чуть солоноватой и ужасно вкусной. Что-то похожее на смесь гречки и овсянки, но я была так голодна, что мне она казалась просто пищей богов! Однако Гарла взяла вторую ложку и полезла в миску! Это меня совершенно не устраивало! Я потянулась к полке, взяла тарелку оттуда и отложила ей половину каши. Она покачала головой, возможно, ей и не понравились мои действия, но ругаться она не стала. И молоко и каша были свежие, каша даже чуть теплая. Значит, в отсутствие хозяйки это принес кто-то из соседей.
Когда я перекусила, мы продолжили урок. Она называла предметы, я старалась запомнить. Потом вспомнила про записную книжку. Благо, она была практически новая, подарок от клиента, с его фирменным логотипом. Писать я старалась максимально мелко. А Гарлу мои способности, кажется, поразили. Не знаю, есть ли у них письменность, смотреть она на меня стала с некоторой ноткой уважения. Это выразилось в том, что к моему имени она добавила слово «рава». И обращалась ко мне рава Лейна. Я же, поскольку она не требовала к своему имени такой приставки, звала её просто Гарла. Да, бабулька стрясла с меня золотые серьги за сорок дней хреновых условий для проживания. Но, думаю, в остальных домах примерно так же, а я с нее не слезу, пока не начну понимать язык хоть немного.
Надо сказать, что хозяйка была довольно честной теткой и терпеливо и добросовестно отрабатывала свою зарплату.
Когда я потребовала себе покрывало на ночь, она была несколько недовольно, но все же залезла в сундук, что стоял у моего изголовья, и выдала мне тяжелое, но довольно чистое шерстяное одеяло. Первую ночь я спала завернувшись в него.
С утра я вытрясла из своего матраса всю траву, которой он был набит, и, с большим трудом объяснила, что я хочу это выстирать. Гарла удивилась, но отвела меня к ручью. Там довольно удобные деревянные подмостки. Стирали раствором золы. Большой горшок с таким раствором стоял на заднем дворе дома. Его нужно было аккуратно, стараясь не взбаламутить, перелить в пустой, вымыть, принести с ручья воды и сразу залить новую порцию. Я так поняла, что раствор должен настаиваться несколько дней. Было даже грубое подобие сита, чтобы в горшок попадала только зола, а не угольки. Мылись этим же раствором, но разводили послабже. Это просто ужасно, как он портил кожу…
Через неделю я понимала некоторые предложения, если говорить не торопясь, и даже кое-что могла говорить сама. Спасало меня то, что помимо слов и понятий, некоторые фразы мы учили целиком, предложениями. Так что самое простое я уже могла сказать. Типа — хочу есть, сегодня жарко, помоги мне и прочее…
Заметила любопытную деталь. Соседи хоть и интересовались мной и, даже, заходили посмотреть, но обращались вежливо и трогать, как там, на берегу, не пытались. И называли рава Лейна. Думаю, в их понимании, я была просто богатой иностранкой. Да, диковинка, но чего в жизни не бывает…
Жизнь в поселке не была легкой, но мне очень импонировало то, что здесь не было воровства. Совсем. Двери не запирались, даже когда хозяев не было дома. Я пыталась выспросить у Гарлы, почему. Не уверенна, что поняла все правильно, но похоже, что за попытку украсть выгоняли из поселка. Так что вещи я оставляла в доме без особого страха.
Довольно большая часть дня уходила на обслуживание себя. У Гарлы был маленький птичник с десятком крупных кур, так что яйца на столе были обычным делом. Молоко она брала у соседей и расплачивалась яйцами. Тут в ходу был натуральный обмен. Еще был небольшой огород, но я, увы, не смогла опознать ни одно растение. В ларе, который стоял у её кровати, хранились продукты. А в том, что был у моего изголовья — тряпки. Жалея свою одежду, понимая, что ее нужно беречь, я купила у Гарлы тонкой серой холстины на платье. Эту холстину и немного цветных ниток я получила за одну большую иголку! Так что выяснилось, что у меня есть приличный ресурс. Главное — не продешевить!
Глава 6
Прошло уже три недели, половина того срока, который мне отпущен на «бесплатное» жильё и питание.
За это время я успела осмотреть весь посёлок и примерно представляла, как здесь живут. Поселок, кстати, был не так и мал. Семьдесят два дома. С десяток из них стояли пустые. Да, все вот такие неудобные, холодные. Были размером побольше, где, например, жила вдова-мать, её сын с женой, и трое детей. Все спали в одном помещении, просто комната была больше размером. Стояли и пустые дома. Лет пятнадцать назад была большая война с империей Ратиоса, поселок тогда основательно выкосили, а женщин, точнее — девочек, вывезли всех до одной. Уцелели те, кто или успел сбежать в лес, или спрятался так, что не смогли найти. Например, одна из молодых женщин рассказывала, что спряталась в свинарнике. Свинину жители Ратиоса не ели — считали это животное нечистым и туда никто не полез. Зато коров и кур вывезли всех. И девочек-девушек забрали, даже двух-трехлетних малышек. Мужчины Ратиоса держали гаремы.
Часть женщин в поселке были пришлые — те, кто воевал и уцелел, приводили женщин из города. Там, наоборот, были основательно выбиты мужчины, и горожанки довольно охотно уходили в селения.
Парень в криво сшитой рубахе первое время приходил вечером чуть не ежедневно. Потом пореже, а сейчас его уже не было дня четыре. Звали его Грай. И первое время я не понимала, кто он и зачем ходит. Он просто проходил в дом, садился и смотрел, как мы с Гарлой готовим и едим. Разговаривал с Гарлой, но тогда я еще не понимала слов совсем. Он пропускал только те дни, когда мы ходили работать в общинный дом. Там стояли станки, на которых ткали полотно и шерстяные ткани. Это было очень длинное и большое помещение, разделенное на две части. В центре крыши отверстия, а в центре зала — узкие каменные постаменты, на которых складывали костры. Это и освещение, и обогрев. Дым выходил через дыры в крыше. Стояло множество толстых деревянных бревен, которые здесь выполняли роль колонн, поддерживающих балки. Здание было общее, но дрова нужно было приносить свои. Вечерами тут собирались женщины, иногда с мужьями и детьми, иногда — одни. Ткали, пряли, вышивали и болтали так, что первое время я не понимала вообще ни слова. Потом некоторые из женщин повторяли мне сказанное, дополняя жестами и движениями тела. Там я увидела еще один возможный ресурс, о котором первое время думала пренебрежительно. Монеты. Бумажные деньги, разумеется, здесь ничего не стоили. А вот местные монеты различного достоинства шли на украшения. Очень модной считалась жена Трога, капитана и владельца лодки, на которой я приплыла. У Риги были серьги из двух монет, и отчеканены эти монеты были, разумеется, куда грубее и хуже, чем мои. Так что я сделала себе зарубку в памяти и в свободное время вытряхнула всю мелочь из внутреннего кармана шубки. Благо, он закрывался на молнию и ничто не пропало. В общей сложности там было восемь монет по пятьдесят копеек, семь по десять рублей и еще небольшая кучка по два рубля и по пять. Но они были белого цвета, а местные монеты все — медяшки. Так что я пока не решилась их доставать. Возможно, они сойдут за серебряные? Или нет? Но желтые монетки я начистила до блеска и приготовилась торговаться.
