Упавшие с небес (СИ) - "Майский День" (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Большой круг означал мысленный выход в космос, и, отработав все запланированные стадии, я знакомо ощутил себя кораблём в привычной для него среде. Пусть сейчас корпус ещё окружали силовые захваты дока, я знал, что предназначен для движения сквозь ничто и нечто.
Как человек разминает мышцы, прежде чем побежать, я прощупывал чёткость своих возможностей. Казалось, по шкуре-обшивке скользят сплошным потоком электрические искры. Корабль с моей помощью оживал. Просыпались в нём как разум, так и темперамент.
Я поёжился в кресле, не теряя всё же полностью контакт с родным телом. Многие пилоты хвалились абсолютным погружением, но я полагал, это неразумным. В любой момент могли возникнуть внезапные риски. Я не одобрял бравады. Каким образом со своей унылой рассудительностью ухитрился вляпаться в преступление, за которое понадобилось так жестоко наказать? Эта мысль тоже иногда прорывалась в сознание, первые века не на шутку мучая, но потом уже отчасти и забавляя. Я привык.
Временами всерьёз полагал, что не проступок мой был ужасен, а его раздутые кем-то последствия. Наблюдая за людьми и не имея возможности строить версии на отличном от них материале, я поневоле пришёл к выводу, что мог ненароком оттоптать кому-то хвост, за что мне и прищемили собственный.
Ненужные сейчас мысли побродили на периферии сознания и сгинули, оставляя меня наедине с великой пустотой. Хотя нет. Тревор теперь находился рядом, я ведь не заменил его, а просто временно слился в одно целое с его электронным представлением о мире.
— Хорошо! — сказал я ему.
— Да, капитан, первый пилот, — ответил он.
На миг я потешил себя мыслью, что он меня истинно понял, а потом прозаично решил подкорректировать судовую роль. На корабле такого размера полагался экипаж из четырёх человек, и, хотя величание меня первым гордость не оскорбляло, я решил, что это лишнее.
Хлебнув пустоты, ощутив кожей и нитями нервов сложную структуру вселенной, ну в разумных пределах, конечно, я неохотно разъединился и начал вносить коррективы, о которых успел подумать. От этого мирного кропотливого занятия отвлекла Даниель. Она глубоко вздохнула, разъединяясь, голова показалась из распавшегося шлема.
— Как тебе? — спросил я, ревниво надеясь на похвалу.
— Замечательный корабль! — не разочаровала Даниель. — Но я всё равно осмотрю хозяйство и переключу контакты на собственную рубку.
Хороший инженер всегда стремился, фигурально выражаясь, пощупать все механизмы руками, и конечно же завести отдельный главный пульт, откуда как паук из паутины мог наблюдать за подотчётными единицами. Я привык к обычаю и ничего не имел против.
— Я пройдусь с тобой, если не возражаешь!
Мне тоже хотелось дотронуться до каждой части корабля, чтобы себя в первую очередь убедить, что он не мерещится в бредовом сне, а всё ещё мой, и так же прекрасен, каким предстал по внутренним каналам.
Впрочем, первым делом мы заглянули в жилые каюты. Все четыре выглядели стандартно и безлико, оснащённые по минимуму, они тем не менее уже годились для жизни. Воды пока не было в системе, недоставало разных бытовых мелочей, но кровати стояли на месте, а в рейсе привычная усталость отсекала все лишние желания.
Впрочем, это при моей нетребовательности. Разговор я уже заводил, но счёл нелишним к нему вернуться. Женщины в экипаже хотя бы на своей территории любили создавать особенный уют, и я не собирался препятствовать Даниель, пожелай она преобразить личную комнату, да и общие тоже.
— Если что не так, оставь распоряжения планировщикам, к вечеру всё будет готово. У меня комплексный контракт. В пределах разумного службы обеспечения пойдут навстречу.
Она деловито огляделась и кивнула. Как использовать две пустые каюты я пока не знал. Пассажиров брать не хотел, хотя в нынешних отчаянных обстоятельствах согласился бы и на это неудобство. Хорошо хоть оборудование судна я успел оплатить полностью и в долги не влез.
В инструментальной Даниель застряла надолго. Связавшись с бригадиром, она тут же принялась дотошно выяснять, какие комплекты погрузили на борт, а какие нет и почему. Я с радостью предоставил ей выяснение этих вроде бы незначительных, но довольно существенных обстоятельств, осмотрел оранжерею, если эта пустая пока труба заслуживала такого названия, холодный корпус и комплекс жизнеобеспечения. Так, то расходясь, то сталкиваясь, мы облазили весь корабль и к концу этой дотошной процедуры изрядно устали и проголодались. Точнее, устал и проголодался я, но полагал, что Даниель тоже не откажется от тарелки супа и чашки кофе.
Мы вернулись на станцию, заново привыкая к гравитации и не сговариваясь свернули в первое же припортовое кафе. Оказалось оно не самым захудалым, приятным тихим местом. Огромное хотя и фальшивое окно открывало шикарный вид на планету внизу и звёздное небо вокруг. Картинку для ублажения туристов тщательно отретушировали, выглядела она импозантно.
— Насчёт заказов, — сказала Даниель, без стеснения принимаясь за свою порцию еды. — Если ты не против, я по знакомым узнаю. Иногда рейс может подвернуться случайно. Официальная заявка не каждый раз даёт результат. Личные связи всегда работают лучше, хотя и по другому принципу.
Я об этом слышал, но, в силу своей отстранённости от человеческих обычаев, методикой не владел. Помощь требовалась и принял её с искренней благодарностью. Пожалуй, с напарницей повезло даже больше, чем полагал вначале.
— Я буду очень признателен.
Она улыбнулась.
— Мы ведь оба заинтересованы в этом, правда? И я думаю, всё сложится хорошо, Феб.
На один сладкий замечательный миг мне показалось, что это предсказание исполнится, и даже палачи надолго забудут ко мне дорогу, но тут человек, сидевший у стойки, повернулся, и я увидел его лицо.
Глава 3
Нет, я его не узнал, совершенно незнакомые черты предстали взору, но индикатор внутри, что (просили его или нет) всё вершащееся вокруг проверял на подлинность, затрезвонил со страшной силой. Показалось даже, слышу его не только я, но и посетители заведения, и персонал в придачу, хотя со стульев никто не попадал и полицию не вызвал.
Тревога не была ложной, имелись у неё веские основания. Люди несовершенны, лишь у манекенов встречаются столь геометрически правильные физиономии. Ну ещё у моих палачей, да и то временами — в каком только облике они не являлись ко мне за века нашего чудовищного взаимодействия! Выглядели по-разному, но нечеловеческое в них я угадывал без труда. Знал, что называется, в лицо.
Я машинально огляделся в поисках второго и лишь потом в душе вскипел гнев. Визиты мучителей случались нерегулярно, иногда меня надолго оставляли в покое, порой доставали часто, но ведь не каждый же день! Это выглядело чересчур даже для самых изощрённых извращенцев. Я решил, что имею право выразить недовольство.
— Прости, — сказал я Даниель, — отвлекусь на минутку.
После чего встал и решительно подошёл к этому нечеловеку.
Вблизи он выглядел ещё неуместнее, чем издали. Красивый — хоть запирай его в хранилище в качестве эталона. Спокойный. Взгляд на мне остановил настолько безмятежный, что хотелось уже не ругаться, а принести нижайшие извинения. Ну или разбить лицо в кровь. Знал, что не позволят, но за желания свои не отвечал.
— Что? — спросил я.
Гнев перегорел, оставив после себя усталость. Горький осадок, веками копившийся на дне души. Палач улыбнулся, показав совершенные зубы. На кулак они просились почти нестерпимо. Живя среди людей, я поднабрался от них дурных привычек, но честно говоря, не сильно расстраивался по этому поводу.
— Ты уверен, что я пришёл по твою душу?
— А вы столь многих сбросили с небес, что они сталкиваются локтями несмотря на изрядно возросшую численность человечества?
По привычке я отслеживал всё происходящее вокруг и заметил кое-какие детали. Девицы на этого Аполлона не пялились, а должны были, учитывая его незаурядную внешность. Значит, открылся он только мне одному. Прочие видели что-то другое или вовсе ничего. Я вновь подробно огляделся в поисках второго, но никого подозрительного не обнаружил. Кафе наполняли обычные живые люди, показавшиеся мне по контрасту с палачом особенно вещественными и милыми. Нет, они тоже временами пытались меня обмануть или побить, но зла за это я держал на них существенно меньше, чем мог бы. Штатные мучители с годами привили мне довольно странные взгляды на предмет.
