Кальмар. Книга вторая (СИ) - Шалдин Валерий (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Теперь номер 48 просит помочь ему добраться живым и здоровым до соседнего дружественного государства, где он будет обитать в своём именьице в политической эмиграции. Все короли Южных Островов традиционно так поступают.
А именьице, что совсем маленькое? Ну, чуть побольше будет, чем у графа Орса, раза так в три. Совсем крошечное. Всё-таки, то граф, а это целый король, понимать надо. Если мы, доставим экс-короля в Чёрные Горы, то он наградит нас всех троих по-королевски. Два раза, но в пределах разумного.
На военном совете, возле погасшего костра, было принято следующее решение: сначала, мы все отравляемся в Зубцы; там мы маскируем короля, путём его переодевания в селянина; попутно добываем клад ╧4; добираемся до ближайшего телепорта и за 15000 золотых отправляемся в столицу Чёрных Гор. Вот такой простой план, разработанный на моей коленке у погасшего костра.
Осталось только всё это выполнить и не попасться в лапы серного кардинала, волюнтариста, однозначно. (**)
Услышав это слово, король сильно покраснел и прошептал мне на ухо значение этого слова. Я зарёкся в Кальмаре его произносить.
**************
— Куда идём мы с королём, большой-большой секрет, — тихо пел такую песенку я, продираясь через заросли. — И не расскажем мы о нём никому. (**)
— Куда идёт король — большой секрет. Большой секрет! А мы всегда идём ему вослед, — подпевала Алинка. — Величество должны мы уберечь от всяческих ему не нужных встреч. (**)
Королю очень понравились эти душевные песни, особенно в исполнении Алинки. Он даже прослезился от умиления и тихо попросил меня, не мучить пением Алинку. У неё такой золотой голосок, что лучше пусть молчит, чтоб не испортить такой голосок, ага. За это король отдельно наградит её звонкой монетой, это когда придём на место. Пусть за эти золотые она почаще молчит, бережёт голос.
Вскоре мы были на окраине Зубцов и начали проводить визуальную разведку местности. Что-то меня сильно насторожило. Обычно в сёлах слышны голоса обитателей, видны слоняющиеся по делам селяне, а здесь была мертвящая тишина. Оставив короля под охраной Алины, я с невидимой Травкой пошли вперёд. Тихонько мы продвигались к водяной мельницы, так и не встретив никого. Мельница располагалась в местности со всеми признаками зловещности. Вот и старый пруд с заиленным дном. Он давно не чистился и "цветёт": вода у берегов затянута ряской, а ближе к центру водоёма — покрыта кувшинками. Заросли рогоза наступают, отвоёвывая территорию у песчаного берега. Густой лес с серебристым тополем у мостков и наклонившимися к воде дубами — одичал и разросся, мельница находится в тени деревьев. Доски ветхих мостков чёрные и гнилые. Должно быть, когда-то мостки вели к берегу, а сейчас уже никуда не ведут: небольшой песчаный берег окончательно зарос высокой травой. Картина нагоняет тоску. В таком пруду только топиться от неразделённой любви. Жуткий антураж усиливала сама мельница, сделанная из толстых чёрных брёвен. Слышался только прерывистый скрип водяного колеса. Казалось, мельница издаёт предсмертный стон. Крыша её была покрыта толстым слоем тёмного мха. К входу в мельницу вели сгнившие мостки, перила частично обрушились, оставшиеся держались на честном слове.
— Есть тут кто? — стал я стучать в тяжёлую окованную дверь здания. — Мельник, выходи, дело есть на сто золотых.
За дверью вскоре завозились, и она с тяжёлым стоном отворилась. Ко мне из дверного проёма вышел огромный мужик 120 уровня самого зверского облика. Багровым светом, зло блестели его глаза, выглядывая из густой растительности на лице. Его бородища топорщилась спутанными клоками.
— Заходи, раз дело есть, — прорычало это существо, чуть сместившись в сторону и давая мне протиснуться через дверной проём.
Внутри было гораздо темнее. Жуткий антураж только усилился.
— Вон туда иди, — толкнуло меня в спину существо.
Я чуть ли не влетел в тесную каморку, метра 3 на 3 с едва заметным мутным окошком в стене. Из мебели в ней были только деревянные лавки по стенам. Существо осталось стоять в дверном проёме каморки.
Засада, пришла паническая мысль. Не выбраться теперь. А ведь говорили же умные люди, что мир жесток к идиотам. Меня несколько удивило поведение Травки. Казалось, её этот жуткий антураж нисколько не волнует, а ситуация только забавляет. На звероподобного мужика она смотрела с весёлым изумлением. Её абсолютно не волновало, что это упырь 120 уровня.
— Господин, соизвольте подойти сюда, — прорычало существо, грозно на меня зыркая и цыкнул зубом, — Пища сама к нам пришла.
В коморку зашёл ещё один индивид, одетый в чёрный строгий сюртук. Вампир 150 уровня. Он выглядел как молодой человек лет тридцати, только с очень бледным лицом и красными глазами.
— Благодарю, Карп, благодарю, — ровным спокойным голосом сказал вошедший и цыкнул зубом. — Не тяни с ним долго, Карпуша. Можешь уже начинать его грызть. Но немного. Я сегодня ещё не завтракал.
У упыря показались огромные клыки, и он резво кинулся на меня. Схватив мою левую руку, упырь грызанул её. Я даже не успел испугаться. Как только клыки упыря впились в мою кожу, его, как будто, сильно ударило током, отшвырнув от меня. Упырь с грохотом рухнул на деревянный пол и стал с воем корчиться на нём. Из пасти упыря хлынула пена и чёрная субстанция.
Вампир же застыл статуей с округлившимися красными глазами. Травка уже смеялась вовсю. Я, наконец, понял, в чём дело.
— Ты на кого батон крошишь, пиявка болотная, — ласково наехал я на вампира, беря его за пуговицу сюртука. — Совсем берега попутал, лишенец. Ты хвост членистоногой ящерицы совсем сбрендил на овощах. Тварь ты лютая и бесхвостая. В глаза смотри мне, шлемазл, когда рядом с древним фейри стоишь. Теперь можешь излагать своё последнее желание, которое меня не интересует.
Сначала вампир попытался потерять сознание. Но потом, всё же собрался, вытянулся в струнку и заорал:
— Рад стараться, мой повелитель. Готов искупить вину своей кровью. Только прикажите. В лепёшку разобьюсь. Мамой клянусь. Искренне осознал свою вину, степень, тяжесть, глубину. Прошу понять нас и простить.
Вампир с обожанием смотрел на меня. Вот так-то лучше. А то древнего фейри уже всякие пиявки не узнают. Распустились в конец.
— Так у тебя же крови нет, — уточнил я у вампира.
Он смущённо помялся.
— Так, ладно, залётчики, — смилостивился я. — Давай приводи в порядок этот организм, — я кивнул вампиру на жалобно скулящего упыря. — Сейчас свою вину искупать будете путём купания в пруду и ныряния. Труд он облагораживает вампира и даже упыря, ага.
Травка уже смеялась в голос.
Вампир за шкирку вытащил упыря из мельницы на свежий воздух и кое-как привёл его в порядок. Регенерация у этих тварей была очень хорошая.
Уяснив, что мне требуется от них, вампир с упырём поплелись нырять в пруд. Где то через час они стояли жалкие и мокрые на берегу, облепленные пиявками. С них живописно свисала грязная тина и хлюпала грязь. Рядом с ними стоял огромный сундук. Это был не их день, но, зато, наш.
— Что-то вы грязные какие-то, — посмотрел я на сладкую парочку. — Давай прыгайте в пруд, отмывайтесь. И живее. Ещё будет задание вам.
Поместив сундук в инвентарь, я стал наблюдать за купанием вампира и упыря.
— Ладно, хватит принимать водные процедуры. Не на курорте, — объявил я им. — Быстро пройдитесь по домам и принесите мне хорошую крепкую одежду селянина. Вы ещё здесь?
Через двадцать минут около меня лежал ворох крестьянской одежды и обуви. Я выбрал крепкую и добротную куртку и штаны, шапку и сапоги. Всё это сложил в холщёвую котомку. Думаю, королю такой прикид понравится.
Распрощавшись с вампирами, я разрешил им обитать на этой мельнице. Пусть "живут" как могут, братская кровь всё же. Оставив непутёвых горе-потомков древних благородных фейри на мрачной мельнице, я с Травкой отправились к затаившимся в лесу, Алине с королём.
48-й номер с сомнением смотрел на кучку одежды крестьянина, но мы с Алиной, всё-таки, напялили на него обновки, а его камзол засунули в котомку. Всё равно, даже в крестьянской одежде, король выглядел слишком благородно. Пришлось его куртку, и штаны вымазать в древесный клей и прилепить к ней хвою и всякий лесной мусор. Бороду короля привели в беспорядок и украсили соринками, а руки вымазали в земле. Теперь король более-менее походил на крестьянина. Долго пришлось учить короля сморкаться не в платок, а зажав пальцем одну ноздрю. Получалось, но плохо.
