Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ) - Счастная Елена (читать хорошую книгу txt) 📗
– Нет, я сейчас уйду, – помолчав, ответила она отроку.
Тот одно что безразлично плечами не пожал – вернулся в свою комнатёнку по соседству.
Находиться в пустой светлице Кирилла было невыносимо. Так Геста ещё больше ощущала себя чужой. Она оделась и направилась в свои покои, куда каждый раз приходилось идти из восточной части замка до западной. На пути ей постоянно попадались стражники и служанки, с раннего утра уже принявшиеся за работу, и Геста с вызовом встречала каждый взгляд, в котором ей чудилась насмешка.
Она облегчённо закрыла за собой дверь светлицы, будто отгородилась от неприветливого мира снаружи. Путь до своей комнаты со временем становился для неё всё тяжелее. И только здесь было спокойно. Почти как дома. Приехав сюда вместе с князем, Геста попыталась принять чужеземный уклад. И только когда жизнь в Кирияте потеряла первое очарование, она начала придавать своим покоям более привычный вид. Украсила стены полотнами, вытканными ещё матерью, которой она, впрочем, почти не помнила. Достала из сундука шкуры волков, пойманных охотниками Клипбьёрна, и приказала сшить из них покрывало для постели. Меха для зимней одежды просила только с северных земель. Эти мелочи создавали вокруг Гесты обманчивую видимость обжитости, основательности. Но столь зыбкая опора постепенно теряла прочность.
Геста не сразу заметила, что, кроме няньки Торы, в покоях её дожидается ещё одна женщина. Швея. На сегодня с ней была уговорена встреча. Не так давно Геста купила на Торге редкостной красоты голубой атлас, вытканный тончайшим цветочным узором. Только увидев его, она решила, что точно сошьёт себе платье к грядущему через несколько лун празднику Валра. Раз уж все вокруг: и ненавистный Хальвдан, и дружинники, и даже самая распоследняя чернь – называют её ледышкой, то так тому и быть.
И какое дело до того, что Кирилл нового платья, скорей всего, и не заметит?
Молча Геста кивнула швее, а та тут же вскочила со своего места, готовая выслушать все пожелания. На столе уже лежал свёрток атласа, который достала из сундука Тора. Тусклый утренний свет нехотя струился по шёлковым нитям. Геста приостановилась, залюбовавшись узором, а потом вздохнула:
– Приступим.
Швея тут же засуетилась вокруг неё, снимая мерки. Бормотала что-то о том, какая у Гесты замечательная точёная фигурка – для такой шить одно удовольствие, не то что для рыхлых боярских да купеческих дочек. Нахваливала цвет кожи, к которой восхитительно подойдёт эта небесно-голубая ткань, за которую госпожа, небось, отдала целое состояние. А Геста только поворачивалась, как нужно. Не опускаться же до болтовни с бабой, которая, поди, происходила из восточных немеров – те любого заговорят до смерти.
Закончив с мерками, швея откланялась:
– Всё будет готово в срок, госпожа, – и тут же ушла, прихватив атласный свёрток.
Служанка Тора, как сова на ветке, зашевелилась позади в своем кресле, будто призывая обратить на себя внимание. Геста же, снова надевая поверх платья хангерок, не торопилась встречаться с ней взглядом. Не хотелось видеть в нём обычный упрёк. Тора давно уже была против того, чтобы она ходила к Кириллу: считала это недостойным и даже постыдным. Правду сказать, осуждение старой няньки расстраивало Гесту больше всего. Ведь служанка с детства воспитывала её после смерти матери, а через много лет отправилась с ней далеко от родного края, где прожила всю жизнь.
И неизбежным стало то, что именно Тора знала секреты, о которых лучше было бы не вспоминать. Обо всём, на что Геста пошла, чтобы быть с Кириллом. И сейчас нянька всё сильнее увязала вместе с ней в ворохе лжи, которым та заполняла свою жизнь.
— Сходи к Квохару, – ровным тоном обратилась к служанке Геста. – Передай, что я хочу с ним увидеться. Там же. И прикажи лошадей седлать. На Торг поедем.
Тора даже не двинулась с места.
— Давно пора прекратить встречи с ним, – ворчливо отозвалась она. – У него ж на лице написано…
— Я видела его лицо не раз! Хватит об этом.
Тора никогда не упускала случая высказать своё отношение к княжескому казначею Квохару. Уж он и хитрый, и подлый, раз за спиной Кирилла видится с его невестой, а до чего мерзкий на вид – словами не опишешь. Не пристало конунговой дочке якшаться с человеком, у кого и рода приличного за плечами нет. Только в одном служанка его не могла упрекнуть – в недостаточном уме и смекалке. Да чему удивляться. Иначе он не стал бы казначеем при самом князе – так и остался бы в Хилтаре замызганным писарем при каком-нибудь мелком вельможе или купчишке, который не посчитал нужным за всю жизнь и грамоте обучиться.
Тора ещё немного посидела, насупившись, но всё-таки встала. Неспешные чуть шаркающие шаги стихли за дверью. Вокруг воцарилось полное безмолвие… Геста же начала перебирать платья, решая, что надеть для Квохара. Но скоро в голову вернулись мысли о Младе, назойливые, как скрип несмазанной дверной петли.
Слова Кирилла о том, насколько его поражает эта девица, подлили масла в огонь подозрительности Гесты, и без того возросшей с её появлением. Как никогда сильно она чувствовала угрозу в другой женщине. Хоть любой здравомыслящий человек сказал бы, что князю не по роду слишком приближать к себе простолюдинку. И потому миловидные служанки Гесту никогда не беспокоили. А вот воительница, о которой уже говорили на всех углах – чем не повод поступиться с древними устоями? Да хотя бы прижить с ней бастарда. Ведь в этом Геста соперничать с Младой не могла, как и с любой другой женщиной. Понимание этого кольнуло под сердцем. Задумка, которая уже однажды мимоходом посещала Гесту, вспыхнула снова, да так ясно, что не было никаких сил с ней бороться.
Наверняка, с Младой можно было справиться, сделать так, чтобы её выгнали из детинца с позором и запретили здесь появляться. У каждого человека, если он не простая домашняя челядь, есть свои тайны. Стоит только вынуть их на поверхность – и вот он уже не всеобщий любимец, а изгнанник. Всем своим видом Млада просто кричала о том, что тайн у неё полно и, скорей всего, не самых безобидных. Копнуть глубже – и может случиться так, что вскроется целый ворох того, о чём эта девка решила умолчать, придя в детинец. То, что не вышло у деревенского остолбня Ждана, у Гесты могло и получиться.
Да, поход на вельдов не за горами – возможно, Млада из него не вернётся. А пока не помешало бы прощупать почву перед важным шагом: разузнать о Младе всё, что получится. Но спешка тут ни к чему, всё должно быть настолько хорошо устроено, чтобы никто и никогда не обратил подозрительный взор на Гесту. Подготовка требовала времени, терпения и иногда преодоления себя.
Вот и сегодня придётся в очередной раз наступить себе на горло.
Тора вернулась, и комната тут же наполнилась тихим ворчанием, выражающим её недовольство от встречи с казначеем. Наверное, снова Квохар в шутку ущипнул её – в силу природной прозорливости он прекрасно видел, что нянька дюже его недолюбливает, а потому не мог отказать себе в том, чтобы лишний раз её поддеть.
Геста, закатив глаза, только вздохнула в ответ на нудные причитания Торы и стала собираться. Так и не переодев платья, накинула на плечи просторный дорожный плащ с капюшоном, чтобы он при случае скрыл её полностью, тронула в поясном кошеле массивный ключ, шершавый от маленьких пятен ржавчины. Лошади к поездке уже были подготовлены. Конюшие последний раз проверили подпруги и спешно ушли с глаз долой. Геста отказалась от помощи отрока и легко запрыгнула в седло, зашелестев подолом. Торе понадобилось для этого больше времени, но держалась она в седле так же хорошо, как и в молодости.
Для всех они поехали на Торг. А чем ещё заниматься молодой невесте князя, когда с далеких земель навезли столько диковинных товаров и едва не каждый день они продолжали прибывать, несмотря на то, что близилось окончание ярмарки? Драгоценности и самоцветы манят девиц, не знающих стеснения в деньгах; на Торге можно спокойно провести чуть ли не весь день, и в детинце ни у кого это не вызовет никаких подозрений. К тому же вряд ли князю, занятому встречей с купцами, сейчас есть дело до того, чем развлекает себя его невеста.
