Янтарин - Шишканова Катерина Сергеевна (книги бесплатно без .TXT) 📗

— Фелишия-я, — не своим голосом заорал Янтарин. И рванул за ней. Всадница на нём завизжала, пальцы её медленно скользили по чешуе, но дракон только прибавил прыти. Дракониха плавно развернулась в воздухе лапами вверх, крылья подломились и безвольными мятыми тряпками облепили бока. Он нагнал её уже у самых деревьев, сцепился лапами, шумно захлопал крыльями, но затормозить не успел — они вломились в лес, круша ветки деревьев. Теперь, когда они были так близко друг к другу, принцесса увидела, что шкура драконихи не вишнёвая — такая же дымчато-серая, как у Оникса, просто вся в царапинах и порезах от когтей гарпий. Дракониха открыла мутные глаза — сизые, туманные, но всё равно невероятного небесного голубого цвета. Зрачки впились в прилипшую к Янтарину девушку, чьи руки лихорадочно обнимали дракона за шею. И неумолимо соскальзывали. А он, словно забывшись, выворачивался, принимая на себя все удары деревьев — только чтоб защитить дракониху.

Пасть её ощерилась мелкими игольчатыми клыками. В Фелише неожиданно полыхнула злость. Но не её, и не Янтарина — этого лихорадило от вида истерзанной драконихи, всё остальное вообще вышибло — принцесса даже себя на какое-то время забыла, запутавшись в драконьих чувствах и мыслях. Блеснули тонкие зубки, не ожидавший подлянки, Янтарин дёрнулся и выпустил свою ношу. Дракониха затерялась в густой кроне, зацепившись спиной за ветки. Дракон досадливо рявкнул, взбил когтями землю и повернул обратно.

— Тпру, конь ретивый, — в свою очередь рявкнула Фелиша и дракон неожиданно послушался — шлёпнулся, сложив крылья и припал на лапы.

— П-сс, принцесс-с-са, с-совс-сем с-сдурела?

Крылья слабо дёрнулись, но вновь опали — ослушаться приказа феникса он не смог.

Принцесса, корчась, избавилась от сдавившей ногу верёвки, на животе соскользнула с драконьей шеи, которую к концу полёта обхватывала уже не только руками, но и ногами. Голова кружилась, желудок всё никак не желал возвращаться на место.

— Чтоб я ещё когда летала на взбесившейся ящерице! — она в сердцах пнула золотое брюхо, но только отбила палец.

— Перес-стань дутьс-ся, ты же понимаешь, что мы не могли пролететь мимо.

— У-у, дубина, — из куста ракиты высунулась расцарапанная голубоглазая морда. — Я, конечно, догадывалась, что первородство шибануло тебе в башку, но чтоб ради моего спасения ухлопать последнего феникса!..

Дракониха внимательно посмотрела на девушку, открыто и почти нахально рассматривающую её. Выгнула своё исхудалое, но всё равно гибкое тело, толстый короткий хвост стал колом и потешно загнулся на самом кончике. Маленькая, с едва наклюнувшимся на хребте гребнем, но с опасной игольчатой гривой, начинавшейся от самых ушей, которые, не в пример другим драконам, были весьма впечатляющих размеров, словно у ослика-переростка, она очень сильно напоминала облинявшего от болезни дикобраза. Возможно, Фелиша и улыбнулась бы, кабы не в кровь разбитая передняя лапа, вроде и отставленная в сторону, чтоб не привлекать внимания, но всё же не поставленная на траву.

— Нравлюсь? — немного неприятным хриплым голосом игриво спросила дракониха. В горле её едва уловимо свистело, хотя вряд ли мешало хозяйке.

— Нет. Тощая, костлявая — наверняка невкусная.

Дракониха, явно польщённая, растянула губы в оскале, призванном заменить улыбку. Во всяком случае принцессе очень хотелось так думать.

— Матильда?

Она фыркнула.

— Человеческое имечко.

— Ты его заслужила, — тихо и, как показалось Фелише, ядовито прошипел Янтарин. Дракониха чуть прищурилась, но, вопреки ожиданиям принцессы, смолчала. Предпочла сделать вид, что не поняла или не расслышала выпада.

— Здешний принц окрестил, пока я без памяти валялась, так и приклеилось, — слишком независимо, чтоб оказалось правдой, затараторила она. — Хотя мне казалось, что за пределы Нерререна ещё не успело перекинуться.

Дракон тоже подозрительно взглянул на свою всадницу. Та лишь дёрнула плечами и хитро улыбнулась.

— Ты ведь знакома с моим братом, так? Во всяком случае он о тебе знает.

— Любопытно, любопытно, значит, не только амулетик сплетничает о его благополучии, — дракониха пожевала губами, обменявшись с Янтарином странными взглядами. — Будем знакомы, Фелишия.

— Угу. Я уже поняла, что ты меня знаешь, а как тебя зовут? — не сразу поняла принцесса.

Дракониха недоумённо округлила глаза, лапа её дёрнулась к голове, словно собиралась покрутить когтем у виска.

— Фелишия меня и зовут. Да-да, не делай такое выразительное лицо. У Иволги было странное чувство юмора. Мы с ней никогда особенно не ладили, поэтому подозреваю, что свою доченьку она назвала так только с тем, чтобы поиздеваться.

— Она говорила, что назвала меня в честь своей матери.

— Твою бабку тоже называли в честь меня. Редкая была стерва, но с понятием. С ней я тоже не слишком ладила, хоть она на мне и летала.

Дракониха презрительно пфекнула и ткнулась мордой ей в руки, автоматически сжимавшие сумку с провиантом.

— Ну-ка, что тут у нас, — бормотала она, топчась на месте и боком ненавязчиво отодвигая второго товарища в сторону. Наконец тонкий её нос сунулся в горловину, она втянула воздух и явственно облизнулась, блаженно закатив полуголодные глаза. — Жрать хочу, — без обиняков сообщила дракониха и, более не отвлекаясь на пояснения своего состояния, выхватила сумку зубами, тут же и оприходовав её нехитрое содержимое.

— Оленина, прелесть какая, — она мечтательно закатила голубые глаза, мгновенно отозвавшиеся на настроение хозяйки ярким лазурным блеском. Принцесса невольно залюбовалась ими. Но ехидная тёзка всё ещё пребывала в недостаточно доброжелательном расположении духа. — Чего пялишься? — сварливо рыкнула она. — И когда успела слопать всю оленину, мне только три кусочка и осталось, проглотка.

— На себя посмотри, — обозлилась девушка. — Бочка бездонная. Вроде кости сплошные, а трескаешь, как гоблин — не жуя, не дыша и воняя по поводу размера порций.

Дракон подавился смехом и повалился на бок, лупя лапами по земле, а дракониха выпучила глаза и какое-то время сидела молча, переваривая оскорбление. Потом щёлкнула челюстью, нагнулась к девчонке и фыкнула из ноздрей паром.

— Ишь ты, смелая какая, — протянула она не то с осуждением, не то с восхищением, — это потому что Феникс с барского плеча плащик удобный подкинул или просто потому что мозгов мама-природа не отжалела?

— Фелишия, — неожиданно ощетинился Янтарин, но дракониха и так поняла, что ляпнула лишнее — задрала острый нос и независимо ухромала в сторону.

— Ой, подумаешь, обиделась, — бурчала она, яростно очищая о траву тонкую морду, — уже и слова ей не скажи, фениксу недоштопанному. И где, спрашивается, её защитничек? Я слышала, из Говерлы принцесса ушла в компании с каким-то подозрительным наёмником.

Фелиша прищурила глаза, но её дракон лишь неопределённо дёрнул головой.

— Кс-стати, Фелишия, — он явно решил обминать скользкую тему, — а с-сама-то ты ничего нам рас-с-сказать не желаеш-шь? Хотя бы о тех жарких прис-ставаниях целой с-стаи гарпий.

— Не желаю.

— Она столкнулась с ними над самой Говерлой, когда пролетала над городом, — чуть прищурившись, доложила принцесса, смаргивая неясную, но такую знакомую картинку золотых куполов столичной молельни. — Кстати, спасибо, что увела эту пакость от палаца.

— Будешь должна.

— И за брата спасибо. Ты ведь его отвозила?

— Я просто летала на охоту. А этого задохлика за компанию подвезла.

— А где гарпий подцепить умудрилась?

Дракониха резко развернулась и явно попыталась уйти от разговора во всех допустимых смыслах, но покалеченная лапа предательски подломилась и она кубарем полетела в кусты, только кончик хвоста подрагивал, как у рассерженной кошки.

— Знаеш-шь, принцесс-с-са, — задумчиво пробормотал Янтарин, — что-то и у меня в желудке бурчит. С-слетаю-ка я на охоту, а ты тут ос-ставайс-ся, вс-сю с-спину мне рас-стёрла, с-сил никаких нет. Маленькая, а какая неудобная.