Сияющая Цитадель - Эддингс Дэвид (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Ну так за дело, – сказал Вэнион, – и не будем мешкать. Дэльфы, судя по всему, обычно появляются ночью, так что нам еще до заката было бы недурно возвести кое-какие укрепления.
Тучи, которые всю неделю заволакивали небо свинцовой непроницаемой завесой, наутро рассеялись, и осеннее солнце, игравшее на трепещущих листьях осиновой рощицы по ту сторону ущелья, наполняло день золотистым мерцающим светом. Все вокруг казалось неестественно четким и ясным. Валуны в речном ложе сверкали белизной, и бурная вода, пронизанная солнцем, отливала темной зеленью. Птичье пение и верещанье шустрых белок заполняли ущелье.
Рыцари продолжали трудиться над укреплениями, возводя прочную, высотой по грудь человеку, стену из валунов по краю полукруглого уступа над входом в пещеру и устанавливая частокол из заостренных кольев на крутом склоне, который спускался к самой реке.
Кони весь день паслись на лужайке у пещеры, и только к закату их завели за стены импровизированного форта. Рыцари купались в реке, стирали одежду, охотились в лесу за оленями и козами. Ночью они по очереди несли стражу, но дэльфы так и не появились.
Так миновало четыре дня, и путники забеспокоились.
– Если так дэльфы делают свои срочные дела, не хотел бы я ждать их, когда им некуда спешить, – сухо заметил Телэн Итайну на четвертое утро. – Они даже не выслали никого наблюдать за нами.
– Они где-то здесь, мастер Телэн, – уверенно отвечал Итайн.
– Почему же мы их не видели? Ночью их проглядеть трудновато.
– Не совсем, – возразил Келтэн. – Не думаю, что они светятся беспрерывно. Той ночью, когда они явились впервые, в тумане, они светились, но на следующий раз подобрались к нам ярдов на двадцать и лишь тогда начали сиять. Похоже, они умеют управлять своим сиянием в зависимости от обстоятельств.
– Они где-то здесь, – повторил Итайн, – и, чем дольше они будут ждать, тем лучше.
– Этого я не понял, – сознался Телэн.
– Они знают теперь, что мы не собираемся уходить отсюда, и сейчас спорят, что можно нам предложить. Одни хотят предложить больше, чем другие, и чем дольше мы будем здесь сидеть, тем больше укрепится позиция сторонников щедрого предложения.
– Ты стал ясновидящим, Итайн? – осведомилась Сефрения.
– Нет, леди Сефрения, это всего лишь опыт. Подобные отсрочки присущи любым переговорам. Я сейчас в своей стихии. Мы избрали верную стратегию.
– Что нам еще надо сделать? – спросил Келтэн.
– Ничего, сэр рыцарь. Теперь их ход.
Она появилась со стороны реки, в свете дня, легко поднявшись по каменистой тропе, которая тянулась вверх по крутому склону. На ней были серое одеяние с капюшоном и простые сандалии. Черты ее лица были тамульскими, но кожа не имела золотистого цвета, присущего этой расе, и казалась не столько бледной, сколько бесцветной. В серых глазах светилась мудрость, длинные волосы были совершенно белыми, хотя на вид она казалась совсем юной девушкой.
Спархок и его друзья молча смотрели, как она поднимается по склону холма в теплом сиянии солнца. Она прошла по лужайке, где паслись кони. Чэль, белая кроткая кобылка Сефрении, с любопытством подошла к бесцветной женщине, и незнакомка ласково коснулась ее носа узкой маленькой ладонью.
– Дальше идти не стоит, – окликнул ее Вэнион. – Что тебе нужно?
– Я – Ксанетия, – ответила женщина. Голос у нее был мягкий, негромкий, но и в нем ощущалось то гулкое эхо, которое свидетельствовало о ее принадлежности к дэльфам. – Мне назначено быть вашим залогом, лорд Вэнион.
– Ты знаешь меня?
– Мы ведаем тебя, лорд Вэнион, – так же, как и всех твоих спутников. Вы не желаете идти в Дэльфиус, ибо опасаетесь, что мы причиним вам зло. Моя жизнь послужит залогом нашего доброжелательства.
– Не слушай ее, Вэнион, – жестко проговорила Сефрения.
– Ужели ты боишься, о жрица? – спокойно спросила Ксанетия. – Богиня твоя не разделяет твоего страха. Ныне вижу я, что это твоя ненависть не дает свершиться тому, чему свершиться суждено, и посему в твои руки отдаю я свою жизнь, дабы совершила ты с нею то, что пожелаешь. Ежели должна ты предать меня смерти и тем избыть ненависть свою – что ж, так тому и быть.
Лицо Сефрении залила смертельная бледность.
– Ты знаешь, Ксанетия, что я не сделаю этого.
– Так вложи губительное оружие в чужие руки. Так сможешь ты велением казнить меня, но не запятнать рук своих кровью. Не таков ли обычай твоего племени, стирик? Ты останешься неоскверненной, и ненависть твоя будет утолена. Чистой предстанешь ты пред своей Богиней и объявишь, что невиновна, ибо винить тебя будет не в чем. Кровь моя пребудет на руках эленийцев, а эленийские души дешевы, не так ли? – Она вынула из-под плаща каменный, сверкнувший, точно драгоценность, кинжал. – Сие орудие смерти моей, Сефрения, – сказала она. – Клинок вырезан из обсидиана, а посему не загрязнишь ты руки свои и душу свою прикосновением к мерзкому железу, когда прольешь мою кровь. – Голос Ксанетии был мягок, но слова вонзались в Сефрению, точно острые стальные шипы.
– Я не стану слушать этого! – горячо воскликнула маленькая стирикская женщина. Ксанетия улыбнулась:
– О нет, Сефрения, станешь, – проговорила она все так же спокойно. – Ведомо мне твое сердце, стирик, и знаю я, что слова мои прожгли его огнем. Ты услышишь их снова и снова. В тишине ночей они придут к тебе, с каждым разом становясь все жгучей. Истинно говорю, ты станешь слушать, ибо слова мои – слова истины, и во всякий день твоей жизни отдадутся они эхом в душе твоей.
Лицо Сефрении исказилось от муки, и она, разразившись плачем, убежала в пещеру.
Когда Итайн вернулся по узкой тропинке с лужайки ко входу в пещеру, на лице его было озабоченное выражение.
– Она говорит очень убедительно, – сказал он спутникам, – и я не почувствовал в ее словах и тени обмана.
– Возможно, ей нечего скрывать, потому что она ничего не знает о замыслах своих правителей, – с сомнением заметил Бевьер. – Вполне вероятно, что она лишь пешка в их игре.
– Она сама принадлежит к правителям дэльфов, сэр Бевьер, – покачал головой Итайн. – Ее можно назвать наследной принцессой дэльфов. Она будет анарой, когда скончается анари.
– Это имя или титул? – спросил Улаф.
– Титул. Анари – или, в случае Ксанетии, анара – это светский и одновременно духовный вождь дэльфов. Нынешнего анари зовут Кедон.
– А она не врет? – спросил Телэн. – Она ведь может только притворяться наследной принцессой, чтобы мы считали ее важной персоной, а на самом деле она пастушка или чья-то служанка.
– Не думаю, – сказал Итайн. – Может быть, это прозвучит нескромно, но я уверен, что никто не сможет солгать мне, не боясь быть разоблаченным. Ксанетия говорит, что она будущая анара, и я ей верю. Такой ход вполне соответствует дипломатической практике. Заложник должен быть важной персоной. Это еще одно доказательство того, как сильно мы нужны дэльфам. Я полагаю, что Ксанетия не лжет, а если это так, она – самое ценное, что есть у дэльфов. – Он скорчил гримасу. – Это в высшей степени противоречит всему, чему меня с детства учили думать о дэльфах, но мне сдается, что на сей раз мы должны им довериться.
Спархок и Вэнион переглянулись.
– Как ты считаешь? – спросил Вэнион.
– Не думаю, что у нас есть выбор, а ты?
– Пожалуй нет. Улаф прав. Мы не можем сидеть здесь до зимы, а если тронемся с места, все равно будем ехать в Дэльфиус. То, что с нами будет Ксанетия, – в некотором роде залог честности дэльфов.
– Ты думаешь, этого достаточно?
– Придется счесть, что достаточно, Спархок. Вряд ли мы получим что-то большее.
– Келтэн! – воскликнула Сефрения. – Нет!
– Кто-то же должен это сделать, – упрямо ответил светловолосый рыцарь. – Доверие должно быть обоюдным. – Он повернулся к дэльфийке и прямо взглянул ей в лицо. – Не хочешь ли что-нибудь сказать мне прежде, чем я подсажу тебя в седло? Скажем, предостеречь?
