Заря Амбера - Бетанкур Джон Грегори (книги без сокращений .TXT) 📗
– Беспокоится обо мне? – Фреда коротко рассмеялась. – О чем сейчас можно беспокоиться? Нам конец. Мы в ловушке. Мы все тут умрем.
– Ты увидела это в картах?
Я кивком указал на рассыпанную колоду.
– Нет. Я ничего не могу разглядеть.
Я посмотрел на два оконца, расположенных почти под потолком. Фреда задернула шторы, прячась от тучи и синеватого мерцания молний.
– Есть одна старая поговорка, – заметил я. – Пока ты жив, надежда остается.
– Неправда.
Фреда указала на стол в середине комнаты. Стоявшие на нем свечи почти прогорели, но видно было, что на столе рядами разложены карты.
– Узоры получаются беспорядочные и бессмысленные. Мы все умрем. Нам не выжить без Логруса.
– Но я же выжил! – возразил я. – Я всю жизнь прожил без Логруса.
– И к чему это тебя привело? – с горечью спросила Фреда. – Если бы отец не спас тебя, ты уже был бы мертв.
– Нет! – отрезал я. – Я целый год сражался против адских тварей – без Логруса, без отца, без тебя – и выжил. Я ни разу в жизни не пользовался силой Логруса – и выжил. Я до сих пор не могу его использовать, и тем не менее это я уцелел в сегодняшнем сражении.
– А... а Локе и Дэвин?
Я сглотнул и отвел взгляд.
– Прости...
Фреда заплакала. Я обнял ее.
– Я не намерен сдаваться, – тихо сказал я. – Я не собираюсь ложиться и ждать смерти, словно загнанный зверь. В жизни всегда должна присутствовать опасность. Тогда мы становимся сильнее. Мы выживем.
– Ты просто не понимаешь... – сказала Фреда минуту спустя, когда ей удалось хоть немного взять себя в руки и совладать со слезами. – Война уже окончена... Мы уже проиграли...
– Да, наши враги хотят, чтобы мы в это поверили. Но я не верю.
Фреда озадаченно взглянула на меня.
– Не понимаю.
– Ты думаешь, как женщина Хаоса. В любой сложной ситуации ты первым делом тянешься к Логрусу, а когда его не оказывается на месте, ты чувствуешь себя калекой.
– Я и есть калека! И все мы!
– Вовсе нет! – Я мучительно пытался подобрать верные слова. – Послушай, я никогда не пользовался Логрусом. Ни разу в жизни. И тебе не нужен Логрус. Ты и без него прекрасно можешь идти, бежать, смеяться, танцевать. И вовсе не обязательно видеть будущее, чтобы жить дальше! Люди превосходно обходятся и без Логруса! И раньше обходились, и будут обходиться впредь.
– Не настоящие люди, – возразила она. – Порождения Теней...
– Я – порождение Тени?
Фреда заколебалась.
– Нет... Но...
– Никаких «но»! Забудь о Логрусе! Забудь, что он существует! Думай о том, что ты можешь сделать без него! Ищи способы сражаться, бежать, сбить наших врагов с толку, одурачить их! Папа говорит, что ты самая умная из нас. Ну так докажи же это!
Фреда нахмурилась, но спорить перестала.
Я подошел к столу, собрал карты в колоду и сложил их в деревянную шкатулку. Если бы в камине сейчас горел огонь, я бы охотно швырнул их туда.
– Не заглядывай больше в карты, – настойчиво сказал я. – Обещаешь?
– Обещаю, – медленно произнесла Фреда.
– Смотри же, ты дала слово, – сказал я и поцеловал сестру в лоб. – Я велю кому-нибудь принести еды. Перекуси и ложись спать. Рано или поздно мы что-нибудь придумаем. Мы найдем способ выиграть бой... выиграть эту войну.
– Хорошо, Оберон... – тихо отозвалась она. – И... спасибо тебе.
Я заставил себя улыбнуться.
– Да не за что.
Когда я вышел из комнаты, разум мой лихорадочно работал. Фреда, упрямо цепляясь за силы Логруса, подкинула мне любопытную идею. Я знал, что Логрус стал для нас бесполезен. Кто-то каким-то образом отрезал Джунипер от Логруса, изолировал нас, и Дворкин, как и прочие мои родственники, оказались бессильны. Без Логруса они чувствовали себя калеками.
И наши враги делали ставку на это.
Но разговор с Фредой натолкнул меня на одну мысль... настолько сумасшедшую, что она вполне могла сработать.
Я отправил слуг на кухню приготовить Фреде чего-нибудь горячего, а сам пошел обратно к Дворкину. Стражники и на этот раз пропустили меня без единого звука.
Дверь была открыта. Я вошел и обнаружил, что в кабинете идет импровизированное военное совещание. В нем участвовали Коннер, голова и плечо у него были перевязаны, Титус и отец. Оборудование со столов было свалено на пол или распихано по углам, и на всех столах теперь лежали топографические карты.
– ...не работает! – возбужденно произнес Коннер.
Когда я вошел, все смолкли.
– Я понимаю, что перебиваю вас, – сказал я, – но все-таки вы двое выйдите. Сию секунду. Мне нужно поговорить с отцом наедине. Это важно.
– Сам выйди! – ощетинился Коннер. – Мы работаем!
– Идите, – сказал им Дворкин. – Все равно мы сейчас ничего не решим. Поспите, а потом продолжим разговор.
Судя по выражению лица, Коннер готов был оспорить это решение; но потом он все-таки смирился и кивнул. Титус помог ему встать, и они поковыляли прочь.
Я закрыл за ними дверь и задвинул засов. Не хватало еще, чтобы нас побеспокоили.
– Они пытаются хоть чем-то помочь, – сказал Дворкин. – Ты не сможешь руководить всей армией в одиночку. Тебе все равно понадобится их помощь.
– Забудь про армию, – бросил я. – Эйбер показал мне одну штуку, относящуюся к изготовлению карт. Ты встраиваешь Логрус в карты, делаешь его частью изображения. Верно?
– Ну, в общем, да.
– Тебе хорошо удаются карты. Эйбер так сказал.
– Да. В молодости я делал их тысячами.
– Я хочу, чтобы ты сделал для меня карту – сейчас, немедленно. Но при этом вместо Логруса вложил в нее мой узор.
Кустистые седые брови Дворкина поползли на лоб.
– Что?
– Ты видел его, – сказал я. – Ты сказал, что он заключен в том рубине. Ты знаешь, что он собой представляет. Если он настолько отличается от Логруса, возможно, мы сможем с его помощью покинуть Джунипер. Помнишь – ведь этот узор уже переносил меня в Илериум!
– Да. – Взгляд Дворкина был устремлен куда-то вдаль, прикован к чему-то незримому... возможно, к тому самому узору, что таился во мне, к узору, который он видел в глубине драгоценного камня. – Очень любопытная мысль...
– Это сработает? – с нетерпением спросил я.
– Не знаю.
– Так проверь!
– Это может сработать, – пробормотал Дворкин, – если...
Так и не закончив фразы, он стремительно встал, разыскал бумагу, чернила и стакан с кистями, расчистил место на одном из столов и принялся быстрыми, уверенными движениями набрасывать рисунок.
Я мгновенно понял, что он рисует – это была улица, на которой стоял прежде дом Хельды. Дворкин нарисовал обгоревшие руины на месте ее дома и уцелевшую печную трубу.
– Нет... Я не хочу туда! Пожалуйста, нарисуй что-нибудь другое!
– Ты хорошо знаешь эту улицу, – сказал Дворкин, – и это поможет тебе сосредоточиться. И это единственное место, где в последнее время бывали мы оба.
– Но в Илериуме опасно!
– Сейчас – уже нет. В этих двух Тенях течение времени довольно сильно отличается. Один день в Джунипере равен почти двум неделям там.
– А как же мой узор? – спросил я. Эйбер начинал с того, что рисовал на карте Логрус, а Дворкин сразу принялся за изображение улицы. – Разве тебе не нужно встроить его в картину?
Дворкин негромко рассмеялся.
– Ты начинаешь улавливать разницу между мною и Эйбером, – сказал он. – Эйбер не понимает, почему карты работают. И не хочет это понимать. Вместо этого он рабски подражает моим ранним работам. А я тогда рисовал Логрус на каждой карте просто потому, что это помогало мне сосредоточиться. На самом же деле вовсе не обязательно делать Логрус частью карты – но художнику, пока он работает, нужно постоянно держать его в сознании. И тогда Логрус, наряду с рукой художника, создает карту. В некотором смысле, это одно и то же.
– Не понимаю.
– А тебе и не нужно. Это мое дело.
Он окунул перо в чернильницу и быстро завершил рисунок. Это был всего лишь набросок – скупые очертания и слабый намек на задний план. Но несмотря на лаконичность – если не сказать скупость – изображения, в рисунке безошибочно ощущалось присутствие силы. Той самой силы, которой не обладали больше карты с Логрусом.
