Врата смерти - Прозоров Александр Дмитриевич (первая книга .txt) 📗
Вскоре стало понятно, почему: от бурого выгоревшего безвременья тени отделяла огненная река, медленно несущая свои воды между разительно отличающимися друг от друга, низкими берегами. По эту сторону тягучая лава лизала слой серого костяного пепла, по ту – накатывалась на ослепительно-желтый чистый песок. Но самым кошмарным было то, что в огненной лаве варились люди. То тут, то там мелькали руки, ноги, высовывались распахнутые в безмолвном крике рты.
– Пожалуй, вплавь перебираться не стоит, – решил Олег. – Нужно искать мост. Эй, мужики, где мост, не подскажете?
Сразу три тоскливые тени махнули рукой влево, и Середин повернул туда, мысленно удивляясь, почему здешние квелые обитатели сами не переходят по мосту на тот берег... И вскоре понял. Впереди, возвышаясь на добрый десяток метров над окружающими людьми, кружил на месте самый натуральный трехголовый дракон. По его спине вдоль хребта шли костяные пластины, хвост заканчивался здоровенной шипастой палицей. Лапы были толстые и короткие, смахивающие на крокодильи, и большая часть высоты чудовища приходилась на толщину туши. Шеи начинались между передними лапами. Слегка приплюснутые, они защищались от возможных врагов костяными пластинками, торчащими вправо и влево. Головы украшались острыми ушами с кисточками на концах, и выглядели бы забавно, если бы не клыкастая пасть, способная вместить в себя микроавтобус среднего размера. Вместе с пассажирами.
– Не удивлюсь, если он еще и огнедышащий... – пробормотал ведун.
Квелые обитатели этого берега держались от зверя подальше, и сейчас на сером костяном поле Олег стоял один. Впрочем, его одиночество было недолгим. Примерно через полчаса из сумрака вышли трое кольчужных ратников в шеломах и с мечами. Одинаковый доспех делал их похожими на братьев-близнецов, и только бороды позволяли отличить одного от другого. У одного – тонкая и длинная, у другого – густая лопатой, у третьего – рыжая.
– Рад видеть, бояре! – кинулся к ним Середин. – Видите, какая зверюга мост охраняет? Может, вместе завалим?
– Откель ты такой взялся? – сурово спросил носитель тонкой бородки. – Рази не ведаешь, что Змий миры наши охраняет? Живых на ту сторону не пропускает, мертвых – обратно.
– Про это Ворон не сказывал... – смутился Олег. – К смерти не готовил, старик.
– До встречи, побратимы... – Длиннобородый обнял одного воина, другого, а затем решительно отправился прямо на дракона. И тот действительно не тронул гостя, только взглядом внимательным левой головы проводил.
Выгнутый дугой Калинов мост начинался от самого драконьего хвоста. Он был железным, светился краснотой от жара, имел толщину примерно в локоть, а ширину... Ширины он не имел вообще! Это было нечто вроде длинной бритвы, шагнуть на которую казалось равносильным самоубийству.
– Как же по нему идти, бояре? – шепотом спросил Олег. – По острию меча ведь и то безопаснее.
– То от грехов твоих зависит, – взмахнул клинком рыжебородый. – Коли грехов много на тебе, висят на совести, ровно камни, так и душа тяжелой окажется. Тяжелую – то верно, мост разрежет. Развалится душа надвое, в Смородинку упадет, вечность гореть станет, да еще мук вдвое больше, ибо две части. А коли грехов нет, то и бояться нечего. Душа легкая, скользнет невесомо.
Между тем на воина, ступившего на мост, вдруг накинулись раскаленные существа из реки: они лезли на мост, хватали бородача за ноги, цеплялись за шаровары. Несколько таких тварей загородили ему путь, накинулись с мечами – и откуда только взяли в своей лаве? Длиннобородый уверенно сражался, пробиваясь шаг за шагом, но на самой середине вдруг оступился, качнулся и рухнул вниз. Оба воина ахнули:
– Не может быть! Это же Ратибор! Как же так?
– Это кто его скинул? – громко выкрикнул Олег.
– По речи ты, боярин, вроде и наш, – удивился рыжебородый. – А вопросы задаешь, ровно чужеземец. Это вороги наши. Те, кого ты убил в своей жизни, с кем ссорился, кто тебя ненавидел. Коли это бесчестные люди, то в страну вечности они перейти не смогли и в огненной реке горят. И когда ты пытаешься Калинов мост перейти, они тебе мешают всячески и скинуть вниз норовят.
– Ква, – сглотнул Середин. – Кажется, у меня неприятности.
– Ну... – Рыжебородый обнял товарища. – Скоро свидимся.
Он покачал мечом и вслед за первым витязем двинулся мимо дракона.
– Откуда вы, бояре? – не отрывая глаз от его спины, спросил последнего витязя Середин.
– На порубежье к печенегам в засаду попали. Разъезд, вестимо, отбился, коли мы сюда лишь втроем пришли. Это славно. Теперь сто раз обмыслят, прежде чем пакости чинить.
Рыжебородый остановился у моста, вокруг которого уже возились немалой толпой раскаленные мертвецы, с оружием и без. Покачал мечом. Но тут к мосту на том берегу начали подтягиваться загорелые, веселые, плечистые мужи с луками и рогатинами. Как только воин ступил на мост, они начали стрелять в мешающих ему обгорелых ненавистников, метать в них копья. А когда рыжебородый приблизился – били их ратовищами и рубили мечами.
– А это кто? – не понял Середин.
– Те, кому ты добро сделал. Кто любит тебя, уважает, кто другом считает. Кто не желает, чтобы ты в пучину огненную рухнул. – Пока ратник объяснял, его товарищ благополучно миновал мост. Дожидавшиеся его друзья обняли воина и повели в залитые теплом и светом поля. Чернобородый кивнул: – Вот и мне пора. Надеюсь, там хорошая охота.
Погибший обогнул дракона, приблизился к мосту, остановился, колеблясь. Оглянулся. Взвесил в руке меч. На светлом берегу появилось человек пять его друзей, среди которых двое – совсем еще мальчишки. Воин оценил взглядом ширину реки, ее полыхающее содержимое и вдруг быстрым шагом пошел вперед. Снизу к нему потянулись руки, кто-то попытался выбраться на мост, кто-то буквально повис на ноге. В горелых обитателей реки полетели стрелы, копья. Защитников было совсем немного – но и ненавистников нашлось всего ничего. Забравшийся на мост враг был сбит стрелой, а тот, что вцепился в ногу – так и провисел весь путь боярина, ничего не добившись. Очень скоро воин попал в радостные объятия – и его тоже увели к светлой опушке.
– Похоже, теперь моя очередь, – вытянул саблю Олег. Левой рукой почесал в затылке. Он начал понимать, отчего на этой стороне бродит столько неприкаянных существ, постепенно усыхающих и обращающихся в костяной ковер. Решиться ступить на мост было не так-то просто. Немало жертв огненной реки, разрезанные надвое, рухнули вниз, недооценив тяжести свершенных в жизни неблаговидных поступков. Немало храбрых витязей не догадалось, насколько больше у них ненавистников, нежели друзей, и тоже рухнули в пламя. Но самое гнусное: как мешать, так и помогать могут только павшие. Ну, или умершие. Сколько народу Олег успел покрошить за время своих скитаний – он уже и сам затруднялся ответить. Зато про друзей достоверно знал почти про всех... что они живы. А живые мертвым – не помощники.
А уж про грехи лучше и вовсе не вспоминать...
– Попал, ох, попал... – проверил заточку сабли ведун. – Интересно, если остаться бродить по этому берегу на тысячу лет, Мара меня оживит? Или я рассыплюсь раньше и в косточки обращусь?
Ведун оглянулся на блеклые тени. Тряхнул головой:
– Тысячу лет таким?! Уж лучше сразу в огонь... – И он решительно двинулся вперед, по пути преднамеренно задев плечом огромный драконий коготь. Но зверь, похоже, этого толчка даже не заметил.
Смородина дышала нестерпимым жаром. В ее глубинах что-то зашевелилось, полезло наверх, цепляясь за мост. Олег торопливо взмахнул саблей, и сам не заметил, как оказался на раскаленной дуге, соединяющей берега. Ткнул саблей влево, вправо, удивляясь вялости и скудности противников – и вдруг сообразил: он ведь убивал душегубов! Татей, разбойников, прочее отребье. Такие уроды моста пройти не могли – но они и сами это отлично знали! А раз так – сюда наверняка и не полезли, оставшись бродить в багрово-сумрачной пустыне выжженного берега. Гореть в вечном пламени не захотели.
