Ведьмино отродье - Булыга Сергей Алексеевич (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Да, зурр был прав — разве это потеря? Он потерял только братьев. А Башня… Башня, она бесконечна, она везде, по ней можно бродить и одному. Да, именно бродить! Плутать, искать… А что искать? Точку в пространстве? Ветку над потоком? Застыть, когда весь шар, на коем все — разумные ли, нет — летит в бескрай…
И он зажмурился. И вновь увидел шар. И этот шар уже был не такой, как в первый раз, у Дрэма, когда он плыл к нему издалека и медленно вращался. О, нет! Теперь он был огромный, серый, страшный! Он нависал над самой его головой! Казалось, что еще мгновение — и он сорвется, рухнет и раздавит!.. Нет, спокойнее, Рыжий, спокойнее. Ты знаешь, что это за шар. И знаешь, что он — центр всего. Но почему он называется «Земля»? Куда точнее было бы назвать его Океаном, ведь суши, то есть собственно земли, на нем лишь маленький клочок. И только здесь, на суше, и возможна разумная жизнь. А в Океане… Странно! Как расточителен Создатель! Разумно ли… Нет-нет! Кто он, Рыжий, такой, чтобы сомневаться в разуме Создателя?! И Рыжий вновь закрыл глаза, увидел шар… И сразу же отметил, что шар все же не серый, а голубоватый, в дымке, в черных пятнах, то есть точь-в-точь такой, каким он виделся ему у Дрэма. А вот и континент, Разумный Треугольник. А вот…
Шар вдруг исчез. В глазах было темно. Рыжий немного подождал и проморгался. Но темнота не отступала. Мало того: она опять, как прошлой ночью, в храме, влекла его к себе! Он снова чувствовал: еще немного, и он упадет, полетит в темноту, в никуда. Нет, ни за что! Рыжий вскочил и отошел к стене. Кружилась голова, виски сдавило, в горле пересохло. Ну, еще бы! Ведь он же только что увидел…
Нет, вздор это! Чего только не привидится; не может того быть!
И все-таки…
Рыжий прошел к столу, сел, взял перо, зарисовал свое видение. Задумался… Нет! Зачеркнул и отшвырнул перо. Опять долго сидел… А после резко встал и заходил по комнате… А после подошел к стене, брал книги одну за другой, перелистывал… Зачем он делал это — непонятно. Ведь он прекрасно знал, что ничего подобного он в этих книгах не найдет, а лишь наоборот… И пусть наоборот! Так оно даже лучше! Докажет, что его видение — это обман, и сразу успокоится. А если так, то надо продолжать! И вновь и вновь Рыжий брал книги, искал в них нужные места и делал из них выписки. Зачеркивал. И вновь выписывал. Ходил, нервно позевывал. Читал — до вечера. Потом спустился вниз, поужинал. Потом…
Вышел на улицу. Долго плутал, бродил по темным переулкам и не однажды был задержан на рогатках…
И наконец нашел! Вот он, тот самый храм! Тихо, как будто от кого таясь, Рыжий вошел в него. Зурр в это время зажигал светильники. Увидев Рыжего, он сдержанно кивнул ему и снова отвернулся. Рыжий сказал:
— Я к вам. Вчера вы говорили мне…
— Я? — удивился зурр. И замер. Снова посмотрел на Рыжего, задумался, покачал головой и сказал: — Простите. Но мы с вами вовсе незнакомы.
— Как?!
Зурр молчал. Рыжий опять, теперь уже куда внимательнее, осмотрелся. Колонны — да, очень похожие. А выше, в полумраке, — свод. Роспись на нем почти что не видна, но она есть. Значит, там точно есть свод. Неба отсюда, значит, не увидишь. Так-то вот! Рыжий медленно опустил голову и посмотрел на зурра. И зурр смотрел на Рыжего. Вот, кстати, и еще одно свидетельство: тот зурр смотрел совсем не так. И ростом он был пониже. И сам темней…
— Простите, — сказал Рыжий. — Я ошибся.
Зурр понимающе кивнул. Рыжий стоял, не уходил: он еще ждал, надеялся. И зурр стоял, внимательно смотрел на Рыжего и медленно моргал. Потом сказал:
— А тот, кого вы ищете, ушел.
— Куда?
— Никто не знает. Был — и исчез. Да и сейчас ведь многие бегут. Вместо того, чтоб…
Зурр нахмурился. Сказал:
— Идите с миром. Я помолюсь за вас.
— Но я…
— Не верите? И что с того? Это ведь ничего не решает. Как мир устроился, так он и по сей день устроен. А что мы думаем об этом… и что мы считаем истиной… и верим ли мы в Стоокого… Разве это влияет на мироустройство? Все это суета, мой…
Зурр запнулся, помолчал, потом, нахмурившись, сказал:
— Прощай, мой друг, — и отвернулся, двинулся к светильникам.
Рыжий стоял оцепенев. Зурр скрылся за колонной. Прошел за возвышение. Потом, уже совсем откуда-то издалека, раздался его голос:
— Уходите.
Рыжий ушел. Пришел домой и лег, не постелив, прямо поверх всего, на покрывало. Всю ночь не спал. Смотрел на полки с книгами и размышлял… О чем? Так, думалось какими-то обрывками, картинками. Хват, князь, Юю… А что Юю? Ведь если бы ты тогда даже и догнал ее, остановил, то разве б много чего изменилось? А если бы ты не встретил Лягаша? А если б ты был загрызен на пиру? И это бы случилось очень запросто, но князь тогда… Да, это князь тогда перевернул светильник, и ты — уже в кромешной тьме — успел прыгнуть в окно… А после была Зыбь. А после… после… после… Теперь вот зурр. Нет, это все же прежний зурр! Не зря же он хотел назвать тебя «мой брат», да спохватился. И потому… Вот только бы дождаться следующей ночи!..
Ну а пока еще лишь только рассвело. И Рыжий встал, сошел в хозяйскую и там позавтракал, вернулся, сел к столу… Но книги плохо помогали коротать время. Глаза его смотрели и не видели, мысль то и дело спотыкалась: казалось, что хотелось спать. Рыжий ложился — сон не шел. И он опять вставал, читал, порой просто сидел, прижав лапы к глазам, пытался вызвать шар — но ничего не получалось. Тогда он вскакивал, расхаживал по комнате, стоял возле окна, разглядывал прохожих, угадывал, который из них кто, куда спешит, зачем… И это тоже вскоре надоело. Опять читал… Но зурр не шел из головы! Тогда просто сел и принялся смотреть, как сыплется песок в часах. Потом, разбив часы и высыпав песок на стол, дотошно пересчитывал песчинки, делил их поровну, для равновесия… Потом смахнул их на пол и застыл, и так и просидел до темноты. Ждал. Ждал…
Когда же наконец на башне прозвонили «восемь», он резко встал и, потянувшись, до хруста расправив все кости, прошел к двери, потом…
Ну разве что не кубарем спустился вниз по лестнице и выбежал на улицу, и побежал. И…
Так и не нашел его! Храм как будто исчез. Но он не верил в это! Час или два он еще бегал взад-вперед по близлежащим улицам, совался в подворотни, крался вдоль стен, заглядывал во все углы…
Напрасно! Он вернулся — тяжелой, твердой поступью. Закрылся на замок, зажег свечу и сел к столу. Ну вот, теперь он совсем, абсолютно один. Во всех своих видениях, сомнениях, которые…
Когда-нибудь убьют его, сведут с ума. И чтоб от них избавиться, есть только один способ: их нужно высказать. А если некому высказывать, то он их запишет, и от этого — так говорят — тоже должно стать легче. Да, обязательно! А коли так… Рыжий взял циркуль и линейку. Сидел всю ночь. Чертил, считал, записывал, зачеркивал, вставал, ходил и вновь садился и записывал. А после все порвал и выбросил в корзину. Лег и немедленно заснул. Так началась работа над Трактатом. Но он тогда еще не знал, что у него выйдет в итоге. Он только одного тогда желал — чтоб тот огромный серый шар как можно скорее исчез из его памяти. Исчез ведь зурр! И храм исчез. И Башня. И братства нет. И где-то там, на улице Стекольщиков, живет Сэнтей. И пусть себе живет! А он…
Работать Рыжий мог лишь по ночам, когда взойдет Луна, а утром спал, днем выходил гулять…
Гулять! Вот так гуляние! Рыжий брал сумку толстой дикой кожи, подходил к стене, долго смотрел на книги и все прикидывал, сопел… А после доставал две-три из тех, которые, как он убеждал себя, ему уже больше не пригодятся, засовывал их в сумку — и уходил, уже не поднимая головы. Придя на рынок, он становился в мелочный ряд, выкладывал свой «товар» на прилавок и ждал. Порой к нему за целый день никто не подходил. А если же что у него и брали, то почитай что за бесценок, и то, как он предполагал, единственно за позолоту корешков да за крепкие, надежные застежки. И еще: какую бы малую сумму ему ни предлагали, он никогда ни с кем не торговался — брезговал. Продав товар, заглядывал в дешевую требушную. А нет, так просто шел домой. Бывало, по три дня он ничего не ел. Ну а в гостинице… Хозяйка все же съехала; она звала его с собой, он отказался. Новый хозяин — злой, неразговорчивый — в счет неуплаты за постой сперва забрал у него сервант, потом пуфарь, а после стал грозить, что скоро заберет и книги. Рыжий спросил:
