Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна (читать полную версию книги .txt) 📗
отвечала усмешками. Как знала, что вернусь.
Когда я убегала, ведьма пусть и смирилась, но ругалась. Шипела, ухватив за ворот рубахи и
выкинув за порог. Следом полетела многострадальная книга. И я упрямо побрела обратно в
деревеньку, чтобы прикупить более-менее целую одежду да еды. Сбережения — камешки, монетки, колечки — оставались после вылазок по склепам. Учительница частенько находила
запасы и отбирала их; я плакала, но не перечила.
Что ж, хватит о плохом.
Вскоре за последним привалом путь потерял всякую четкость. Лошади тревожно ржали, ступая на глинистую почву. Пришлось слезать и брать коней за поводья. Двигались мы
медленно, шатко, изредка проваливались по колено в трясину. При выходе на очередной
«плешивый» участок было решено оставить коней в покое. Лис с Радиславом привязали их к
деревьям, и Ворон с Тучкой испуганно озирались, словно нас кто-то преследовал.
В поредевшем лесу царила загадочность. Звуки размывались, мешались друг с другом. Ели
царапали шею и голые ладони. Ботинки хлюпали, вода заливалась через драную подошву.
Хотелось переодеться в чудный подарок, но портить великолепные сапоги едкой болотной
жижей я боялась.
— Долго идти? — нетерпеливо спросил варрен, когда лошади окончательно скрылись из
виду.
Я ответила отрицательным мычанием.
Лес завораживал. Он был непроглядным, потерявшим возможность пропускать сквозь
сплетенные ветви любой свет. Внизу то хрустели сломанные хворостинки, то чавкала земля, то что-то шевелилось. Страх прилип к поджилкам.
— Ребят, — я в растерянности потеребила пуговицу, — может, подождете меня где-нибудь
здесь?
— Почему? — ощетинился подозрительный Радислав.
— Понимаешь, учительница ненавидит всех живых существ. Но более всего вас, — я
показала на Лиса, — и вас. — Теперь палец уткнулся в сторону переносицы охотника. —
Опасно приближаться к врагу так близко.
— Клянусь, что не полезу к ней без веской причины. Мы обсудили это на привале.
Да, было дело. Пришлось выпрашивать у хмурого Радислава обещание: не вынимать меч из
ножен при первом желании огреть им «несчастную старушку». Ибо старушка на своем веку
перебила ни один десяток самоуверенных болванов, и муки совести ей не грозят. А вот
нудный темноволосый дух, преследующий меня ночами, будет лишним. И так сплю плохо.
— Причем тут ты! — Я отмахнулась от возомнившего о себе невесть что мужчины. — Дело
в ведьме. Как вам не понять: любое приближение к ней несет угрозу.
— Сомневаюсь, что она применит силу без причины, — повел плечами Лис.
— Она — с легкостью.
— Нет, Слава, — пресек друг, — переполошил тебя я, камень нужен мне, значит, я обязан
пойти.
— И я пойду, — поддакнул Радислав. — Чтобы узнать, излечимо ли то, что происходит с
тобой.
— Обязательно поведаю тебе, какая зараза меня настигла, — пробурчала я.
От настроения не осталось ровным счетом ничего. Лес сменился зарослями болотного
камыша. Перепрыгивая с кочки на кочку и переругиваясь, мы прошли вторую половину пути
до жилища. Сапоги покрылись грязью до голенища, специфический запах гниющей воды
усилился.
И вот, раздвинув руками высокие травы, я поняла, что не ошиблась. В окружении низеньких, крючковатых деревьев лежало вытянутое болотце: цветущее, отвратительно пахнущее и
засасывающее. Единственная тропинка располагалась левее, и её окружала сплошная зыбь.
Последнюю деревеньку мы успешно обогнули, и идти осталось чуть-чуть. Домик,
чернеющий пятном среди зелени, был виден уже отсюда.
Тропинка и в былые времена отличалась извилистостью да обрывистостью. Теперь, за
месяцы, она совсем обмельчала.
— Как ты жила тут?! — возмутился Лис, балансирующий на поваленном дереве, служившим
тонким и шатким мостиком.
— С трудом, — неохотно ответила я.
— Ну а питалась чем? А живые люди? — продолжал донимать варрен.
— Уж точно не людьми. Пищу ведьма добывала сама, где — бес поймет. Подозреваю, что
изредка выбиралась в город за крупой — другого мы не ели. И мне отчасти нравилось
уединение. Никто не осуждал, не провожал подозрительным взглядом.
Всё находилось рядом: и крохотное озерцо с питьевой водой, и травы для зелий. Старый
погост, где я не раз могла попрощаться с жизнью, лежал близ деревни, но мы с учительницей
пробирались к нему через лес. Величественные Пограничные горы прикрывали дом с тылу.
Ветхое строение встретило нас затянутыми бычьем пузырем окнами. Когда-то я точно так
подходила к лачуге, трясясь от восторга перед встречей с настоящей чернокнижницей.
Нынче дрожь стала беспокойной, оседающей тяжелой крошкой на ребрах.
Я робко постучалась в дверцу, бьющую по косяку от ветра. Никто не поспешил навстречу, не
ответил.
— Есть ли шанс, что ведьма съехала? — Радислав усилил стук собственным кулаком.
— Разве что в могилу, — горько отшутилась я. — У неё здесь редкие травы посажены и
предки похоронены. Куда она уедет?
Последний вопрос я задала с замиранием сердца, потому как из-за нового удара по двери та
распахнулась. Ржавый замок сломался надвое, пропуская нас внутрь. Но была ли в том
необходимость?
Времени подумать не дали — Лис влез в дом первым; Радислав проследовал за ним. Я вошла
в пахнущее сыростью помещение и поежилась от воспоминаний. Оно казалось чужим, хоть и
служило мне домом несколько незабываемых лет. По правую руку находилась закрытая
дверь в комнатку ведьмы — учительница запрещала заходить туда, поэтому убранство я
видела лишь сквозь щелочку в стене; по левую — моя, крошечная комнатушка, где с трудом
помещалась разваливающаяся от старости кровать. Остальное пространство гордо
называлось «кухонькой»: с печью, столом с двумя наспех сколоченными стульями. Тут же, у
железной пластины, нагревающейся от огня, стоял котелок для заготовления трав. Ведьма
разжигала снизу костер, и вечерами я частенько принюхивалась к ароматам, пытаясь только
по ним разобрать, что именно входило в состав снадобья.
Учительницы не было, иначе бы она вышла к незваным гостям и, думается, спалила их безо
всяких вопросов. Я осмотрелась, зажгла лучину, которая тускло осветила центр дома, а
затем, поддаваясь трепетному порыву, отправилась в свою комнату.
Скудная обстановка осталась прежней. Та же постель без одной ножки, подпертая поленом
и, словно одеялом, застеленная слоем пыли. А в углу, около заколоченного оконца —
письменный столик с выцарапанными на нем надписями и стопкой книг, сложенных
накренившейся башенкой.
До встречи с ведьмой я едва читала по слогам, писала и того хуже. В крестьянском быту
ученость не была в почете — школы при храмах оканчивали обучение на счете до сотни.
Ведьма же вбивала в меня всевозможные знания, которые я вначале не признавала, но после
искренне благодарила за них.
Я пробралась к столу и, подрагивая от сводящего конечности волнения, приоткрыла вторую
книжку сверху. И точно, в её середине, на сотой странице, лежал высохший бутончик
запрятанной туда ромашки. Больше никто не открывал эти томики, не читал о принципах
заготовления крапивы. Не спал на жесткой доске без перины. Я стала последней
жительницей этой деревянной темницы.
Отвлекли меня шорохи. Кто-то распахнул дверь в комнату ведьмы.
— Что вы творите?! — взревела я. — Не трогайте ничего!
Лис послушно отложил кошачий череп на полку. На Радислава крики не подействовали; мужчина обводил пальцем непонятные символы, вычерченные у изголовья кровати.
Я хотела остановить его, но приметила алтарь у правой стены и подошла поближе.
Отшлифованный до гладкости камень выглядел чужеродным и неуместным; кто притащил
эту махину сюда и впихнул в спальню? Его во время обучения я не разглядела бы, даже если
