Связанные - Краснова Галина Владимировна (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Вот и сейчас, Гавриил начал методично перечислять, в какие времена и что считалась грехом, подробно останавливаясь на классификации. Я сцеживала уже пятый десяток зевков в кулак и делала вид, что конспектирую, хотя просто играла в крестики-нолики с Мишей. Ему даже не надо было смотреть в тетрадку и пользоваться ручкой. Просто в пустой клеточке появлялся золотой крест с расщепленными концами и надписями на латыни. Красиво, но рядом с моими корявыми ноликами, часто превращавшимися в рожицы, как-то не очень. Миша же мог в это время азартно расстреливать монстров в очередной компьютерной стрелялке или клянчить сладости на кухне у Рафаила Светозаровича. Он единственный, кто на это отваживался. На кухне-то царил армейский порядок. Завтрак с 6.00 до 6.20. Кто не успел, тот ждет обеда. Обед с 13.00 до 13.38. ровно в 13.38.01 все тарелки непонятным образом оказываются в посудомоечной машине, а то, что ты не успел съесть — в помойном ведре. Потом в 16.00 — чай. Единственный прием пищи, не ограниченный по времени. И в 19.00 ужин, длящийся не больше сорока двух минут. Ах да, порции точно отмеряны и взвешены на весах, добавки не полагается. А если Рафаил Светозарович кого-то застанет на своей кухне в неурочное время, особенно ночью, то в ближайшие два дня все мысли о еде будут вызывать неудержимые приступы тошноты. Миша же, обладавший просто бездной обаяния, умудрял выпрашивать конфеты, мороженное, печенье, пирожки и прочие вкусняшки, заставляя нас всех испытывать недостойное чувство зависти и тяжко вздыхать.
— О, преисподняя и все ее демоны, ты, несносное дитя, опять меня не слушаешь! — патетично взвыл Гавриил и попытался пробудить мою совесть схватив за ухо.
— Я слушаю. Просто Алекс давно уже все мне рассказал про грехи и наказания. Может перейдем к следующей теме, — проявила толерантность я, изо всех сил сдерживаясь чтобы не зарычать и не укусить своего мучителя.
— Может, он и о безгрешных душах тебе рассказал? — ехидно вопросил архангел. Все, кабзец терпению. Сколько там на часах? Время чая? Поздравляю себя с новым рекордом — два часа восемнадцать минут без единой шпильки в адрес Гавриила!
— Безгрешных не бывает. Даже вы, Гавриил, грешите.
Архангел даже застыл от такой наглости. Остальные его соратники застыли в предвкушении очередной моей глупости.
— И какой же у меня грех?
— Один из семи смертных. Гордыня — мстительно добила его я.
И тут же прикусила язык, так как в глазах у Гавриила заблестели слезы. Я почувствовала себя последней сволочью, обидевшей… ну не ребенка… Пенсионера?
— Я… дая… да все свое существование… боролся… помогал… а она… дитя неблагодарное… — начал заикаться мой оппонент.
— Ну, Гавриил, ну не обижайся! На убогих грех обижаться! Ну, Гаврюша, солнышко, ну хочешь, я тебе мороженного принесу? — попыталась я успокоить своего учителя, усаживая его на диван и пихая в руки носовой платок. В кои-то веки чистый! Гавриил сраз перестал всхлипывать и подозрительно воззрился на меня, явно оценивая скромные девичьи возможности.
— Рафаил тебе не даст. Он против того, чтобы давать детям сладкое чаще двух раз в неделю.
Да-да, еще один печальный факт — для них ля все я ребенок, дитя, неразумная малышка и т. д. А что нужно ребенку? Правильно, воспитание и строгая родительская рука, не гнушающаяся применения ремня. Бить меня не били, но пару раз угрожали.
— Ну, я все же попрошу. Не убьет же, в самом деле. А мне не помешает пара разгрузочных дней, а то сильно растолстела. Дарелин увидит меня и ужаснется.
С таким режимом питание и с моею любовь поспать, конечно, не разжиреешь, я даже похудела, но зачем огорчать ангела?
И все же попрошайничать я пошла. Рафаил, подготавливавший совместное чаепитие, выслушал меня не перебивая (правильно, я и сама запиналась), смерил холодным взглядом, но все же выделил один маленький, помятый вафельный стаканчик. И при этом выглядел как дракон, которого экспроприировали половину его накопленных сокровищ. Что-то никак не могу вспомнить — жадность смертный грех и простительный? Надо конспекты посмотреть.
Рассказывая о том, насколько неверны представления среднестатистического человека о рае и аде, Гавриил важно расхаживал по комнате, вызывая у меня ассоциации с павлином. Но свое мнение, наученная горьким опытом, я держала при себе.
— А ты, как будущая наместница, какими бы хотела видеть Ад и Рай? Какими ты себе представляешь наказания за грехи и воздаяние за добродетель? — неожиданно спросил меня он.
Раньше Гавриил никогда не интересовался моим мнением. Собравшись с мыслями, я попыталась внятно объяснить свою мысль.
— Ну, наверно, я бы, если бы была такая возможность, то…
— Не мямли! Наместнице это не к лицу! — повелительно, но не повышая голоса, произнес Гавриил. Именно Гавриил, потому что в этот момент он выглядел… внушительно.
Еще раз вздохну и окончательно взяв себя в руки, я принялась излагать, сама удивляясь своему сухому, канцелярскому тону.
— Для начала бы я передвинула дату Страшного суда на ближайший же день, чтобы он работал на постоянной основе. Тринадцать судей это не так уж плохо. Конечно, кое что придется изменить, но планы есть у меня в конспектах и позже я их покажу. Для начала я бы избавилась от рая как такового. Зачем? Вполне можно послать на перерождение. И если человек был уж такой праведник, или просто его хорошие поступки доминируют над плохими, то следующую жизнь можно сделать чуть-чуть удачливей. Пусть родится в богатой семье или получит исполнение мечты. Что касается Ада, то тут, как мне кажется, стоит вспомнить одну теорию о том, почему Господь не прощает грешников. Потому что они сами этого не хотят. На основе этой теории я и собираюсь строить систему наказаний. Мне кажется, что лучше всего грех направить против согрешившего. Поменять, так сказать, местами грешника и его жертву. А у греха всегда есть жертва. Загордился и унизил этим кого-то? Переживи подобное же унижение. Украл? Пусть и у ты переживешь кражу. Пусть грешник в аду переживет все то, что натворил и будет прощен лишь тогда, когда сам простит… — сбилась с мысли я, увидев семь пар внимательно уставившихся на меня глаз.
— Ну, вот как-то так — несвязно завершила свою речь я.
В ответ же мне досталась напряженная тишина.
— Я же тебе говорил, Гоша, что девочка не безнадежна. Конечно, ее теория не проработана, но заслуживает более пристального изучения, — со смехов в голосе выдал появившийся Старший. Я же смутилась еще больше и начала мечтать о том, чтобы либо самой провалиться, либо чтоб они провалились.
— Я, между прочим, много размышляла на эту тему! — почти обиделась я на снисходительные улыбки.
— Знаю, но давай разберемся с этим позже. Пока же пришло время для активных действий. Михаил, Рагуил у вас три дня, чтобы научить нашу девочку как минимум защищаться, как максимум нападать. Сезон охоты на Кеса прошу считать открытым.
Дарелин
Я все-таки в это ввязался! Кто бы мог подумать, что однажды моя мечта, открыто выступить против отца, исполнится? Нет, наши отношения немного изменились, конечно, но когда драконы передали, что Старший готов перейти к активным действиям, да еще и тащит за собой Женьку, я не колеблясь подписался на эту авантюру.
Чистой воды авантюра — пытаться задержать демиурга столь малыми силами. Никто кроме меня и драконов не может принять активного участия в осаде его Чертогов, так как достаточно одного приказа Творца, чтобы творения разбежались в разные стороны, скуля от страха. Надо мной он особой власти не имеет, так как и у меня есть Сила Творца и крепкая связь с Миром. А драконы — вообще творения другого демиурга, неподвластные моему отцу.
Но нам нужно продержаться лишь три дня. Три дня до начала штурма. Мы заперли демиурга, отрезав от основных каналов Силы, но он все еще силен. Я вымотан до предела, так как именно я основа блокады. Именно с помощью моей крови запирались чертоги. И каждый его удар, каждую попытку взлома я ощущаю так, будто меня выворачивают наизнанку, ломая кости и разрывая на куски.
