Янтарная Цитадель - Уоррингтон Фреда (лучшие книги TXT) 📗
Танфия вздохнула от изумления. Крыша замка осталась где-то внизу, а окрестные края были видны до самого окоема.
Вид был волшебный. Ничего подобного Танфии не доводилось видывать. Будто все царство раскинулось перед ней, волнами лесов и холмов, крашеное иссера-лиловой закатной мглой, тронутое звездным серебром. Окоем был еще подернут алым, в небе стояли все три луны. Лиственная луна была полна, Розовая и Лилейная были на ущербе. Каждый предмет отбрасывал слабую тройную тень, обретая немыслимую глубину и сложность.
На глаза девушке навернулись слезы. Она прижалась лицом к стеклу, дыхание ее туманило ее поверхность.
– Авентурия, – прошептала она.
– Да, – согласилась госпожа Амитрия. – Но теперь глянь сюда.
Она поманила Танфию к одному из концов медной трубы и заставила заглянуть в торчащую из большой малую трубочку с наглазником. Девушка прищурилась, пытаясь вглядеться – и ахнула.
Новое открытие. Кусочек леса предстал совсем близко, в неизмеримой ясности. Видны были каждый сучок, каждый еще не облетевший листок на голых ветвях.
– Телескоп, – пояснила Амитрия. – Мой. Я хотела, чтобы ты поняла.
– Что?
– Как совершенна эта земля. Как прекрасна. Как немыслимо потерять ее, по жадности ли, или из страха. Вот… – Она положила пальцы Танфии на винтик сбоку. – Покрути, чтобы навести резкость. Теперь погляди.
Она наклонила трубу, и поле зрения Танфии заполнила Розовая луна. Уже не плоским кругом, а совершенным шаром плыла она в небесах, и поверхность ее испещряли невообразимые узоры – нет, не узоры, но горы, и кратеры, и паутина, наверное, рек…
Амитрия помогла ей перевести телескоп на Лиственную луну – гладкую сферу, словно чуть подмятый плод, чья зелень в такой близи была почти незрима. И Лилейная луна – чистейшая хрустальная белизна, усеянная еще более яркими звездчатыми сплетениями, чище мрамора и опала, прекраснее самого бытия.
Танфия отступила от телескопа и утерла слезы.
– Это… изумительный инструмент.
– Линзы из чистейшего горного хрусталя, – проговорила Амитрия. – Я отполировала их сама. На это ушли годы. «Чудесны плоды земли, пламенны яхонты во чреве безымянных камней».
– Сафаендер, – с улыбкой отозвалась Танфия.
– Это не все, – проговорила госпожа, вновь пригибая Танфию к наглазнику. – Посмотри на восточный окоем.
– Там все темно. – Чернильная линия холмов, и серебряная пыль в небе.
– Но за ним лежат Саванные горы. Ты слыхала о них?
– Конечно. – Танфия знала, что на пути в Париону им придется преодолеть этот хребет.
– Прекрасны они, но суровы, дики, безжалостны. Если хотите вы перейти их до зимы, вам следует поторопиться. А сейчас… – И прежде, чем Танфия успела высказаться, Амитрия повернула трубу телескопа вниз.
– Ардакрия, – произнесла она. – Расскажи мне, что ты видишь.
– Лес, – пробормотала Танфия, поводя трубой, изучая безграничную колышущуюся чащу. Лунный свет дарил голым ветвям причудливую, суровую красоту. Но за ними стлалось пятно тьмы.
Девушка едва не проскочила его, и ей пришлось развернуть телескоп обратно. В сердце леса лежала многорукая черная клякса, где деревья засыхали, а подлесок исчезал вовсе. Темным пятно казалось потому, что сквозь мертвые ветви виднелась голая земля. И его отростки вгрызались в лес.
Неизвестно почему, но клякса вызывала в Танфии омерзение. Что-то в ней напомнило девушке о тварях, затягивавших неосторожных под землю.
– Что это? – воскликнула она, шарахнувшись от телескопа.
Амитрия заглянула в наглазник, снова выпрямилась.
– То, о чем мы не упоминаем.
– Где… – Танфия едва сумела выдавить это слово. – Где бхадрадомен?
Амитрия тихо и страшно хихикнула.
– Вот-вот, милочка. Где нет бхадрадомен.
– Значит, Линдену не померещилось.
– Если бы, милочка. Если бы.
Танфия оперлась о телескоп, задыхаясь от смятения чувств, среди которых преобладал – страх.
– Я не понимаю. Я думала, их изгнали их Авентурии. Что они тут делают?
– Никому в этом доме не говори, о чем ты сейчас услышишь. Я расскажу тебе правду.
Танфия подошла к стеклянной стене и, пока Амитрия рассказывала, не сводила глаз с пятна – которого не заметила бы без телескопа, и от которого не могла теперь отвести взгляда.
– Они были здесь, сколько я себя помню. Да, перед случайным путником они притворяются лейхолмцами, простыми дровосеками. Но иные, как ваш Линден, видят их истинный облик. Это чудо, что он ушел живым.
– Мой пес тоже знал, – прошептала Танфия.
– Правду говоря, все мы знаем. Тем и ужасна Ардакрия. Но многим и нас не дозволено признавать это. Или попросту страшно.
– Но как они остались?
– Не могу сказать с уверенностью, но, мнится мне, после битвы на Серебряных равнинах в мирный договор вошли тайные пункты. Бхадрадомен оставили не только их пустынную родину за Вексатским проливом. Им дозволили проживать на определенных участках в пределах самой Авентурии. Покуда они не нарушали договора и не преступали границ, им разрешалось остаться.
– Просто не верится, – выдавила Танфия.
– А что ты о них знаешь?
– Почти ничего, – призналась девушка. – Лишь то, что они были ужасным и безжалостным врагом. Посмотрите, что они сделали с Линденом!
– Ты знаешь сказание о Творении?
– Да, – ответила Танфия. – Бабушка Хельвин меня научила. Она наша жрица.
– Сказание это так давно сложено, что никто и не упомнит, кем. Но есть в нем ближе к концу строки, которых ты, верно, не слыхивала. – И Амитрия запела. Ночная тьма сгущалась за ее хрупкими плечами, и ритм ее голоса наполнял Танфию священным трепетом.
Амитрия смолкла. Танфия подхватила песнь, и Амитрия вступила вновь, так что завершающие строки они пропели на два голоса:
