Глаза из серебра - Стэкпол Майкл А. (книги регистрация онлайн txt) 📗
– Простите, сэр, тут уличный мальчишка принес вам вот это.
И протянул сложенный и запечатанный лист бумаги.
Валентин отложил кисть, развернулся вместе с креслом и принял послание. Сломал восковую печать и развернул лист. На нем были нарисованы полумесяц, меч, крест и птичка. С минуту он рассматривал картинку, затем отдал ее старому Эдварду.
– Сожги. Пойди во дворец к князю и скажи, что я прошу прощения за опоздание. Прибуду, как только смогу.
Старик кивнул и вышел.
Валентин встал и натянул плащ, не надев пиджака, жилета и галстука.
«Такой утонченности не понять старой утке Дью, я и так в Старом Городе выгляжу неуместно».
Большинство торговых партнеров-истануанцев во Взорине были безграмотны, и Валентин разработал простой набор рисунков, которыми они вызывали его на встречи. Полумесяц — то есть четвертинка луны – означала встречу немедленно, в этот же вечер. Половинка луны – встреча в полночь. Крест означал то место встречи, которое партнеры оговорили в прошлый раз. В данном случае это была маленькая чайная в Старом Городе. Меч говорил о срочности, а птичка – это подпись Дью. Рисунок черепа или сломанной кости предупреждал бы об опасности.
Никуда не стоит идти, не предусмотрев опасности. За дверью комнаты стояла подставка в форме слоновьей ноги. Из нее Валентин достал деревянную трость с тяжелым медным набалдашником и мечом внутри. Несколько раз повернув рукоять, он на треть выдвинул серебряное треугольное лезвие и, улыбаясь, убрал его на место.
«Не до красоток, Валентин, – сказал он себе. – Долг призывает, и надо отвечать».
Высокая и спокойная, Наталия Оганская стояла на палубе под крылом «Лешего», а корабль медленно опускался в лунном свете. На ней был черный плащ и темная вуаль для защиты одежды от дыма и сажи. Сквозь вуаль ей был прекрасно виден залитый светом док с востока и до замка Арзлова.
На секунду Наталия пожалела собравшихся внизу, где свет факелов превращал ночь в желтую пародию на полдень. Все они выглядели великолепно в своих лучших нарядах, но обливались потом, несмотря на то, что уже наступил ранний вечер. Сверху она узнала мундиры военных полков, которые вошли в историю Крайины тем, что раздвинули границы империи. Собравшиеся дамы были в эффектных разноцветных нарядах: темно-алых, цвета свежей зелени, сверкающего синего, увешанные гармонирующими драгоценностями. Их платья с облегающим лифом подчеркивали пышные груди и тонкие талии, а ниже расходились пышными юбками, собранными на кринолинах. Сверху они смахивали на грибы в шелковой оболочке.
Наталия медленно покачала головой. Чего и следовало ожидать. В Мясово сестра Марина представила ей последнюю моду. Теперь вместо обтягивающих лифов, какие надеты на дамах внизу и какие носила она в Муроме, в Мясово частично вернулась мода императриц эпохи Фернанди. Это платье без рукавов из прозрачного материала, надетое поверх шелкового чехла типа сорочки Прозрачная ткань складками собирается на ленту, повязанную низко на бедрах, а ниже до полу спадает ткань более плотная. Вместо кринолина теперь носят шелковые юбки, складками обрисовывающие ноги.
На Наталии под платьем из почти невесомой белой прозрачной ткани был надет матовый чехол янтарного цвета и юбки, без них она чувствовала бы себя совсем обнаженной. Сестра и дамы ее круга завели манеру смачивать чехлы под платьями, чтобы они сразу прилипали к телу, увеличивая нескромный эффект, достигаемый вспотевшим телом после нескольких туров на танцевальной площадке. Наталия воздержалась от этого в Мясово и не намеревалась рассказывать об этом в неизбежных разговорах о новой моде.
Глядя на всех этих дам внизу и зная, что они пришли сюда на церемонию встречи, Наталия порадовалась, что надела плащ. Плащ не оттопыривается, как бывает при кринолине, и они сообразят, что она одета не так, как они, но отнесут это за счет удобства дорожной одежды.
«Конечно, ее платье практично только для соблазнения, но что в этом плохого? Я ведь знаю, что Григорий тоже здесь»
Она почувствовала только легкий толчок – капитан Селов произвел посадку так же безупречно, как и в Мясово. Авиаторы освободили перед ней палубу и поручни, а внизу мужчины в гусарских мундирах подняли на руках трап и медленно подносили к ней. Два авиатора «Лешего» у ее ног опустились на колени и, протянув руки, ухватили трап, закрепили его веревками и прицепили направляющие к поручням корабля.
Наталия почти не замечала суеты вокруг себя Подняв вуаль, она приветственно улыбалась. В дальнем конце платформы стоял князь Арзлов и на шаг позади него – Григорий Кролик, высокий и великолепный в своем гусарском мундире Как бронзовый идол какого-то демонического божка аборигенов, Таран Григория стоял на коленях позади своего хозяина. Красная ковровая дорожка между рядами дворян и дворянок шла прямо от нее к Григорию. Вдоль дорожки были выстроены два ряда гусар – удерживать собравшихся на почтительном расстоянии.
Два авиатора «Лешего» опустили трап и привязали направляющие к столбикам в доке. Они встали по стойке «смирно», и один обратился к князю Арзлову:
– Просим разрешения на высадку.
Арзлов сделал шаг вперед и поднял правую руку, как будто не было сорока ярдов между ним и кораблем.
– Охотно даю разрешение. Тасота Наталия, мы вас от души приветствуем во Взорине.
Плавный полет «Лешего» вызвал в Рафиге Хаете и восторг, и отвращение. Деревянный корабль планировал на фоне матового диска луны, как сокол, парящий над пустыней. Рафиру корабль показался прекрасным, и он понимал, что человек в шлеме, видно, очень искусен, если сумел посадить такой большой корабль прямо в центре города.
Рафиг надеялся, что его люди убьют пилота.
Ради его же благополучия.
Как бы прекрасен ни был корабль, он был орудием зла. Магия предназначена для людей. В историях, волшебных, фантастических сказках, на которых вырос Рафиг, рассказывалось о заколдованных коврах, которые умели летать, и о лампах, в которых были заключены джинны. Они всегда были творением злого волшебника, и даже если герой сказки пользовался ими для добра, чтобы победить волшебника, эти творения всегда исчезали вместе со своим творцом. Такие творения – оскорбление для Атаракса, и их следует уничтожать.
«Дост даст нам право разрушать».
На крышу здания, где стоял Рафиг, взобрался Ахтар.
– Крайинский купец уже на подходе. Через пять минут будет тут, у магазина.
– Отлично. – Рафиг наклонился и поднял свой потайной фонарь. – Помнишь, каким сигналом начинать нападение на воздушный корабль?
Лицо Ахтара просияло:
– Две долгие вертикальные вспышки, снизу вверх. Подтверждение: одна в сторону и затем вниз.
– Отлично. – Он отдал кузену фонарь. – Отодвинешь задвижку, поднимешь фонарь и снова задвинешь. Сможешь ведь?
– Да, но такая честь – просигналить атаку – не твоя ли?
– Удостаиваю тебя этой чести, Ахтар. Досту нужны люди, и такая большая ответственность передается только достойному доверия. – Рафиг указал на северо-восток. – Пусть начнут атаку, как только Свилик появится у нас.
Когда Наталии оставалось до земли еще двенадцать футов, вежливые аплодисменты, звучавшие в доке, были прерваны резкими боевыми криками. Из темноты посыпался дождь черных стрел. Приветственные возгласы сменились воплями, люди падали мертвыми или ранеными. Из темноты вверх по холму неслись всадники с кривыми мечами и длинными копьями, и гусары проталкивались через беспорядочную толпу, чтобы задержать их.
Одна стрела просвистела мимо Наталии и впилась, дрожа, в корпус воздушного корабля. Ошеломленная, она остановилась на долю секунды. Один из авиаторов
«Лешего» рванул вверх по трапу: «Спускайтесь, тасо-та!» Его губы шевелились, он кричал ей какие-то указания, но вместо слов изо рта у него полилась кровь. Он перегнулся через веревочное ограждение и упал вниз, под корабль, стрела торчала из его спины.
«Я тут как мишень».
Подобрав юбки, Наталия кинулась изо всех сил вниз по трапу и присела, ее черный плащ создавал ей маскировку.
