Чернокнижник - Смирнов Андрей (читать книги онлайн без .txt) 📗
Душевидец пожал плечами и сел на место.
— Присаживайтесь. сударыня. — Он подвинулся, освобождая Эльге место. Помедлив, девушка воспользовалась его предложением. После короткой паузы Эрбаст спросил — таким негромким, мягким голосом, что невозможно было не ответить:
— Вы давно путешествуете вместе?
— Три месяца, — сказал Уилар.
— А где вы сейчас живёте?
— Нигде.
Эрбаст приподнял бровь. «У вас неприятности?» спросил душевидец. «Нет», — ответил чернокнижник. Эльга уловила ещё одну, ироничную мысль Уилара: «… это у них неприятности».
— Бродяжничаю. — Чёрный маг улыбнулся.
— По собственной воле или…?
— Конечно, по собственной.
Эрбаст покачал головой. Видно было, что подобный образ жизни представляется ему, мягко говоря, противоестественным. «И как давно?»
— С тех самых пор, как… — вслух ответил Уилар.
У Эльги возникло неопределённое ощущение времени — не число дней или месяцев, а именно ощущение от срока, прошедшего после каких-то, известных только Уилару и Эрбасту, событий.
— С тех пор, как вы ушли из университета? — уточнил Эрбаст.
Уилар кивнул.
«А мне говорил, что никогда в Лаллеранском университете не учился… — недовольно подумала Эльга. — Зачем было врать?..»
Уилар насмешливо посмотрел на неё. Сердце Эльги провалилось куда-то в желудок. «Он знает, о чём я только что подумала!..» Ухмылка Уилара, как бы в ответ на эту паническую мысль, стала ещё шире.
— Господин Бергон и в самом деле никогда не обучался в Лаллеране. — Эрбаст, коротко глянув на собеседника, мысленно добавил: «Насколько мне известно». — «Да, это так», — подтвердил Уилар.
— Но… — начала Эльга.
— Я там преподавал, — по-прежнему широко улыбаясь, объяснил чернокнижник.
— Преподавали?! — переспросила Эльга. Ей показалось, что она ослышалась. Образ чёрного мага, занимающегося преподаванием в Лаллеранском университете, самом оплоте разума и светской научной мысли, совершенно не укладывался в её голове.
— Господин Бергон в течение нескольких лет вёл кафедру сравнительной мифологии, — объяснил Эрбаст. — Этот вспомогательный предмет, как правило, выбирали те, кто собирался всерьёз изучать историю, богословие или анатомию человеческой души — то бишь мы, душевидцы. В те времена я был ещё вольным студентом и могу вас уверить, сударыня, что, исключая занятия по моей основной специальности, лекции господина Бергона, без сомнения, были наиболее интересными из всех, что читались в университете…
«Ну ещё бы!..» — подумала Эльга.
— А как теперь обстоят дела на кафедре? — поинтересовался Уилар. — Кто её возглавляет? Героньи ас'Къелло, как я и предлагал?
Эрбаст покачал головой. Он как-то разом погрустнел.
— Героньи отказали.
— Мне казалось, — Уилар нахмурился, — когда я уезжал, вопрос был уже решён…
— Да, но потом ректор изменил решение. — Эрбаст вздохнул. — Как вы помните, далеко не всем нравилось то, что вы говорили на лекциях…
— Признаться. я уже и не помню всех тогдашних свар… Все-таки восемь лет прошло…
— Ну как же?.. Помните то письмо, которое прислал архиепископ Эльмнекий?.. Вы об этом рассказывали, когда мы пили чаи у вас дома.
— Домик помню.
— Ну как же… Вас грозились уволить.
Уилар пожал плечами.
— Разного рода жалобы и кляузы, где упоминалось моё имя, приходили в ректорат чуть ли ни каждый месяц, а иногда и чаще. Я давно выкинул из головы всю эту ерунду… Выходит, на Героньи ас'Къелло решили отыграться?
«Именно», — откликнулся Эрбаст. Вслух он добавил:
— Не меньшую роль сыграла и его книга…
— Насколько я помню, там не было никакой откровенной ереси, — перебил его Уилар.
«Вы её не помните», — улыбнулся Эрбаст. «Не помню», — не стал отрицать чернокнижник.
— Я напомню. — Эрбаст сложил пальцы «домиком». — Там сравнивалось вероучение джорданитской церкви и хасседская вера… Не секрет, что большинство своих положении джорданиты позаимствовали у хасседов, но Героньи проводил слишком уж прямолинейное сравнение. В общем, его книга, хотя и не была признана вполне еретической, содержала, по мнению многих, слишком много «не вполне правоверных» суждении.
Уилар усмехнулся: «Бред». — «Вот именно», — кивнул Эрбаст.
— По мнению нынешнего сарейзкого первосвященника, даже у древних авторов, ныне признанных святыми, полно «не вполне правоверных» суждений. Тем не менее…
— К сожалению, Героньи не древний автор, а наш современник, — вздохнул Эрбаст.
— Да, это серьёзный недостаток.
— Вы иронизируете?
— Немного. Чем кончилось дело?
— Героньи отказали в кафедре. В ответ он написал довольно едкий памфлет…
— Ууу… — потянул Уилар. «Надеюсь, его не сожгли?»
— Нет, упаси боже! До этого не дошло. За оскорбление священнослужителя — в памфлете он коснулся личной жизни архиепископа — его приговорили к двум месяцам тюрьмы и крупному штрафу. Ну и само собой, полный запрет преподавать где-либо. Насколько я знаю, штраф он так и не заплатил. Говорят, сбежал в Фолриру. Больше о нем я ничего не слышал.
— Кого поставили вместо Героньи?
— Какого-то клирика из окружения архиепископа. Можете представить себе содержание его лекций.
— Да уж. — Уилар усмехнулся. — Хотя… В своей жизни я читал немало любопытных книг, написанных священнослужителями.
— К сожалению. — Эрбаст вздохнул. — Это был совсем не тот случаи.
— Расскажи.
— Знаете, Уилар, хотя я сам всегда интересовался языческими верованиями лишь настолько, насколько это необходимо для моей основной специальности то есть в первую очередь меня заботит не содержание того или иного вероучения, а то, какие последствия оно вызывает в психике своих последователей — так вот, даже я мог бы рассказать об этом предмете гораздо глубже и полнее…
— Неужели настолько плохо?
— Отвратительно. Обычно, если кого-то интересует содержание самого джорданитского вероучения, он идёт и слушает лекции по богословию. Правильно? Но если кого-то интересует сущность иных религий, пусть даже десять раз неистинных, неверных и несовершенных, а вместо этого он получает ту же самую лекцию по джорданитскому богословию, сопровождаемую замечаниями следующего характера: «А вот всего этого в такой-то языческой религии нет, что лишний раз демонстрирует её несостоятельность», — то, как вы понимаете, Уилар. к существу дела такая постановка вопроса никоим образом приблизить не может…
— Думаешь, они ставят себе эту цель? — Уилар прищурился.
— Какую?
— Приблизиться к существу дела.
— По крайней мере, они это декларируют.
— Декларировать можно всё, что угодно. В действительности же происходит насаждение тотального единомыслия. И естественно, всё, что может этому единомыслию помешать, должно исчезнуть.
— Я это понимаю, — кивнул Эрбаст. — Я прекрасно понимаю, что вы хотите сказать, Уилар. Хочу заметить, что я нисколько не возражаю против, как вы выразились, «насаждения единомыслия» среди простых, необразованных, людей. У народа должна быть одна религия — простая и всем понятная. Но ведь университет — это совсем другое дело. Если и мы начнём талдычить «Все, что не от Пресветлого Джордайса ересь и ложь», — какой в этом прок? Мы просто потеряем связь с действительностью. И прежде всего от этого пострадает сама джорданитская вера. Каким образом апологет Единого будет вести спор с многобожником из Сармена, если не будет даже знать, во что именно верит этот самый многобожник?
— Очень просто, — ответил Уилар. — Сжечь все капища, разогнать жрецов, построить в каждом крупном поселении храм Джордайсу и запретить под страхом смерти исповедовать какую-либо другую веру. Через пару столетии никто о «вере отцов» уже и не вспомнит.
— Вы преувеличиваете…
— Ничуть. Вот, взгляни на эту девушку. — Уилар кивнул на Эльгу. — Она выросла на юге и, ручаюсь, не понимает даже и самого предмета нашего разговора. В её голове не укладывается, как вообще можно оспаривать или обсуждать положения джорданитской веры.
