Тень Камбера - Куртц Кэтрин Ирен (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Дугал для членов твоего Совета совершенно неизвестен. Никто, кроме тебя, не пробовал заглянуть ему в сознание, и даже ты не пытался читать его мысли с тех пор, как узнал, что он — мой сын. Как ты считаешь, мог Тирцель этим заняться?
— Ты имеешь в виду: прийти к Дугалу в покои, пока он спал, и попробовать проникнуть в его сознание, пока Дугал этого не осознает?
— Ну, да.
Арилан присел на краешек стула, спиной к очагу, и задумался, теребя в руках край плаща. Аметист на его пальце блестел в отсветах пламени.
— Нет, не думаю. Нигель, я могу допустить, что Тирцель заинтересовался тобой, поскольку его очень волновало, обладают ли силой Халдейнов только правитель и его главный наследник, или она передается и другим членам семьи Халдейнов. В связи с этим он мог бы также интересоваться и Коналом, хотя Конал — надменный мерзавец. Поэтому я не думаю, что Тирцель стал бы тратить на него свое время.
Прости, Нигель, но твой старший сын может быть очень своенравен.
Нигель вздохнул.
— Я знаю. Не перестаю надеяться, что с возрастом он изменится в лучшую сторону.
— Хм-м-м, несомненно, — ответил Арилан. — Однако вернемся к Дугалу. Дункан, я ни в коей мере не хочу выразить твоему сыну неуважение или унизить его, но на самом деле в нем нет ничего такого, что могло бы особо заинтересовать Тирцеля. Дугал ведь только наполовину Дерини и практически не прошел никакой подготовки. А Тирцель был докой в этих вопросах, поэтому ему не имело смысла им интересоваться.
Но не имели смысла и другие объяснения, которых набралось с полдюжины, высказанные ими в течение следующего часа, до того, как Арилан с неохотой приготовился совершить прыжок назад в Валорет.
— Есть еще кое-что, что может иметь значение, но в то же время не иметь никакого, — сказал Арилан. — Если Тирцель на самом деле хотел принести зло кому-то в замке — будь то Дугал или кто-то еще — он, вероятно, прихватил бы с собой магические кубики.
А у него их не оказалось, и пока мы не нашли ни одного набора ни в одном из нескольких домов, которые, как нам известно, принадлежали ему. Он мог хранить их в отдельном мешочке или ягдташе, в котором носил травы, используемые Дерини. Он ведь многих обучал по нашему приказу. Но ты не нашел ничего подобного, Дункан?
Дункан не находил ни кубиков, ни трав, но ведь это ничего не доказывало. Нигель написал два письма, ставя Келсона в известность о смерти Тирцеля и задавая вопросы Дугалу. Арилан обещал переправить их отряду короля на следующее утро, вместе с другой, обычной корреспонденцией, которую Дункан привез в Валорет. После того, как епископ исчез, Дункан разбудил отца Шандона и отправил в постель с соответствующими указаниями: забыть все, что он видел и слышал. Затем и Дункан, и Нигель сами наконец отправились спать. После напряжения последних дней хороший крепкий сон требовался им обоим. Они не особо беспокоились о Дугале.
На следующее утро жизнь в Ремуте восстановилась и пошла своим чередом — так, как обычно бывало в отсутствие короля.
После того, как Арилан написал нужные письма и отправил курьера на поиски Келсона, его деятельность в Валорете тоже пошла своим чередом. В предыдущий день он не так много и пропустил, все можно было легко восстановить по протоколу. Более того, ему повезло: он смог заполнить пробелы, на несколько минут подключившись к сознанию готового помочь Кардиеля, знавшего, что произошло в Ремуте, и прикрывавшего отсутствующего Арилана.
Синод занимался вопросами наложения дисциплинарных взысканий и замены ряда своих членов, Первый вопрос на повестке дня епископов был уже решен до того, как Арилана призвали в Ремут — выборы новой главы Меарской епархии. Все помнили, как заполнение этой вакансии в прошлом году изменило политическую ситуацию в Меаре. На этот раз выбор пал на Джона Фицпадрейка, странствующего епископа, чью кандидатуру также рассматривали до выборов Генри Истелина. Его здравое поведение во время кризиса в Меарских долинах — он все время передвигался, избегая контакта с меарскими повстанцами — только укрепило его репутацию, как спокойного, умеренного священнослужителя, доказавшего преданность своим священноначальникам и королевскому дому. Он подходил для руководства все еще взрывоопасной епархией, главнее которой были только Валоретская и Ремутская.
Выборы епископа Фицпадрейка увеличили количество епископов, глав епархий, которым не отказано в служении, до девяти. Теперь главы имелись в следующих епархиях: Валорет, Ремут, Меара, Грекота, Дхасса, Корот, Кардоса, Стэвенхем, Марбери, и это дало синоду кворум — три четверти голосов — для решения вопроса с тремя остальными. Суд над этими тремя осуществлялся profound. Единогласного решения не смогли достичь только в одном случае: следует ли передавать Креоду, епископа Кулди, которому запрещено служение, мирскому правосудию с обвинением в предательстве — за которое он точно получит высшую меру — в дополнение к лишению сана и пожизненному тюремному заключению, как было сделано и в отношении Белдена Эрнского и Лачлана Кварлесского, отстраненных от дел епископов Кешиена и Баллимара, соответственно.
В конце концов, Креоду не отправили на мирской суд, но это решение было принято с минимальным перевесом голосов. Поскольку вопрос с этими тремя теперь решился, девять епископов, не теряя времени, заполнили вновь образовавшиеся вакансии тремя наиболее многообещающим из странствующих епископов. Преданный Хью де Берри направлялся в Баллимар, Кирни, в качестве дополнительной награды за службу королю после того, как он вышел из подчинения Лориса четыре года назад. Беван де Торини — в Кулди. Беван раньше являлся аббатом уважаемого Ordo Vox Dei в Грекоте, где он также читал лекции в университете. Он был молод и гибко подходил к вопросу Дерини, уже давно открыто поддерживая шаги по восстановлению статуса святого для самого скандально известного сына Кулди. И еще одного ученого, Джеймса Маккензи, назначили в приграничную епархию Кешиен. Поскольку избранные кандидаты соответствовали рекомендациям Келсона, переданным Кардиелю, и трое уже являлись епископами, их тут уже усадили на места, положенные им по новой должности. Таким образом, все двенадцать мест были заполнены. Арилан не сомневался, что король одобрит выбор синода.
Затем синод перешел к следующему вопросу повестки дня — следовало заполнить пять мест странствующих епископов, освободившихся или только сейчас, или раньше. Синод начал заниматься этим вопросом в предыдущий день, когда появление Дункана сорвало Арилана с места. Второй раунд обсуждений последует за решением судеб еще пяти странствующих епископов, которым запрещено служение.
Их определенно лишат должности, даже если и позволят вернуться к службе в приходе в качестве простых священников или на испытательный срок. По крайней мере, первая часть процедуры выбора обещала закончиться относительно быстро, поскольку на протяжении последней зимы епископы изучили материалы, собранные по ряду кандидатов два года назад.
Поэтому когда епископ Сивард из Кардосы допрашивал священника по имени Джодок д'Армайн, Арилану удалось немного помечтать, размышляя, какова будет реакция Дугала и короля на его письма после их получения в ближайшие дни.
Тем временем король был счастлив, занимаясь поиском реликвий, оставшихся от святого Камбера.
Прошлой ночью королевский отряд переночевал в аббатстве святого Беренда и на эту ночь собирался остаться там же. На следующий день планировался тяжелый подъем на горный перевал, ведущий к долине Йомейр, и Сэйр хотел, чтобы вьючные животные хорошо отдохнули.
Однако день был солнечным и слишком красивым, чтобы молодые люди сидели в помещении, так что сэр Джатам и Дхасс Макардри организовали охоту на землях аббатства, хотя некоторые, в том числе Конал, предпочли просто подольше поспать и расслабиться. Келсон отказался и от того, и от другого, и они с Дугалом на рассвете выехали на исследование руин Кайрори. Их сопровождали Сэйр де Трегерн и Долфин.
