Трон тени - Векслер Джанго (чтение книг .txt, .fb2) 📗
«Или в реку», — мысленно прибавил Маркус.
— Как, например? — сварливо поинтересовался Григ.
— Купить, — отрубил Последний Герцог. — У каждого есть цена. Узнайте цену Дантона и сделайте предложение, от которого он не сможет отказаться.
Григ пренебрежительно фыркнул.
— Он раздавал залоговые письма Второго доходного, чтобы вызвать панику! Вряд ли ему вскружит голову солидный куш.
— Не все цены измеряются в монетах, — возразил Орланко. — Возможно, он жаждет почестей из рук его величества. Или представления ко двору. Или… — он сделал многозначительную паузу, — места в кабинете министров.
Григ побелел от злобы.
Наступило долгое молчание. Его нарушил Торан, шумно прочистив горло: Я бы предложил сделать его министром государственных дел. Альмир годами не изволил являться на заседания, а это прибавляет работы всем нам.
Ни Григ, ни Орланко не обратили на него ни малейшего внимания, предпочитая сверлить друг друга свирепыми взглядами. И отвлеклись, лишь когда Янус деликатно кашлянул.
— Безусловно, — проговорил он, — проблема в том, совершил Дантон преступление или нет.
Григ и Орланко, услышав это, остолбенели, и Маркус подавил смешок.
— В конце концов, — продолжал полковник, — Вордан — правовое государство. Свобода от произвольного ареста была одним из прав, за которые сражался Фарус Четвертый при Великом Очищении.
— Верно, но… — начал Орланко.
Янус повысил голос, заглушив его реплику:
— Дантон произнес речь на Триумфальной площади. Это, насколько мне известно, не преступление. К подобным выходкам давно принято относиться снисходительно, если только речь не идет о прямом призыве к государственной измене. Уверен, вы согласитесь со мной, что речь против иностранного банка вряд ли можно счесть государственной изменой.
— Можно, — сказал Григ, — если она противоречит интересам правительства и…
Янус пропустил мимо ушей и его слова.
— Кроме того, Дантон раздал большое количество залоговых писем Второго доходного неимущим жителям столицы, выступив тем самым в похвальной роли благотворителя. Это также не является преступлением. Надлежит неизменно поощрять желание более удачливых и зажиточных граждан оказывать помощь тем, кого преследуют нищета и злосчастья.
Орланко уже улыбался, а Григ скрежетал зубами. Полковник принял глубокомысленный вид.
— И тем не менее, — продолжил он, — сочетание двух этих поступков и содержания речей Дантона безусловно показывают, что он виновен в намеренной попытке опорочить коммерческое предприятие, именуемое Вторым доходным банком, либо же нанести указанному банку непоправимый вред. И вот это, боюсь, уже является преступлением. Его, разумеется, надобно еще доказать, однако все основания для ареста Дантона у нас, без сомнения, уже есть, и я уверен, что тайная подоплека его поступков будет изобличена на суде…
— Не мелите чушь! — рявкнул Орланко. — Арест Дантона сам по себе сулит немало неприятностей, но, если вы вздумаете судить его, чернь обезумеет от ярости.
— У меня нет выбора, ваша милость, — ответил Янус. — Мой долг состоит в том, чтобы обеспечить неукоснительное соблюдение законов Вордана, в чем я и присягал его величеству.
Теперь улыбался уже Григ. Орланко переводил взгляд с него на Януса, и Маркус почти видел, как за толстыми линзами очков с лихорадочной скоростью вертятся колесики и шестеренки.
— Капитан, — начал Янус.
— Есть, сэр!
Маркус вскочил с места и молодцевато козырнул. Он сразу понял, чего ждет от него командир, и не прочь был подыграть, изобразив исполнительного служаку.
Вам надлежит как можно скорее взять под арест Дантона Оренна вместе с любыми другими лицами, которые могут быть причастны к данному делу. Арестованному должны быть обеспечены все положенные по закону права и процедуры. Вы меня поняли?
— Так точно, сэр!
— Не делайте глупостей! — предостерег Орланко, обращаясь уже напрямую к Маркусу. — Капитан, вы должны знать, что произойдет, если Дантона арестуют. В случае бунта первыми на линии огня окажутся ваши жандармы. Я настоятельно рекомендую обдумать это решение.
Сделав над собой усилие, Маркус сохранил бесстрастный вид, хотя внутренне ухмылялся до ушей.
— Со всем почтением к вашей светлости, — сказал он, — я подчиняюсь не вам, а министру юстиции. Кроме того, я принес присягу его величеству королю. Если вы желали бы изменить эти обстоятельства, советую обратиться к милорду графу Миерану.
У герцога дернулся уголок рта, но толстые линзы очков все так же надежно скрывали выражение его глаз.
— Что ж, — ответил он, — если министр юстиции утвердился в своем решении, мне необходимо кое о чем распорядиться. Всего хорошего, господа.
С этими словами он поднялся и покинул комнату, провожаемый взглядами. На пороге он едва не столкнулся с лакеем, собиравшимся постучать в дверь, протиснулся мимо него и, не говоря ни слова, удалился. Запыхавшийся лакей отступил в сторону и явно опешил, обнаружив, что на него устремлены взгляды самых могущественных персон Вордана.
— Вы хотели нам что–то сообщить? — пришел на помощь Янус.
— Да, милорд, — с глубоким поклоном отозвался тот. — Профессор медицины Индергаст просит аудиенции кабинета министров.
Взгляд его метнулся вслед ушедшему Орланко.
— Мне надлежит сообщить ему, что заседание закончилось?
Григ начал что–то говорить, по Янус опередил его:
— Его светлость покинул нас, но все прочие еще здесь. Пригласите профессора войти.
Лакей поклонился, вышел и через несколько секунд вернулся в обществе старика в черной с серебряным шитьем мантии университетского профессора. Лысину Индергаста окружал редкий венчик седых волос, спина его была сгорблена, словно под тяжелым грузом, но, когда он поднял голову, чтобы обвести взглядом комнату, стало видно, что в этих запавших глазах светится живой острый ум.
— Милости просим, профессор, — сказал Янус. — Сожалею, что нам до сих пор не выдалось случая встретиться.
— Граф Миеран, — отозвался Индергаст с легким хамвелтайским акцентом и приветственно наклонил голову. — Прошу прощения, что не кланяюсь, но в таком случае я бы вряд ли смог распрямиться.
— Пустяки. Садитесь, прошу вас.
— Благодарю, милорд, но не стоит. Я не задержу вас надолго.
Янус кивнул.
— Так вы хотите что–то сообщить?
— Совершенно верно.
Надеюсь, новости хорошие? — осторожно осведомился Торан.
— Боюсь, что нет, милорды. — Индергаст откашлялся. — Опухоль в левой подмышке его величества разрослась и вот–вот затронет главный кровеносный сосуд рядом. Если ее не удалить, она убьет короля через две, от силы три недели, и большую часть времени он будет испытывать чудовищную боль. Чтобы избежать этого, я должен оперировать его не позднее чем в течение суток.
Янус поглядел через стол на Торана и Грига — первый пожал плечами, второй отвел глаза, предпочтя не встречаться с ним взглядом.
— Тогда, разумеется, вы должны провести операцию, — сказал полковник. Вам потребуется какая–нибудь помощь?
— Все не так просто, — отозвался Индергаст. — Его величество уже не молод, а кроме того, сильно изнурен этой опухолью. Есть вероятность — и, боюсь, весьма значительная, — что он может не выдержать самой операции или же у него не хватит сил после нее восстановиться.
Наступило долгое молчание. Торан кашлянул.
— Что ж, — сказал он, — все предельно ясно. Если короля оперировать, он может выжить. Если нет — он совершенно точно умрет. Быть может, лучше рискнуть?
Его величество выразил свое мнение об операции? — спросил Янус.
— К сожалению, — ответил Индергаст, — он уже некоторое время пребывает в бессознательном состоянии. Я ждал, насколько хватало смелости, надеясь испросить его решения, но сейчас полагаю, что очнется он только после операции — если вообще очнется. Поэтому, милорды, я пришел за решением к вам.
— Его величество никогда не соглашался пустить дело на самотек, если была хоть малейшая возможность его исправить, — торжественно заявил Торан. — Он непременно захотел бы рискнуть!
