Солнечная ртуть (СИ) - Атэр Александра (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Апельсин. Действительно, какая глупость.
Путь обратно к столу дался Эриду куда проще, чем побег к витражам. Оранжевый фрукт сиротливо лежал там, где все его бросили. Дракон сел на прежнее место, чувствуя омерзение при одном взгляде на этот предмет и облегчение от того, что сопротивляться больше не надо. Агата тоже заметно расслабилась и повеселела. Вместо нездоровой бледности начал возвращаться румянец, а глаза снова стали живыми, а не пугающими.
Любой зашедший сюда — в так называемую запасную столовую с канделябрами на столе — застал бы странную картину: с ног до головы одетый в чёрное молодой человек разрывает руками апельсин. Эрид, конечно, был осведомлён о том, что апельсины положено чистить или хотя бы разрезать на несколько частей. Но он изменил своим обычно изысканным манерам и теперь отправлял себе в рот раздавленные, плохо очищенные от кожуры, куски цитруса. Хотелось как можно скорее покончить с этой трапезой, за которой Агата наблюдала, вытаращив глаза. У неё получилось. Принцесса должна была гордиться собой, что никак не вязалось с возвращающейся бледностью.
— Всё. Всё! Можешь не доедать. Я говорю, хватит, Эрид!
Он не слушал и поедал апельсин уже из чистого, яростного упрямства. Оранжевый сок сползал по рукам, капал на стол. Драконы ненавидели цитрусы той же лютой ненавистью, что и кошки — только в несколько раз сильнее. Это, причём совершенно необъяснимо, как и многое в этих существах, было единственной пищей, которую они на дух не переносили. У Эрида запершило в горле, затем желудок начало жечь так, будто он выпил ведро кислоты. Мужчина закашлялся, чувствуя, как в одном глазу скапливаются слёзы. Чтобы как-то заглушить панику своего организма, он схватил стоявший на столе графин с вином и осушил его в мгновение ока. Стало немного легче, но кашель не проходил. Принцесса ойкнула и замерла, понятия не имея, что же ей делать. Она молча наблюдала плоды своего сомнительного триумфа.
— Ну что вы, ваше высочество… Всё нормально. От этого ещё никто не умирал… Никто: я буду первым.
Даже в таком состоянии Эрид не мог не съехидничать.
Болезненные чувства и эмоции отвлекли от таких привычных вещей как контроль за собственными руками. Эрид сильно сдавил подлокотники деревянного резного кресла, похожего на средневековый трон, и они треснули. Раздался короткий, громкий хруст.
— Ну вот, испортил. Какие вы, оборотни, неуклюжие! Вчера Эарт взял посмотреть вазу, и она разлетелась у него в руках.
Слово подобрано неудачно. Змеи отличались удивительной ловкостью и периодически что-нибудь ломали, попросту не рассчитав силы. Обычно от невнимательности или вредности, и вот в первый раз — от боли.
— Заделалась экономкой, принцесса, подсчитываешь ущерб? Не переживай, кстати: кресло ничего не почувствовало. В отличии от меня, — прохрипел молодой человек.
И именно в эту минуту нелёгкая занесла в столовую Нердала. Что он мог забыть там, где нет ни важных бумаг, ни министров? Должно быть, почувствовал неладное. Старший дракон увидел задыхающегося от кашля Эрида и — теперь уже позеленевшую — принцессу. А также ошмётки солнечного фрукта в лужицах сока.
— Что происходит, какой идиот дал ему эту мерзость? И почему этот ненормальный её съел?
— Я дала. Я… заставила. Я не знала, что так будет, думала, он может только так, чихнёт пару раз…
На Агату было жалко смотреть. Девочка выглядела совершенно растерянной, к тому же, плохое самочувствие Эрида отражалось — пусть и едва ощутимо — на её собственном здоровье. На этот раз он злорадно не переживал по этому поводу.
— Ненормальная, — сменил адресата гулкий, суровый голос.
Нердал и не думал как-то помогать. Он некоторое время наблюдал за тем, как Эрид приходит в себя, а потом отправился восвояси. Картина ему понравилась и в том, что в ближайшее время королева тоже будет в курсе событий, можно было не сомневаться. Видимо, Агата понятия не имела, как Сиена отреагирует на её издевательства над драконом. Логичнее всего предположить, что как всегда: окажется недовольной и отчитает принцессу. Но плохо она знала свою мать: такая самодеятельность дочери вполне могла прийтись по душе королеве.
Чуть позже Эрид убрался из Шамбри, всё ещё ощущая мерзкое жжение в животе и горле. Он отрешённо размышлял о своей судьбе. Странно: почему-то ему то и дело приходилось терпеть боль. Не считая врождённой болезни, время от времени вырывающей из плеч невидимые крылья, эту боль всегда приносили другие. Зачастую это были моральные пытки — заточение в тесной тюремной клетке, издевательства со стороны драконов и людей. Сколько раз он вспоминал того ягнёнка — даже не пересчитать. И тем более странно, что единственный человек, который тогда пожалел их обоих, сейчас вынудил Эрида снова испытать мучения. Кажется, принцесса расстроилась из-за его убитого вида. Но не осознала, как отвратителен её поступок, и собой была совершенно довольна.
Агата клятвенно обещала больше не испытывать его подобным образом. «Я буду только просить об одолжении, если что. И никаких приказов!». Эрид лишь высмеял её, но в глубине души пытался верить. В любом случае, просьбам не будет ни конца ни краю, и далеко не все они будут безобидными.
Так оно и вышло. Настал день, когда девчонка с радостной лыбой отправила дракона совершать отнюдь не мелкую кражу, рискуя в лучшем случае репутацией их обоих.
Глава 24 Укрощение строптивых
Агата стояла возле трона матери. У неё чесался нос. Девочка стоически терпела неудобство, потому что, во-первых, принцессе не пристало почёсываться на присяге вассалов, а во-вторых, она заслужила. Агата улыбалась и мысленно проклинала себя.
«Нет, я передумала!»
Нет, и вовсе не нужна ей эта эссенция!
Ещё в начале дня она не сомневалась в своём плане, который Эрид сразу окрестил идиотским. Возможно, дракон не послушает её, вопреки своим обещаниям, или что-то помешает ему добраться до посоха скельтров. Нет, девочке по-прежнему хотелось улизнуть из дворца и посмотреть на неведомые миры с помощью фотоаппарата. Благо эту машину не сложно раздобыть, как и какой-либо снимок. Проблема лишь в эссенции. Но теперь Агата вдруг осознала, как это глупо и опасно.
Проще говоря, она испугалась.
Мать была добрее обычного. Почти не делала замечаний принцессе и даже улыбнулась разок. Если королева узнает о выходке дочери, то разочаруется раз и навсегда. Стоит ли оно того? Пока Сиена день за днём придиралась к Агате, ей казалось, что да.
По идее никто не должен был догадаться. Эрид обещал изъять совсем немного вещества, необходимого для эксперимента — столько, что каган и не заметит. Но всё это звучало действительно по-идиотски.
Она улыбнулась какой-то шутке, отпущенной одним из министров. Даже вставила свою ремарку, ко всеобщему одобрению.
Агата сама не понимала, где у неё в душе находится грань между блистательной (или почти) наследницей престола и маленькой глупой девочкой. Полжизни она злилась на тех, кто упрекал её в легкомыслии, и вдруг пришла к выводу, что это не так уж далеко от правды. Что, конечно, не оправдывало Нердала, который при каждом удобном случае норовил ткнуть принцессу носом в каждую неудачу!
С другой стороны, разве Агата не хотела сознательно совершить что-то невообразимое? Просто назло всем этим доморощенным правилам, которыми её истязали год за годом. И вот пожалуйста: девочка готова пойти на попятную, хоть и не знала, как. У наследницы всегда был противоречивый характер. Обычно это называли капризами, но на самом деле она просто разрывалась между собственными суждениями. Они были как ртуть.
Кстати, причиной недавней королевской милости оказалась, как ни странно, выходка с апельсином. Нердал, разумеется, доложил Сиене, что её дочь едва не отравила своего дракона. И та оценила старания принцессы неожиданно высоко. «Иные глупости учат нас жить и формируют характер» — заявила королева. А стоило Агате с понурой головой сказать, что Эриду в самом деле было плохо и теперь он никогда ей этого не простит, Сиена только махнула рукой: переживёт. Агата, по прошествии некоторого времени, согласилась с доводами матери. Да и сам дракон никак не обнаруживал недовольства и ни разу не напоминал о том инциденте. Так что всё, худо-бедно, оставалось по-старому. Под контролем. Принцесса старалась забыть эту историю. А также то, из-за чего всё случилось.
