Священная война (СИ) - Сугралинов Данияр (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Иен Митчелл? Его не приглашали, но, если появится, не пустить его мы не можем. Вы же понимаете, что он…
— Понимаю! — повысила голос глава «Вдоводелов». — Что-то еще?
Джейд вспыхнула, покачала головой и принялась нервно теребить юбку. Айлин почувствовала раздражение — девушка ей не нравилась, слишком уж… совершенная. Идеальная фигура, прекрасное породистое лицо, да и работу свою выполняет безупречно. Популярность Джейд среди фанатского ядра клана была чуть ли не выше, чем у самой лидерши. Это бесило, но на кандидатуре девушки настояла Вивиан Галлахер, а с этой стервой приходилось считаться.
— Ладно, выйди. Мне нужна минутка — хочу собраться с мыслями.
Джейд послушно выскочила за порог, аккуратно прикрыв за собой створку. Айлин не нравилось, когда дверьми хлопают, и это знали все. Особенно пресс-секретарь.
Айлин приблизилась к окну, откуда открывался вид на практически весь Брюссель. Ей хотелось растянуть мгновения, предшествующие триумфу, посмаковать их, особенно учитывая, как долго она к этому шла.
С юных лет Айлин жила одобрением окружающих. Сначала «Умница, дочка!» от отца за собранный паззл и «Ты же моя помощница!» от матери за вымытую чашку, потом звездочки и пластиковые медали в детском саду за хорошее поведение, за лучше всех выполненное упражнение, за выученное стихотворение. Похвалу родителей и учителей она считала лучшей наградой, это придавало ей сил, окрыляло, делало счастливой.
В школе ставки повысились, а Айлин познакомилась с градацией успеха. Теперь самым ценным для нее были не слова одобрения, которые вскоре забудутся. Наиболее важным отныне стали школьные баллы — то, что сохранится на всю жизнь, а со временем позволит перейти на новый уровень. Чем лучше успеваемость, тем больше шансов на высокую гражданскую категорию, все просто и понятно.
Ее называли «заучкой» и тихо ненавидели… Она крепилась и продолжала улыбаться, по крайней мере, на людях. Тогда же поняла, что девочки намного более жестоки, чем мальчики, которые просто не обращали на нее внимания. Одноклассницы же… Они могли превзойти Айлин во всем, но не в учебе, а потому старались стереть с ее лица счастливую улыбку после очередных тестов со стопроцентным результатом. Им не удавалось, а оттого травля только нарастала.
Она была сильной. Иногда (часто) в школе ей хотелось заплакать, но Айлин берегла слезы, представляя, как разбогатеет и накажет обидчиков, и усмехалась про себя. Имя каждого она записывала в черную тетрадь и жалела только о том, что слишком поздно начала это делать — в старших классах. И все равно невыплаканные слезы излились в ту тетрадь до последней капли, и к двадцатипятилетию страницы были заполнены. Туда вошли все неудачники (ей нравилось думать о них так), не понимавшие, с кем имеют дело: одноклассники, учителя, сокурсники из местного колледжа и университета, коллеги, все идиоты-бывшие, чьи имена ей даже писать было противно, завистливые соседи. Все они ждали своего часа.
Айлин понимала, что некоторые проступки этих глупцов (еще одно приятное словечко для обозначения неудачников) несоразмерны задуманной каре, но не собиралась делать скидок. Тем более ей никак не удавалось не только наказать обидчиков, но даже и приблизиться к этой возможности — ее академическая успеваемость и прекрасные оценки производили впечатление, но в реальном мире их оказалось недостаточно. Исследования Айлин в области общественных иерархий современного времени не произвели фурора, а звание Ph.D прибавило лишь один уровень к гражданской категории. «Тема интересная, но малозначимая», — четыре слова какого-то надутого индюка с положением поставили крест на нескольких годах кропотливой работы и планах на жизнь в целом.
Она поняла, что одним усердием высокого положения в обществе не добьешься, нужно что-то еще. Но что? Тот самый «индюк» делал вполне прозрачные намеки — Айлин вписала его имя в черную тетрадь огромными буквами на всю страницу.
Необходимость в «чем-то» отпала, когда Айлин обратила внимание на «Дисгардиум». Оказалось, там можно добиться многого, и как раз-таки усердием. Айлин пришла в детский восторг, когда поняла, как там все устроено: ее любимая цифровая градация успеха! А главное, игровые достижения могли повлиять на категорию гражданства!
Через пару недель ее первые восторги сменились разочарованием. При современных темпах прокачки у Айлин ушло бы лет десять на то, чтобы догнать лидеров. Но ведь они все время тоже будут качаться! Нет, это никуда не годилось. Удалив первого персонажа, симпатичную ночную эльфийку третьего уровня, Айлин села за изучение механизмов «Дисгардиума».
Как и в реале, в Дисе все решалось деньгами. Не хочешь заниматься рутинным фармом очков опыта? Найми «паровоз», прокатись с ним по солидным инстансам, уровень которых выше, чем у наемников — и вуаля!
Некуда девать деньги? Купи свиток Ультимы, портал на фронтир и… Бум! Сагренные мобы, попавшие в сжимающееся пространство пятиметрового радиуса, взрываются фонтаном крови, и то, чего обычные неудачники добиваются годами прокачки, ты получаешь за три секунды действия заклинания, когда-то считавшегося мощнейшим. И все удовольствие за какие-то два-три миллиона фениксов. Правда, желательно повторить, и не раз, чтобы результат был ощутимым.
Эльф-драконоборец Глиф, который это придумал и нашел деньги для воплощения, оторвал кучу достижений. Именно тогда его «Лазурные драконы» и ворвались в топ, скупив все редчайшие ингредиенты для свитков Ультимы и подняв средний уровень членов клана более чем на сто единиц. Ультиму использовали по сей день, хотя ее свитки драматически упали в цене после относительно недавнего изобретения Армагеддона.
Денег у Айлин не было, но имелось кое-что другое. В придачу к интеллекту природа наградила ее прекрасным телом. Она расцвела не сразу, в школьные годы девочка была гадким утенком, но уже в колледже на нее стали заглядываться парни. Тот академик, надутый индюк, был не первым, кто предлагал доступ к общественным благам в обмен на «услуги». Возможно, это и помогло Айлин так долго держаться выбранного пути, не сворачивая — уверенность, что в крайнем случае она воспользуется «кое-чем».
Крайний случай, по ее мнению, наступил, когда после двух лет в Дисгардиуме Айлин ни на шаг не приблизилась к цели. Кое-кто из ее черной тетради уже умер своей смертью! Да и ее лучшие годы уходили… В мире, где молодость и идеальную внешность можно было купить, естественная красота стала цениться намного больше. А уж если к ней в придачу шел ум…
Она открыла другую тетрадь, в которую записывала имена всех тех, кто предлагал ей успех и богатство в обмен на «кое-что». И выбрала там самое громкое имя, имя человека, с которым познакомилась, когда проводила научные исследования. Джошуа Галлахер, лидер «Детей Кратоса».
Айлин ему написала. И, к безграничному удивлению, он не только помнил ее имя, но и пригласил в семейную резиденцию, прислав за ней роскошный личный флаер. Встретили ее оба Галлахера, Джошуа и Вивиан, и это стало первым сюрпризом для девушки, ожидавшей совсем другого. Не зная, что думать, она оцепенело выслушала предложение аристо.
Говорила в основном Вивиан, но по тому, как она поглядывала на мужа, Айлин поняла, кто в паре верховодит. Вивиан выражалась недомолвками, но Айлин быстро удалось ухватиться за суть.
— Репутационные риски, вы меня понимаете, мисс Воутерс? — заламывая пальцы, говорила Вивиан. — Деликатные операции… Нестандартные методы…
Проще говоря, «Дети Кратоса» не хотели пачкать рук. Дочерние «Герои» воспитывали боевиков, но не могли участвовать в операциях, где на кон ставилось имя обоих кланов. И репутация — причем как в реале, так и среди игровых фракций. Потенциальный противник мог быть в прекрасных отношениях с королем Бастианом Первым или пользоваться покровительством кого-то из богов, или управляться кем-то из многочисленных «друзей» Галлахеров. Воевать с ним «Детьми Кратоса» или «Героями» — рисковать репутацией. Это слово еще не раз прозвучало в беседе.
