Жнец поневоле (СИ) - Беренс Лилия (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Кстати, попадались мне и свободные духи, что весьма благоприятно отразилось на моем мнении об этом мире. Есть, есть здесь разумные смертные. Этим духам я именем Азигайль велел помалкивать обо мне. Служители Смерти впечатлялись. Если я действую в интересах их Госпожи, то можно не сомневаться, что они и под ужаснейшими пытками не выдадут даже намека на мое существование.
Довольно быстро освободив всех порабощенных духов, я оказался возле последней комнаты. Вернее камеры. На самом нижнем этаже. Или ярусе? Или уровне. Короче, в самой глубине местных подвалов моему взору предстала полностью опечатанная всеми возможными магическими заклинаниями ниша без дверей. Двери здесь заменяла сплошная пелена Тьмы. Ничего себе! Это кто же тут такой содержится?
Без проблем развеяв Первостихию более мощным выплеском, я шагнул в нишу. В свете гудящих от напряжения и тускло мерцающих голубоватым светом заклинаний, я увидел стоящего посреди комнаты лорда отчаяния. Это аналог высшего демона младшего круга в иерархии Смерти. Стоял он неподвижно, на коленях, в центре сложного подчиняющего круга, весь опутанный сдерживающими заклинаниями высшего порядка. Печати подчинения на нем не было, вероятно не успели привести к покорности, да и не так это просто провернуть со столь могущественной сущностью. Меня он увидел сразу, но никак не отреагировал.
– Серьезно они за тебя взялись, – восхищенно присвистнул я, вплотную обходя скованного лорда и совершенно не обращая внимания на подчиняющий контур, которого хватало на сдерживание высшего, а уж жнеца-то как бабочку бы прикололо к полу. В глазах узника промелькнул намек на удивление, но он так ничего и не сказал.
Так и не дождавшись хоть какой-то реакции, я тяжело вздохнул и без излишних усилий рассеял все заклинания. Лорд степенно поднялся на ноги, внимательно осмотрел себя и задумчиво отвернулся, высматривая что-то у противоположной стены. Даже не поблагодарил! Вообще меня проигнорировал! Словно так и надо!
В том направлении, куда уставился лорд, было всего два предмета. Одна шкатулка, выполненная из осины, и свернувшийся калачиком смертный, одной ногой близкий к тому, чтобы склеить ласты. Бывший узник подошел к шкатулке, достал из нее чуть мерцавший медальон с личной печатью, после чего соизволил-таки обратить внимание на мою персону.
– Бери этого смертного и следуй за мной, – приказал он таким тоном, словно с грязью разговаривает!
– Слышь, – обозлился я на такую благодарность. – Тебе надо – ты и тащи этого задохлика.
– Ты посмел возразить своему господину? – холодно прошипел лорд, набрасывая на меня ледяной ошейник. Вернее, попытался набросить, я его на клочки покромсал когтями еще в полете.
– Ты мне не господин, – прорычал я, приблизившись, прямо в бледное полуразложившееся лицо. Чуть подумав, схватил его за горло и буквально вмазал в каменную стену. В назидание, так сказать. – Запомни, ничтожество, ты не имеешь прав мне приказывать. Из всей вашей немертвой братии подобным тоном со мной имеет право разговаривать только и исключительно Азигайль. Попробуешь еще раз мне приказать, и я зубами буду отрывать от тебя части тела. Осознал? Или подтвердить действием?
– Нет, – прохрипел лорд. В его глазах плескался страх. Или это было осознание своей неправоты? Я разжал когтистую руку. – Ты демон? Почему у тебя вид одного из нас?
– Сколько же тебя тут продержали, болезный? – делано посочувствовал я ему. – В вашем мире уже все кому не лень знают обо мне.
– Несколько лет, – признался лорд.
– А, ну тогда понятно! Да, я высший демон среднего круга. Как ты сам понял, значительно превосхожу тебя, несмышленого, по силам. Почему выгляжу жнецом – спрашивай Непознаваемую. Это она мне такой облик придумала. У нас с ней договор. Я выполняю для нее кое-какую грязную работенку, которую не осилили твои собраться, а она оказывает мне кое-какую услугу.
– Она отправила тебя сюда, чтобы меня освободить? – пришел к неправильным выводам лорд. Я откровенно заржал.
– Нет, дружище, у меня в этом мире несколько иная цель. Тебя я так, случайно обнаружил. Освобождал тут всех от рабских печатей. Из личных побуждений.
– Вы, демоны, такие нерациональные, – покачал головой лорд. – Делаете то, что от вас совсем не требовалось.
– А тебе чем плохо? Сколько ты тут коленки обтираешь? И сколько бы еще так сидел, не появись я?
– Разговор не имеет смысла, – невозмутимо заявил бывший узник, хватая того самого смертного и куда-то утаскивая.
Вникать в то, что задумал лорд отчаяния, мне не хотелось. Хмыкнув, я настроился на метку своей принцессы и переместился в малый обеденный зал. Оказывается, я ничего не пропустил. Можно было вообще не торопиться, поскольку к столу даже не все собрались. По крайней мере, так я понял из неспешной беседы слуг. Королева вместе с младшим принцем изволит задерживаться. За самим столом в угрюмом молчании сидели только Бринаритта, унылого вида худощавый мужчина в ярких одеждах, видимо тот самый посол, и, разумеется, троюродный кузен принцессы. Надо будет поинтересоваться его именем. Надоело думать о нем аж в трех словах. Недостоин.
Наконец, створки массивных дверей распахнулись, и церемониймейстер громко возвестил:
– Ее величество, неправящая королева Арда Гавелия в сопровождении, ненаследного принца Арда – Косния третьего.
Все поднялись из-за стола. В зал неспешно вошла облаченная в черное пышное платье худая усталая женщина с темными кругами вокруг глаз. На голове у нее была небрежно наброшена смотревшаяся совершенно не к месту кокетливая шляпка. Рядом шествовал десятилетний крепыш с хмурым взглядом. Одет он был не вычурно, но добротно. Такой же камзол, рубаха штаны и сапоги. Только сверху еще был наброшен длиннополый кафтан, причудливо вышитый серебряной нитью.
Дождавшись, когда Гавелия займет место во главе стола, остальные тоже сели на свои места. Слуги резко засуетились, доставляя к столу разнообразные яства.
Никто ничего не говорил. Над столом буквально давила своей напряженностью тишина.
– Слышал я, что в скором времени в империи будет великий праздник коронации несравненной Бринаритты, – попытался развеять давящую тишину посол. – Есть ли возможность его посетить?
– Для начала, планируется не коронация, а заседание Совета, на котором будет решаться, достойна ли принцесса императорского трона. Разумеется, это событие никак не касается наших иностранных гостей и об их присутствии на этом событии на мероприятии не может быть и речи, – резко отрезал «кузен», полностью игнорируя гневные взгляды королевы.
– Многоуважаемый герцог Зайн выразился несколько категорично, – постаралась смягчить резкий тон своего родственника Брина. – Однако этот праздник действительно считается внутренним, доступ на который имеет строго ограниченный круг лиц. Сама же коронация будет объявлена после дня моего совершеннолетия в том случае, если совет удовлетворится моей кандидатурой. Если это знаменательное событие будет назначено, то господин посол, вне всяких сомнений, будет в числе приглашенных лиц.
Всю эту речь принцесса произносила, старательно игнорируя насмешливые хмыки своего кузена, которого, как выяснилось, звали Зайном. Посол, успокоенный уважительными речами Брины, некоторое время еще задавал уточняющие вопросы. От умного дипломата явно не укрылось отношение Зайна к принцессе, и он не мог не догадываться о причинах, но разумно молчал, осознавая главный принцип политики: никогда не ставить на конкретную фигуру. Особенно, в темной империи, где случиться может что угодно.
Должен заметить, что эмоции посла полностью совпадали с моими. Мы оба считали, что из Зайна не выйдет приличного правителя, как бы он ни пытался раздуться от важности. Недальновидный, хамоватый герцог значительно гармоничней выглядел бы на поле боя, командуя каким-нибудь гарнизоном, но не сражением. И уж тем более, не империей. С другой стороны, Брину посол считал еще худшей кандидатурой. Безвольной, плаксивой, не способной к самостоятельным решениям. И здесь его, как и всех остальных в скором времени, ожидает немалый сюрприз. Да, в девочке еще присутствует некоторая детская наивность, но она выветрится очень быстро. А вот то, что ей уже сейчас присуще, но никто не видит – это железная воля, решительность, уверенность в себе. Много ли принцесс пойдут на физическую связь со служителем смерти, от одного присутствия которого душа в пятки уходит? Будущих подданных Брины ждет немало открытий.
