Планета FREEkoв. Зарождение (СИ) - Горина Юлия (е книги TXT) 📗
— Что за херня?..
Он хотел выйти, но система заблокировала его действие уведомляющим сообщением:
«Вы хотите зарегистрировать посещение и выйти?»
«Да», «Нет»
— Не хочу я ничего регистрировать, идите в жопу! — психанул Рэм, выбрал кнопочку «нет» — и опять оказался на ленте.
В чате некто Николаев Геннадий Андреевич с фотографией вместо аватара написал: «О, а Коршунов Роман Анатольевич — это, случайно, не Рэм? Зашел только что.» Ему ответила полная пожилая дама, Красикова Элла Ивановна: «Точно, это он». Геннадий Андреевич не унимался: «Господа, у нас есть уникальная возможность сказать этому подонку, что он подонок! Налетай!» Какой-то Тимофеев Родион Петрович тут же подхватил: «Очень жаль, что в той драке помер только рогатый, без этого актеришки воздух стал бы чище!»
Рэм даже зубами скрипнул.
«Пошел на хуй!», — настрочил он и вышел, зарегистрировав посещение. Выдохнул и отправился на другой новостной сайт, чтобы понять, что творится в сети. И тут ему тинькнуло новое сообщение с полицейской иконкой.
— Это что еще...
Он открыл сообщение с с изумлением прочел: «Предупреждающее оповещение о нарушении норм общения на открытых интернет-ресурсах. В случае повторного нарушения вам будет назначен штраф...»
У Рэма глаза на лоб полезли. Так вот почему в чате ленты склоняли его так подчеркнуто литературно!
Он позвонил Олегу.
— Привет! Слушай, объясни мне, что за хуйня в сети творится? Я тут зашел на любимый новостной портал...
— А там все под своими именами? — хихикнул Олег. — Ну, это ты видишь уже устаканившуюся гладь. Хохма была в четыре часа ночи на «Секунде», когда вдруг посреди адского срача пришло оповещение о новом постановлении, и все аватары вскрылись. Я был в полном погружении, и когда это все случилось, сначала повисла абсолютная тишина, а потом вопль такой: «Так ты, оказывается, мужик, а не актриса?!» И все бросились врассыпную с портала — оборжаться просто! Хотя веселого мало, конечно.
— Так я не понял, теперь все новостные порталы приравнены к официальным государственным?
— Не только новостные, там целый перечень. Зайди, почитай. Но у нас-то еще по-божески, а вот в Германии, Франции и Великобритании с сегодняшнего дня под запретом Shade и любые аналоги. В США эту тему тоже активно обсуждают...
Поизучав новости, Рэм погрузился в размышления и побрел на кухню добывать себе кофе. Скользнул взглядом по мискам на полу и улыбнулся: еду полосатый зверь все-таки сожрал, хоть и до сих пор сидел на шкафу в прихожей.
И тут в уголке интерфейса появилась иконка нового сообщения. От Лизы. Рэм схватился за голову — он совершенно забыл о своем обещании позвонить сегодня! А между тем она жизнерадостно сообщала, что ждет его звонка и полностью готова к выходу.
Отхлебнув кофе, Рэм принялся писать ей ответ. «Лиз, у меня тут полная жопа и как-то сегодня не до свиданий...» Написал — и тут же удалил. «Лиза, извини, что не позвонил раньше...» Фыркнул и тоже удалил. «Лиз, у меня сейчас лицо — как задница, в люди не...»
И задумался.
Во-первых, все это выглядело как-то трусливо и нечестно. А во-вторых, он вдруг вспомнил ее нежное, податливое тело, теплые прикосновения рук к своему лицу, и то, как она украдкой погладила его тогда, на крыше...
И перезвонил.
— Привет. Ты готова, говоришь?
— Да, я только и жду твоего звонка, — прощебетала она.
— Давай через час? Пойдем куда-нибудь поедим. Не хочешь суши? Там, рядом с твоим домом как раз есть суши-бар.
— Очень хочу! — пропела девушка.
— Отлично. Я позвоню, когда подъеду.
Солнце клонилось к закату, и раскрашивало в красно-оранжевые тона белые стены домов.
Рэм, одетый в черную пиджачную пару с черной безгорловкой, ожидал Лизу, разглядывая только что купленный для нее букет.
Лиза выпорхнула из подъезда, сияя от радости и шелестя длинной черной юбкой. Блузка нежно-голубого цвета с обнаженными плечиками очень выигрышно оттеняла иссиня-черные волосы, собранные в небрежный пучок на затылке.
— Боже, Рэм, цветы! Какая пре...
Она подняла на него глаза — и слова застыли на языке.
— Боже, какой кошмар, — выдохнула наконец Лиза, и ее лицо в этот момент выражало такое глубокое и искреннее горе, что Рэм рассмеялся.
— Ну, не надо так уж пугаться.
— Я читала про нападение в парке, но даже представить себе не могла, что все настолько ужасно, — всхлипнула Лиза.
— Если все так плохо, просто старайся поменьше смотреть на меня.
— Не дождешься, — ответила Лиза, бережно обнимая протянутый ей букет. Но тревожная морщинка меж ее яркими бровями так и не разгладилась.
— Пойдем есть суши?
— Пойдем...
Она легкой рукой прицепилась за предложенный локоть и неторопливо застучала кружевными туфельками по пешеходной дорожке.
— Рэм... Послушай, это безумие вокруг твоего имени, этот отвратительный скандал нужно как-то остановить. Иначе ты можешь просто потерять работу, — проговорила она.
— Уже, — откликнулся Рэм с улыбкой. — Так что волноваться больше не о чем.
Лиза встала посреди дороги, как вкопанная. В ее глазах отражался испуг — и вместе с тем гнев.
— Рэм! Ну как ты так можешь!
Он пожал плечами.
— Ты так говоришь, будто конец света наступил. Или словно в Москве одно единственное киноагентство. Ну и даже если с кино пока придется завязать — не вижу трагедии. Каскадеры всегда нужны, вспомню прежнюю профессию.
— То есть рисковать будешь ты, а лицо крупным планом будет демонстрировать какой-то... выхухоль?.. — с досадой бросила Лиза.
Рэм расхохотался.
— Как ты сказала? Выхухоль? Почему вдруг это слово?..
Сквозь нахмуренную серьезность Лизы проглянула смущенная улыбка.
— Ну... не знаю... Звучит очень ругательно...
Рэм, широко улыбаясь, обнял ее за плечо:
— Ах ты милый зверолюб! Ладно, пойдем уже — я жутко проголодался. Как самая последняя выхухоль.
Скин суши-бара был тривиальным — просто анимированные изображения самураев и прекрасных гейш на фоне белых стен. Но готовили здесь и правда неплохо.
Рэм болтал о всякой всячине, с аппетитом ел и улыбался. А Лиза никак не могла понять, как он вообще может шутить, если с ним такое происходит? Неужели Рэм настолько инфантилен, что не понимает, в какое сложное положение попал? Наконец она не выдержала.
— Рэм... Я так не могу. Я не в состоянии сидеть и делать вид, как будто ничего не случилось, — сказала она наконец.
Рэм хмыкнул.
— А ты приложи небольшое усилие. И у тебя получится, — неожиданно серьезно ответил он. — Лиз, я не готов сейчас говорить о работе, рейтинге или чем-то еще в этом духе. Я тебя прошу. Я хочу просто отдохнуть и хорошо провести время.
Лиза набрала побольше воздуха в грудь и, подняв строгий взгляд на Рэма, произнесла:
— Рэм, но это же позиция страуса, ты не находишь? Нужно что-то сделать прямо сейчас! Выступить с интервью, поговорить с блогерами, объясниться, извиниться перед людьми...
— Прости, что? — перебил ее Рэм. — Что я должен сделать?..
Лиза немного смешалась, но не отступила.
— Рэм, я понимаю, что происходит! Я...
Он рассмеялся недобрым, саркастическим смехом.
— Да ну? И что же ты понимаешь?
— Что ты попал под влияние неформальных групп, которые паразитируют на твоей популярности, чтобы использовать в своих целях!
Лиза страдальчески всхлипнула, нервным движением поправила локон.
— Рэм, я знаю, я почитала в сети. Говорят, это как... как идеи самоубийства — так же заразно! И этот твой друг... Извини, но разве все те люди — твоего уровня? Рэм, ты даже не представляешь, как дико вы смотрелись вместе со стороны! Опустившиеся персонажи, которые умеют самовыражаться только через обезображивание своего тела, выпивку и наркотики, и не могут связать без грязной брани даже двух слов!
Глаза Рэма потемнели и сузились.
— Ты что вообще несешь?..
