Берега Ахерона (СИ) - Усенский Борис (бесплатные серии книг TXT) 📗

— Копыта, рога и вымя! — добавил Морозов и улыбнулся, — Ты хоть помнишь место встречи? А новолуние именно сегодня, если таблицы не врут! Впрочем, вчера сам видел, серп на небе был едва заметен.

— Ты приведи меня на кладбище, а там разберемся! Да что ты там стружишь? Когда павиану не хрен делать, он в ожидании своей павианки нервно работает руками для собственного удовлетворения! Объясни тупому вояке, у которого питательная среда из мозгов вытекла еще в юнкерском училище, высокий смысл своего рукоблудия.

— Да вот, помнишь предупреждение, что если мы забудем пароль и отзыв, то нам будет таки плохо?

— Помню! Дальше что? Постой! Колья?

— Они самые! — ответил Морозов, шлифуя одно из них стекляшкой.

— Осиновые? — рассмеялся Дроздов и свалился со стула, — Ой, не могу! Все! Пора на экскурсию к Артемию Францевичу в Бахчисарай!

— Успокоился? Вот и отлично! Между прочим, меня в Эрегли только фаридов кинжал спас! Ой, плохо нам сегодня будет, если из всяких закоулков полезет всякое непотребство и ведь полезет! С другой стороны терять нам нечего, — согласился Андрей, разломал колья и выбросил мусор в корзину, — От комиссариков ни кольями, ни пулями не отмашемся, а нечисть авось не тронет!

Друзья собрались, проверили оружие, и вышли из комнаты. В коридоре никого не было, разве что из соседней комнаты слышались громкие тосты, здравицы и пожелания кому-то долгих лет жизни на благо революции, а так складывалось впечатление, что общежитие вымерло.

Прямо за скрипучей дверью окунулись в темноту и пару минут стояли с закрытыми глазами, чтобы не ослепнуть окончательно. И пока не вышли к центру города, казались сами себе бесплотными душами, витавшими в мокром, душном и беспросветном предначалье. На Большой Морской редкие фонари и свет в окнах позволяли разбирать дорогу.

Вот и памятная для Дроздова подворотня, познакомившая его с загадочной Гикией. Александр замедлил шаг, остановился и прислушался к темноте. Тревожно на сердце, а почему спрашивается тревожно? Да бес его знает почему! При этой мысли подполковник улыбнулся. В самом деле, не обошлось тут без рогатого, хвостатого и копытного создания.

— Земную жизнь, пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…, - пробормотал Андрей строки из бессмертного творения Данте и тоже остановился, — Ты чего?

— За нами кто-то идет…,- прошептал Дроздов и потащил спутника в подворотню.

Остановились, внимательно прислушались, затаив дыхание, и вроде бы даже что-то услышали потому, что этого ужасно хотелось разыгравшемуся воображению.

— Так, хватит Андрэ! — вздохнул Дроздов, — Берем себя в руки! Это ты все со своей мистикой! Идем и в случае появления вапленых гробов не стрелять!

В темноте появилась белесая громадина «адмиральского» собора. Вот уж где нежити нет места. Андрей хотел открыть калитку, но не смог приблизиться к ней. Казалось иная, неведомая сила не пускала в священное место, и капитан горько усмехнулся этому. Почему бы и нет! Ведь образы всяких и разных монахов неоднократно предупреждали о своем гневе по поводу непротивления злу и насилию. Морозов показал, где нужно свернуть и его друг сразу узнал дорогу, по которой шел за телегой с гробами своих командиров. Теперь ему проводник был не нужен, а торчавший из мостовой булыжник, о который тогда зацепился старший Манштейн, окончательно поставил мозги, ах пардон кость, на место. Мозги любят питательную среду в головах приват-доцентов, а не бронекость военных.

Возле разрушенной кладбищенской сторожки остановились, перекурили в укромном уголке и направились по главной аллее в глубь этого печального некрополя. Высокие деревья совершенно закрывали свет, корни мешали идти и вероятно потому не только Туркула с Врангелем, но и Колтышева в эту ночь мучала жестокая бессонница.

— Стой! — приказал Дроздов, — Мы ломимся как два слонопотама в камышовых зарослях! Твою мать, ни черта не видно! За такую экзотику я все припомню не только начальству, но и их далеким потомкам.

— Что будем делать? Стоять здесь до утра? — зевнул Морозов, — Или будут гениальные идеи в стиле барона Мюнхгаузена?

— Ты «чернокнижник» дивизии? Вот и действуй! — огрызнулся Дроздов, — Сделай нас котами, собаками Баскервиллей или просто зажги на небе канделябр! Не знаю! В уставе, о магической войне ничего не сказано.

Подполковник осекся и предостерегающе поднял руку. Морозов прислушался к ночи, и почему-то вспомнилась пещера под маяком в Эрегли. Скрип, противный, зубодробительный подобно смычку теребил нервы, извлекая из них аккорды первобытного страха. И от неслышной мелодии ночи пробудилось нечто черное, первобытное, давно забытое. Крови! Ужасно хотелось крови, чтобы упиться ею до бесчувствия и, отбросив в сторону дурацкие предрассудки, творить Зло, скрип-скрип!

Глаза Дроздова налились кровью, и руки жадно потянулись к горлу своего спутника. Кроваво-красные глазищи горели не добрым огнем и отбрасывали рубиновые блики на замшелые стволы деревьев. Морозов отступил на один шаг, потом еще один и выставил собой руку с масонским перстнем. Камень, тусклый при свете дня, ярко сверкал, разбрасывая вокруг ослепительно-белые стрелы, от которых ночь становилась еще темнее. Демон, овладевший душой Дроздова, остановил тело и недовольно взрыкнул, замурлыкал подобно адскому котику, и тело покрылось инеем в теплую ночь.

Скрипящее зло удовлетворенно выщипывало из невидимых струн мрачную музыку, а потом резко оборвало ее, испуганное ароматом асфодела и благовониями Стигийского болота. И в этот миг Дроздов остановился, увидел перед собой далеко не ангела и этот далеко не ангел взмахнул Сверкающим клинком, и демон взвыл от нестерпимой боли. Добыча! Почему она не безвольна? Скрип, скрип, скрип и полетел в Бездну.

Летел куда-то и Дроздов да так, что уши заложило противным вонючим смрадом и шмякнуло о раскаленные камни на самом дне бесконечности. И бесконечность завершилась тяжелым остывшим телом, его телом.

— А-а! — закричал Александр и получил такую пощечину, что моментально бросило в жар.

— Не ори, кретин! — продолжил Морозов и, для верности, ударил в подполковничий живот кулаком, — Успокойся!

— Ну, ты и сука! — задыхаясь, выдавил Дроздов, — Слушай! А я вижу! Ей, ей вижу! Нам в боковую аллею! Ищи могилу купца первой гильдии Мельникова! Ты чего?

— Не вижу! Ни хрена не вижу! Я, кажется, ослеп!

— Держи мою руку и не отставай!

Так они и шли мимо могил, слепой и зрячий. Андрея шаг за шагом преследовал запах тлена, следы смерти, в которые приходилось ступать уверенно, без дрожи в ногах и даже легкой тени сомнения. Дроздов шел уверенно или его вел кто-то нетерпеливо жаждавший встречи в урочное время и в урочном же месте.

Дева посмотрела на свои изрядно поредевшие фигуры и перевела взгляд на Люцифуга, который с показной беспечностью что-то считал, загибая когтистые пальцы. Архонт был доволен, более чем доволен, но близкую победу омрачала тень, не ясная, словно приближавшийся рок. Дева взглянула на пустую клетку перед фигуркой мага, которая прикрывала проходную пешку и задумалась.

Глава 14

Дроздов остановился, оглянулся назад и удовлетворенно крякнул. Он стоял перед могилой своих командиров. Поваленное дерево, могила купца первой гильдии, кладбищенская ограда — все совпадало до мелочей, кроме снега. Снег. Они тогда вгрызались в мерзлую землю, молча курили да изредка грелись разведенным спиртом.

— Андрей! Ты как?

— Слегка попустило! Черт побери! Кто-то идет и это не человек! У него нет ауры! — ответил Морозов и коснулся руки друга, когда тот попытался закурить.

— Хм-м, — вздохнул Дроздов и расстегнул кобуру на поясе.

Полночное кладбище ожило шуршанием гравия, треском ветвей и нервным причмокиванием спешившего на встречу. Он неуверенно остановился, шумно потянул воздух и чем-то лязгнул, противно так лязгнул, словно металлом по стеклу. Морозов был не так уж и слеп, как могло ему самому показаться. Он видел ауру деревьев, настороженное сияние травы под ногами и туманные ошметки, бывшие связным со свитой. Со свитой? Об этом Туркул ничего не говорил. А свита какая, сущие угробища, прости Господи!