Черная царевна - Глазнева Оксана (лучшие книги .txt) 📗
— Давно они стали «вашими», царевна? — спросил Елисей.
Надя не ответила.
— Свяжите всех и заприте в комнате, — распорядился королевич.
Они снова летели на юг. Елисей с ней больше не разговаривал. Наде связали руки и усадили в седло с начальником охраны. От Ллойда пахло потом, а от лошади водорослями, и девушку подташнивало.
— Я не привыкла к летающим лошадям, пожалуйста, давайте сделаем остановку! Мне нужно отдышаться…
Они спустились на постоялый двор на окраине незнакомого города. Спешились во дворе. Двое телохранителей остались присматривать за лошадьми. Елисей, Надя и остальные вошли внутрь.
В полупустом зале было светло и чисто. Елисей жестом приказал посадить ее за стол, сам сел напротив. Телохранители заняли места у окон и входной двери. Из кухни прибежал хозяин заведения.
— Чего изволите?
— Что-то будешь? Тебя кормили утром?
— Чай и яблочный пирог.
Хозяин убежал на кухню. Молчали. Елисей пристально ее рассматривал, Надя смотрела в окно.
— Что произошло тогда в Варте? На балу и после…
Надя перевела взгляд на королевича.
— Простите, если ввела вас в заблуждение. Все, что было в Варте, — случайная встреча, я не хотела лгать. Давайте попробуем начать все сначала. Я хотела бы считать вас другом.
Елисей откинулся на спинку стула и неожиданно рассмеялся.
— После всего, что произошло? — Он неопределенно махнул рукой.
— Да, — твердо ответила царевна.
— Моя сестра пропала в твоем городе, и сегодня я застрелил троих твоих людей.
— Если мы будем сравнивать потери, никогда не остановимся.
Елисей перестал улыбаться, наклонился к ней через стол.
— Ты имеешь отношение к тварям, что лезут из моря?
— Я не знаю, — честно ответила Надя.
— Ты можешь их остановить?
— Я не знаю.
Он сжал кулаки. Помолчал. Вернулся хозяин. Поставил перед девушкой чашку с чаем и тарелку с куском пирога. Надя начала есть.
— Говорят, ты чародейка, — продолжил тем временем Елисей.
Царевна отрицательно покачала головой.
— Еще говорят, что чудовища отступят, как только одно из них получит тебя.
Надя бросила на него короткий взгляд, горько усмехнулась:
— Вы хотите попробовать?
Елисей не ответил. Поднялся и вышел на улицу.
В еленградской таверне «Северный ветер» было немного посетителей. На двоих незнакомцев в углу зала никто не смотрел.
Эол отпил глоток горького пива, скривился. Роджер уже давно не видел его молодого лица. Перед ним сидел его сверстник. Волосы и борода потемнели, из рыжих стали темно-каштановыми. Голубые глаза стали серыми. Эол часто запускал руку в бороду, чесал подбородок и шею.
— Зачем ты ее вообще носишь? Назло родителям?
— Ага.
— Дурак.
— Когда твои родители — первые боги, используешь любой доступный способ.
Помолчали.
— Как она там?
— Она сильнее, чем тебе кажется, дядюшка. С нашей помощью или без, девочка пройдет свой путь. Так что можешь оставить ее. Я слышал, ты отказался брать ее в жены…
Роджер нахмурился.
— Откуда такие сплетни? Мое кольцо все еще у нее.
— Это потому, что Милость и Пасиа Грина запретили к ней приближаться. Ты же сам просил забрать его…
Роджер прищурился, отпил горького пива.
— Думаешь, я не смогу преодолеть это девчоночье проклятие?
Эол засмеялся.
— Конечно, сможешь! Если будешь любить ее. Кто девушку дурой называл?
Роджер нахмурился. Эол сделал еще несколько глотков.
— Она еще слишком молода и наивна, — рассеянно сказал бог мертвых, рассматривая пену, расплескавшуюся по столу.
Эол пожал плечами.
— Тут много можно сказать. Ты тоже можешь выглядеть, как восемнадцатилетний юноша. С каждым днем наивности в ней все меньше, а мудрость придет, она не глупая. Ты должен принять решение так, как приняла его она. Женишься? Нет? Она вообще нужна тебе?
Помолчали.
— Я хочу кое-что сделать для нее, но мне нужна твоя помощь, Сарма.
— Говори.
— Ты должен украсть для меня одну вещь у матери.
Эол перестал улыбаться, на побледневшем лице ярче проступили веснушки.
— Она меня уничтожит!
— Разве что лишит имен.
— Ты меня спасешь? Уговоришь Ярока?
— Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
Эол тяжело вздохнул. Снова почесал подбородок.
— Ты для нее это делаешь? А если девочка влюбится в кого-то еще, не выполнит обещания?
— Я и не жду, что она сможет, — печально улыбнувшись, ответил Роджер. — Мне нужно время, чтобы позаботиться о ней.
— А что потом?
— Я помогу ей стать чародейкой и оставлю в покое.
— Не возьмешь себе? Значит, ты делаешь все это просто так?
— А что я могу потребовать взамен? «Люби меня вечно»? Этого не потребуешь, даже первые боги здесь бессильны. И что тогда? Я хочу, чтобы она была счастлива, и сделаю для этого все, что смогу.
— Ты должен сказать ей! Что любишь и все такое…
— Ты дурак, Эол? Ей семнадцать. Она впечатлится, почувствует себя сказочной царевной и, конечно, захочет сыграть в эту сказку. Но для меня все иначе! Когда мы обвенчаемся, не опустится занавес. Я не принадлежу этому миру, хоть и исходил его вдоль и поперек. Мой дом — Хель. Мое царство — Царство Мертвых. Захочет она провести там вечность? В мире без солнца и луны, в окружении мертвецов и их стражей? Что, если спустя год, наигравшись, она поймет, что не готова к такой вечности? Что делать ей? Что делать мне?
Эол не нашелся с ответом.
Надя думала, что ее снова везут в Морин-Дениз, но ошиблась. Далеко за полночь они наконец приземлились на верхней площадке незнакомого замка. В трех милях восточнее, вытянувшись в горном ущелье, как золотая змея, тлел ночными огнями незнакомый город.
В замке почти не было людей. Кровавок не зажигали. Только две керосинки под закопченными стеклянными абажурами. В полумраке Надя не могла понять, сколько встречающих здесь было, но людей вокруг стало больше, и один из них, тот, что шел рядом с Елисеем, был очень похож на королевича.
Царевна судорожно пыталась вспомнить то, что рассказывал когда-то отец о сложных родственных узах, которыми король Веит связал города Побережья. Они были в гостях у одного из братьев Елисея. Но у кого? Что за город она видела? Куда ее ведут и как отсюда сбежать?
Чем ниже они спускались по широким винтовым лестницам, тем страшнее становилось. Она хотела остановиться. Один из охранников тронул Елисея за плечо. Королевич обернулся, прищурился.
— Я не сделаю больше ни шага, пока вы не объясните, куда меня ведут и зачем.
Елисей подошел к ней.
— Это самое безопасное место на Побережье, ваше высочество. Доверьтесь мне, и вам никогда больше не придется бояться за свою жизнь.
Он взял ее за руку, ласково улыбнулся, но глаза остались холодными. Надя выдернула свою руку, и тут кто-то обнял ее сзади, лицо накрыли мягкой резко пахнущей тканью.
— Ллойд, твою мать! Что ты делаешь?! — возмутился королевич.
Но было поздно. Надя потеряла сознание.
Когда она открыла глаза, в комнате уже было светло. Сквозь синие шторы просачивался бледный утренний свет. Царевна села на кровати и осмотрелась.
Она была в большой спальне. Посреди комнаты стояла широкая кровать, напротив кушетка, туалетный столик и платяной шкаф, слева у входа низкий диван и кофейный столик, справа — во всю стену окно.
Голова кружилась и болела. Надя, пошатываясь, подошла к окну, раздвинула шторы. Солнце только вставало. От подножья ее дворца-тюрьмы и до горизонта было лишь море.
— Хочешь, уведу тебя отсюда?
Царевна вздрогнула и резко обернулась. Голову тут же пронзила острая боль, в глазах потемнело. Пришлось подождать мгновение, справляясь с головокружением и тошнотой, прежде чем она смогла посмотреть на гостью.
На кушетке, небрежно закинув ногу на ногу, сидела красивая женщина. Она была похожа на островитянку: смуглая кожа, черные волосы, бирюзовое сари и такие же нечеловеческие бирюзовые глаза.
