Малахит (СИ) - Лебедева Наталья Сергеевна (мир бесплатных книг txt) 📗
Последнее, что помнил Пашка перед взрывом: один из них провел дулом автомата прямо по плечу Агат.
Черное дуло автомата уперлось в нежное плечо, и верхняя галерея с автоматчиками обрушилась вниз. Некоторые из них по инерции нажали на спусковые крючки, но пули из вздернутых стволов летели в потолок, в малахитовую люстру, и только мелкие осколки камня осыпали стоящих внизу пленников.
Тяжелый малахитовый трон ни с того, ни с сего вдруг стал заваливаться набок. Его массивная спинка развалилась на два увесистых куска. Один из них ударил по ноге Берковского. Паша если не услышал, то почувствовал, как ломаются кости стопы. Алмазник вовремя отпрыгнул.
Паша не ощущал страха, он упивался происходящим. Он видел, что все стоявшие на галерее солдаты мертвы или покалечены, но ни один из обломков не задел плененных дворян, потому что им велено было стоять в центре зала.
Время как будто растянулось для Паши. Казалось, что все вокруг двигается и падает, преодолевая сопротивление вязкого зеленого тумана. Оставшиеся в живых солдаты противника были напуганы. Они озирались по сторонам, один направил автомат на толпу, но тут же был сражен ударом кременного лезвия, впившегося ему в грудь на три четверти длины… Паша видел, что мастера-кузнецы, которые тоже были среди пленных, уже пробираются через толпу, чтобы помочь сильным камням освободиться от наручников. Но тут начала рушиться одна из гигантских малахитовых колонн, украшавших зал. Паша увидел, что она распадается на огромные составные части — трудно было даже представить себе, что в недрах гор может родиться малахитовая глыба таких размеров. Паша знал, что каждый из кубов способен убить пятнадцать-двадцать человек, и еще столько же покалечить. Вокруг него поднялся малахитовый вихрь. Он, не вполне осознавая, что делает, стал собирать падающие глыбы в одно целое — так ребенок пытается удержать неуклюжими руками слишком высокую башню из кубиков. Колонна, уже накренившаяся на пару градусов, замерла. Камни, грозившие упасть первыми, тяжело вздохнули и осыпали стоящих внизу людей малахитовым песком. Эта секундная задержка дала людям возможность бежать. Под колонной остался один окутанный малахитовым туманом Паша. Остальные сбились возле королевского возвышения и лишь немногие выбежали в галерею или в сад.
Паша стоял, вытянув вперед руки с раскрытыми ладонями, и, казалось, бодался с многотонной колонной. Камни скрежетали, сыпался песок. Колонна считала себя сильнее Паши. На ее стороне было земное притяжение. На его стороне было черт знает что. По крайней мере, сам Паша этого не знал, но толкал и стягивал, толкал и стягивал, пока не победил. Дрогнув и заскрежетав, камни вернулись на место.
Колонна вновь стояла на месте, вечная, непоколебимая. Паша облегченно вздохнул, вытер пот со лба и оглянулся. Толпа, молчаливая и сосредоточенная, стояла далеко позади. Секунду он и они смотрели друг на друга в полном молчании, а потом дворяне единовременно преклонили колени и обнажили головы. Пашино сердце бешено застучало и провалилось вниз. Ему стало страшно. Он почти потерял сознание от напряжения. По крайней мере, несколько секунд, может быть минут, Паша не видел и не понимал, что происходит. Когда перед глазами и в голове прояснилось, оказалось, что вокруг уже вовсю кипит обычная военная жизнь. Военачальники делили людей на отряды, из обломков малахита возле каждого из выходов строили баррикады. Сильные камни спешно мастерили клинки, обеспечивая дворян оружием. Вадим показывал Обсидиану автомат и что-то оживленно говорил. «Видимо, учит стрелять, — с завистью подумал Паша, — неужели он и это умеет? Ах, да — он же был в армии…» Трупы стаскивали в дальний угол зала. В противоположном углу вновь развернули лазарет. Помощь оказывали в том числе и покалеченным солдатам противника. Паша поискал глазами Берковского и Алмазника. Их нигде не было. «Смылись под шумок», — мелькнула в голове мысль.
Теперь он окончательно перестал понимать, был ли тот поклон, или ему это только померещилось от напряжения.
Глава 14 Претенденты
Алмазник в оцепенении смотрел, как рушатся стены, колонны, его надежды на престол, на то, что хотя бы так будет восстановлена нарушенная давным-давно справедливость… Он видел грязного, растрепанного, чужого мальчишку, который стоял один под многотонной падающей громадой и не боялся ее. И когда этот щенок выстоял, смог, спас, когда он показал такую малахитовую силу, какой не было еще в королевстве, Алмазник понял, что все проиграно. Казалось, это призрак великого короля, умершего восемьсот лет назад, погрозил всем с того света. Кто теперь поверил бы Берковскому? Кто признал бы за Алмазником право быть королем?
Бывший принц обернулся к Берковскому, но его уже не было рядом. Смылся. Сбежал.
Алмазник тоже решил не ждать. Он выскользнул из зала через двери, выходившие в сад, и свистнул коня. Рыжий кинессийский жеребец ждал его в парке. Алмазник положил руку на мощную, крепкую шею коня. Он был таким сильным, таким надежным, этот конь. Он ни разу его не подводил, он спасал хозяину жизнь. Алмазнику хотелось верить, что конь любит его… И принц прижался щекой к широкой шее коня, почувствовал, как нежна и шелковиста короткая рыжая шерсть, как трепетно подрагивает шкура, как бьется там, под кожей пульс живого существа, того единственного существа, которое было способно любить и не предать.
Рука Алмазника уже тянулась к поводьям, когда резкий шепот заставил его оглянуться.
— Эй! — майор Веселов, командующий армией Берковского, подошел к нему сзади. — Что там произошло? Что это был за шум?
— Там все в порядке, — соврал Алмазник. — Пришлось показать им, кто хозяин, и они присмирели.
— А где Юрий Палыч?
— Там.
— А ты куда?
— У меня еще дела…
— Нет, ты погоди-ка. Что-то мне все это не нравится. Пойдем-ка сходим внутрь, спросим Палыча…
— Мне надо ехать, — Алмазника охватил ужас. Он даже не мог представить себе, что произойдет, когда Веселов увидит, что его кинули. Будет бойня, и он окажется в самом ее центре, значит, надо успеть убраться до того, как боевики сообразят, что произошло. Но Веселов не отпустит. Алмазник нащупал в складках халата короткий нож.
Веселов заметил это движение сразу. Он дал Алмазнику достать оружие и заученным, почти рефлекторным движением вывернул ему руку. Принц вскрикнул от боли.
Боевой конь, почуяв угрозу, встал на дыбы и пошел на врага. Но конь не знал, что такое пистолет. Что-то глухо хлопнуло над ухом Алмазника — будто откупорили шампанское — и кровь потекла из шеи животного, из того самого места, где несколько минут назад принц прислушивался к биению пульса. Лошадь захрипела и упала. Трава под ней окрасилась алым, а кровь все текла и текла, и Алмазник не мог отвести глаз от темной струи, толчками вырывающейся из раны.
Веселов защелкнул на его руках наручники. Теперь он был абсолютно уверен, что там, внутри, все пошло не так. Он швырнул принца на землю и направил на него пистолет:
— Говори, скотина!
И Алмазник рассказал ему все.
Веселов скомандовал отступление.
В малахитовом зале было не больше ста солдат Берковского. Остальные расположились перед дворцом, готовые отразить возможное нападение. Впрочем, бои в их планы не входили. Предполагалось, что после захвата замка Алмазник становится королем, они объявляются королевской гвардией, потом он потихоньку чистит королевскую казну, и через месяц-два все счастливые и довольные возвращаются домой.
Теперь армия отступала в Торговцы. Веселов понимал, что им остается только вернуться домой. Жить в чужой стране, день за днем теряя в схватках людей… Зачем? Они и так взяли здесь достаточно.
Но вернуться домой не получалось. Что-то случилось с порталом, и он не пускал их обратно. Сундуков с камнями в усадьбе тоже не было. Оставался один только выход — путь через лабиринт.
