Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна (книги бесплатно без txt) 📗
Замолчали и остальные боги.
Наступил щекотливый момент всеобщей неловкости, когда все знали, что должно быть сказано дальше, но никто не находил в себе силы это сказать.
И тут смелость открыть рот нашел в себе Олаф.
— И кто же теперь будет у нас верховным богом? — задал он вопрос, опасливо ворочавшийся на языке многих.
— Я предлагаю Падрэга! — выпалила Улар, смутилась, и начала торопливо оправдываться, старательно избегая глядеть на Фригг. — Во-первых, он доказал свою способность оградить Хеймдалл от отродья Надира. Во-вторых, это было бы справедливым. В-третьих… э-э-э…
— В-третьих, кроме него больше некому, — угрюмо закончил за нее не такую лестную для кандидата мысль, как первые две, прямолинейный Каррак.
Боги снова погрузились в молчание.
Оспорить приведенные аргументы было невозможно.
Ждать дальше — бессмысленно.
— Чтобы решить такой щекотливый вопрос, некоторые народы Белого Света применяют голосование, — выступил вперед с рацпредложением Адалет.
— Нам еще песен для полного счастья сейчас не хватало, старик… — усмехнулась криво Скавва.
— Это ты верно подметила… — загробным голосом подтвердила Нолла.
— Разве только погребальных… — развила тему Аос.
— Голосить и голосовать, уважаемые боги, две вещие разницы… — почти терпеливо объяснил маг-хранитель. — То есть, две разные вещи. Голосовать — просто. Вот смотрите. Кто за то, чтобы Падрэг, бог ума и… и разума… стал верховным богом Хеймдалла и Отрягии, поднимите руки.
К потолку взметнулись шесть фонтанов зеленых искр.
— Кто против?
Один.
— Кто воздержался?
Три.
Адалет чинно развел руками.
— Шестью голо… фонтанами «за» с этого момента верховным богом всея Хеймдалла и Отрягии становится Падрэг.
— Да будет так, — глухо молвила Улар.
— Да будет так… — эхом повторили за ней остальные.
Кроме одного.
— Да провалитесь вы все в Хел!!!.. — взбешенно выкрикнул Мьёлнир и, поскальзываясь, спотыкаясь и падая, опрометью кинулся к выходу.
Никто его не остановил.
Падрэг хмуро окинул озабоченным взором окружающие его разрушение, страдания, боль и смерть, вдохнул глубоко смрад угасшего боя и тихо, но решительно проговорил, сжимая рукоять светящегося теперь тусклым багровым светом волшебного меча:
— Как верховный бог, выбранный вами, я беру на свои плечи всю тяжесть и ответственность правления Хеймдалом и Отрягией. Я обязуюсь устранить нависшую над ними и всеми нами угрозу коварно показавшего гнилые, но всё еще ядовитые зубы Надира. Не скрою — предстоит война. Война без правил, которая закончится только с уничтожением одной из противоборствующих сторон. И я приложу все усилия, чтобы это оказались мои противники. Но для этого в выпавшее на нашу долю время суровых испытаний мне нужна ваша полная и безоговорочная поддержка.
— Мы поклянемся! — сипло выкрикнул слепой старик.
Бог ума задумался, словно в нерешительности.
— Ты — наша надежда, Падрэг! — истово поддержал Ходера Каррак. — И путь вояки из нас — аховые, но мы сделаем всё, что попросишь!
— Мы готовы поклясться, — твердо проговорила Улар. — Ты готов положить за нас свою жизнь. Мы должны ответить тебе тем же самым. Это справедливо.
— Мы готовы, — выпрямилась Аос, и в руке ее блеснул подобранный с поля боя кинжал.
— Мы готовы, — кивнула Скавва и вынула из складок рукава тонкий стилет.
Остальные проголосовавшие «за», не размышляя более и не колеблясь, последовали примеру двух богинь.
— Хорошо… — словно через силу выдохнул Падрэг. — Я… приму ваши клятвы.
Шесть ножей одновременно вонзились в груди верных приверженцев нового защитника Эзира, пронзая сердца, выплескивая горящие капли голубой крови на подставленные ладони.
— Клянемся…
Новоиспеченный верховный правитель отряжских небесных сфер закончил отдавать последние распоряжения малым богам, выжившим воинам и цвергам, когда четверо смертных, закончив бесплодный, судя по их лицам, спор приблизились к нему.
— Ваше премудрие, — тщательно, но не слишком успешно скрывая одну, но пламенную страсть, начал разговор Адалет. — Ты знаешь, зачем мы здесь. Но теперь, когда Рагнарок — на смертном одре, нужда в его кольце, я полагаю, отпала?
— В кольце? — не сразу понял, о чем идет речь, и удивленно вскинул брови задумавшийся бог. — Ах, в кольце… Да, конечно. Граупнер — это могучий артефакт, спору нет, но дело в том, что Рагнарок без памяти, и очнется ли он… Кхм. При Фригг я бы эту тему не обсуждал…
— Но причем тут Рагнарок! — нетерпеливо перебил нового Верховного главнокомандующего богами и упрямо нахмурился сын конунга. — Если кольцо настолько сильно, то оно кому угодно не помешает, чтобы с Надиром бороться!
— Да, Олаф, несомненно, — ласково, словно взрослый — особо бестолковому малышу, кивнул Падрэг. — Но дело в том, что Рагнарок, когда был жив… то есть… э-э-э… Ну, вы меня поняли… Рагнарок давал мне померить его. И я не почувствовал в нем ровно никакой магии, или силы, или чего бы то ни было. О чем ему и сказал. Старик расхохотался тогда и промолвил, что кроме него Граупнер неподвластен никому, и не будет никогда. Что сила кольца умер… то есть, уйдет из нашего мира вместе с ним, Светоностным. Поэтому я не вижу смысла продолжать поиски, мальчик.
— Но Волупта предсказала…
— Предсказания не всегда сбываются, Олаф, — усмехнулся бог. — И это, похоже, один из таких случаев.
— Значит, мы может покинуть Хеймдалл хоть сейчас и отправиться по своим делам дальше? — уже не тая радости, потер пухлые ручки чародей.
— Да, конечно, — кивнул Падрэг. — Только сейчас я бы вам не советовал. Ночь, темень, драконы, варги, великаны, нервы у всех на пределе… Дождитесь утра.
— А как конкретно?..
— Как и попали сюда. Вдоль радуги. Я позабочусь, чтобы погода была соответствующая, — любезно улыбнулся верховный бог, давая понять, что аудиенция окончена. — В моем королевстве каждый получает, что заслужил.
Намек компанией был понят.
Не менее любезно попрощавшись и пожелав успехов во всех начинаниях на новом посту, люди откланялись.
Фригг они нашли в личных покоях, у постели мужа, в огромном беспомощном теле которого едва теплилась последняя крохотная искорка жизни.
Такая же неподвижная, как и ее супруг, простоволосая, она сидела на краешке кровати, сгорбившись, закрыв лицо руками и, казалось, готова была просидеть так всю жизнь, потом целую вечность, и после — еще столько же.
— Извините за вторжение… мы… сочувствуем вашему горю… правда… и не хотели мешать… но мы просто заскочили… на минутку… потому что завтра улетаем рано утром… и не хотели беспокоить… Мы пришли… чтобы сказать вам… до сви… — сконфужено откашлявшись, начал было Иванушка и осекся: в самом темном углу комнаты, на полу, вяло шевельнулось что-то массивное и косматое.
— Это Мьёлнир… — рассеяно, еле слышно прошептала, не шелохнувшись, словно закаменевшая богиня. — Не бойтесь…
— Его теперь никто не боится, — с тактичностью падающего кирпича брякнул отряжский королевич [58].
В углу словно взорвалось что-то, грохнуло, сверкнуло, ярко и яростно, резанув глаза, но вдруг, будто наткнувшись на невидимый щит, рассыпалось на мелкие искорки и погасло.
— Не позорься, сын, — подняла на вскинувшегося в неистовом бессилии молодого бога хозяйка дома. — Поздновато воевать начал.
— Но я не виноват, не виноват!!!.. — рухнул ничком на лысый ковер и стал молотить его кулаками он. — Не виноват!!!..
— Хорошо, ты не виноват. Тогда кто? — ровно, словно речь шла не об умирающем муже, опозоренном сыне и рухнувшем миропорядке, а разбитой чашке, проговорила Фригг. — Кто виноват, что ты не слышал меня все эти годы, когда я осуждала твое… увлечение… крепкими напитками? Кто виноват, что сегодня вечером ты оказался под столом скорее, чем некоторые съели первое блюдо? Кто виноват…
