Ездовой Гном. Захребетье (СИ) - Уткин Михаил (лучшие книги .TXT) 📗
В общем теперь, ни Громодару, ни мне кирку, в присутствии враждебной твари, извлекать из-за пояса не рекомендуется. Мы попросту не сможем не то что сражаться, а и вообще держать их. Мало того, теперь они и как горнопроходческий инструмент стали не очень. Рубишь себе, к примеру, камень, рубишь, и вдруг кирка выпадает из рук! В чем дело? А вот в чем - несколько дней назад, кто-то из гномов пнул с дороги крысу, но ударом не прибил. Она затаила злобу. Нейтральные в большинстве своем, пещерные крысы слабы и трусливы, чтобы кинуться на подгорного жителя. Однако ничто не может ей помешать высунуть незаметно нос из какой-нибудь щели и мечтать, как вцепятся в бородатого обидчика. И «печать демонов» классифицирует это как направленную агрессию. Кирка, ставшая оружием, сначала потяжелеет, а если крыса рядом, так и вовсе вывалится у гнома из рук. Через несколько дней крыса может забыть обиду, или просто попасть в желудок змее. Но может и сообразить, что можно вот так вот «насолить» обидчику. Тогда просто кошмар в каменоломне или устраивать охоту на чертову крысу, или закупать новый инструмент.
Наконец гном замолчал, постоял немного, сверля нас мрачным взглядом. Потом медленно, подволакивая ноги, пошел к баулу, возле которого поземка уже намела сугроб. Мне на плечо легла ладонь, заставив вздрогнуть и перевести взгляд на девушку.
- Ну что у тебя глаза остекленели, Леша! Взбодрись! У меня идея! Все эти мечи-ножи и прочее человеческое оружие становится тяжелым в руках гномов, но ничего не весит в ножнах, нужно это использовать!
- Как?
- Все просто! Когда мы подойдем к следующему тюленю, ты подбросишь меня в воздух, а я выхвачу нож из-за пояса. Он потянет меня вниз, и я сверху ударю всей его огромной, под проклятием демонов, массой, по чудовищу! Тюлень просто двигаться не сможет, пока я буду держать рукоятку.
- Хм... А он не цапнет тебя, как Шарик муху, вместе с этим ножом?
Громодар поднял баул и продел руки в лямки, сказал издали:
- Ничего не получится! Оружие в действительности не меняет свой вес для других существ. Нож вонзится по рукоятку, но урон нанесет лишь ударом. Никакой дополнительной массы не будет.
Огонь в глазах рыжей гномы потух, она опустила плечи и поникла. И мой скептицизм, как ветром сдуло. Внутри все закипело и мне сразу захотелось прибить старика. Чертов нытик! Прилив адреналина снес навалившуюся было апатию. Невыносимо смотреть, как падает духом наш бравый маркетолог, семи пядей во лбу... моя Кассиди! Я сдержанно, хотя зубы скрипнули, возразил:
- Нож да, ерунда. Но если у нее будет в руке копье, то тюленя продырявит насквозь и пришпилит к земле! И будет он дергаться как жук на булавке!
Гном посмотрел заинтересованно:
- Ну, копья у нас нет, да и оружие нужно выхватить из ножен, а я не знаю ножен для копья длинной метров 6-8... да и земли, к которой можно пришпилить тюленя здесь нет...
- Да плевать! Сам принцип можно использовать, так что идея хорошая! И вообще, Громодар, как к примеру гномы быков режут или овец хотя бы, если оружием невозможно пользоваться?
Гном задумчиво погладил бороду:
- На бойне используются специальные гильотины. Мясник связывает быка и опрокидывает...
- Во-от, значит можно использовать ловушки! Можно использовать веревки! Проклятие? Не возможно делать оружие? Пхе! Куем мифриловую крышку для котла, подставляем под удар и вуаля! Получаем мифриловый щит хоббита на продажу! И вообще! Девушка, что ты все время руками камни бросаешь? Ты знаешь, что такое праща? Мужик такой был еврейский - мелкий, но ловкий, звали Давид. Так он одним камнем завалил здоровенного как тролль Голиафа! И что веревки! Простой ремень или шарф, страшные удавки! Не говоря уж о струнах от рояля! Что? Нет роялей в этой чертовой игре? Ерунда! Сделаем и распотрошим! Я тебя сам научу!
- Рояли делать или потрошить, Джек Потрошитель? - спросила Лена, слабо улыбнувшись.
- И делать, и потрошить, и даже роялить!
Поток сознания, похоже действовал правильно, я уже и сам начал улыбаться под конец, речи просто взорвавшейся кучей решений. Лена прямо на глазах вновь наливалась жизнью. Встряхнулась, как замерзший было воробей в горячих ладонях.
Помнится в детстве частенько крошил хлеб в форточку и смеялся, глядя как птахи суетятся, хватая на карнизе крошки. Как-то в лютый мороз увидел воробья на подоконнике, он уже почти не реагировал ни на стук в стекло, ни на взмахи рукой. Стоял, покачивался, на ледяном железе, прислонялся к стеклу боком... Я тогда вышиб окно сковородкой, чтоб только осколками не зацепить. Схватил и дышал на него, дышал, пока тот не начал шевелиться... Папаша тогда ворвался пьяный, разъярённый встал на пороге, поводя налитыми кровью глазами, но не стал по своему обыкновению бить, а тяжело сказал:
- Таких воробьев дохнет зимой тысячи. Для каждого будешь стекло вышибать?
- Это МОЙ воробей! - ответил я с вызовом.
Тот хмыкнул и ответил, уходя к себе в комнату:
- Заткнешь окно СВОИМ матрасом.
Я тогда спал на полу, на одном только одеяле, но был счастлив, Чирик не замерз, просидел ночь нахохлившись на ключе, торчавшем из двери шкафа, а утром бодрый и веселый запрыгал по комнате... И сейчас мне было так же радостно, видя как к моей гноме возвращается ее вечный энтузиазм. В глазах начинают мелькать конструкции ловушек, прикидки как использовать веревки, пращи... Да пусть меня сожрут эти сраные демоны, если еще хоть раз позволю, чтобы ее глаза гасли, а плечи опускались от безнадеги!
Девушка положила руки мне на плечи, прильнула, окутав ароматами земляники и цветов. Шепнула на ухо:
- Спасибо... Что-то я расклеилась.
Сказав, сразу отстранилась, заговорила, смотря в сторону:
- Ты не думай! Я вообще-то...
Но я снова сгреб ее в охапку, сказал:
- Ничо, все норм. Я для тебя колодец иглой выкопаю, что уж говорить о каких-то зверюшках и врагах...
И она снова прильнула, доверчиво положив голову на плечо.
До крутого склона, нам встретилось еще восемь тюленей, и отработали их на отлично. Я как поплавок, Ургала, как мясорубка, Кассиди как метательница, а Громодар как ворчалка. Шкуры у снежных тварей совершенно не годны для выделки - слишком рыхлые, да жирные. От шерсти тоже толка нет - что с этими смерзшимися колтунами делать не понятно. Единственно чем я набил под завязку свой мешок, так это «тюлений жир». На вопрос гнома, зачем он мне, лишь поделился предположением, что его можно использовать в светильниках. Тот буркнул что-то по своему обыкновению недовольное, но тоже нарубил себе его изрядно, выбирая белый, что висел у тюленей на шее внушительными складки. Орк же, запасся мясом. Серым, волокнистым, с прожилками сала. Выглядит не аппетитно, но на вопрос «что из него готовить можно?», - сказал лишь, что «Урр его знает, но сырое здоровье восстанавливает хорошо». После его ответа, «флажок» над куском к названию «Мясо снежного тюленя», увеличился, добавив строчку: «+20 хп на 5 сек, для орков».
Впереди, закрытый пеленой склон, а часы показывают 21.30, так что позади целый день. Времени осталось - пройти снег, с его неведомыми опасностями, да найти место для ночлега.
Глава 20
«Угловое зрение», подсвечивает склон темно-желтым. Ну, насколько видно, задирая голову. Предполагаю, что метров на двести, хотя не факт. Рядом свечение яркое, но чем выше, тем оно становится светлее и туманнее. Однако если посмотреть на склон оставшийся за спиной, видно прекрасно на километр или даже дальше - налит яркой и ровной желтизной. Надо будет попозже обязательно разобраться...
- Не замирай! Шевелись! - донесся сверху рык орка. Я поспешно вернул обычный взгляд. Не хватало еще снова сорваться! Вторая ступенька «Отрадных гор» крута, но гномам было бы легко идти, если бы не одно «но» - лед, что не просто пристыл к камням, а еще и выглажен ветрами до неимоверной скользкости. И природе игры словно мало того - лед еще и мокрый! Пожалуй круче катка и не придумать, причем «круче» во всех смыслах.
