Вор и убийца (СИ) - Корвин Флейм (книги онлайн полные версии txt) 📗
Церковник оборвался на половине своего утверждения. Он переводил взор с меня на Тейвила и наоборот. Губы чуть скривились, словно от брезгливости, но взгляд пылал опасным огнем. В его глазах отражались отблески костров инквизиции из прошлого Орнора. Весьма недалеко прошлого.
…и любая магия доставит вам гораздо больше страданий, когда мы на начнем, — закончил недосказанное монах, улыбнувшись. Вернее, он полагал, что улыбается, а на самом деле еще сильнее становился похож на говорящий череп. — Разумеется, если между нами возникнет недопонимание. Но, когда мы начнем понимать друг друга, его светлость герцог Альбрехт выслушает вас, тогда сможете рассчитывать на его милость и смерть. Вернее, то, что от вас останется, наконец, дождется ухода в мир иной для встречи с Создателем.
Инквизитор продолжал улыбаться, и смотреть на него было невыносимо. Любая предсмертная маска из гипса выглядела бы гораздо более живой, чем лик нашего палача.
— Да пошел ты! — рыкнул барон. Я поймал взгляд Ричарда, когда он посмотрел на меня. В нем смешались ненависть и отчаянье загнанного зверя.
— Оберст Даман предупреждал, — притворно вздохнул монах. При этом его глаза не мигая уставились на гвардейца. Ненадолго, но этого времени мне хватило, чтобы поймать себя на малодушии. Я был рад, что Тейвил нарочито приковывает внимание инквизитора к себе, а, значит, пытка начнется с него, и у меня еще будет драгоценное время. Чтобы подышать полной грудью или найти путь к магии. Если это вообще удастся!
Я запаниковал! Предо мной словно стена! Неужели инквизитор не врет, и Даман сказал правду, а окружающие стены на самом деле гасят магию? Помнится, в книгах о войнах с расами нелюдей встречались упоминания про защитные чары, что накладывали святые отцы на темницы для важных пленников. Только откуда Даману о том знать? Оберст Даман! Как ему в полковничьем чине, когда был генерал-губернатором? Я чуть не взвыл! Что за мысли сейчас в голове? Какое мне дело до предателя Конрада Дамана, когда нет и не будет моей воровской магии, а, значит, гаснет последний призрачный шанс на побег!
Инквизитор склонился к столу со своими приспособами для пыток, он снова перебирал их, бормоча что-то неразборчивое себе под нос.
— Не поминай лихом, Христофер, — прошептал Ричард.
— Гард. Николас Гард.
— Пусть будет Гард.
Тейвил уронил голову на грудь. Его пересохшие губы произносили слова молитвы. Не хотелось верить, что он сломался, но я и сам на грани отчаянья. Нам суждена мученическая смерть, и небо проявит неслыханную милость, если умрем быстро. Проклятый пепел! В отличие от Ричарда, я не мог вспомнить ни слова молитвы! Лишь взывал к милости Бога Отца и Бога Сына! А в голове только сквернословия и богохульства. Небеса никогда не примут мою черную душу! Ей уготована дорога в Ад!
Монах по-прежнему звенел железками.
За дверью послышались шаги. Я превратился в слух, моля двуединый Святой Дух, чтобы это шли к нам. Хотя бы это, Боже! Я искал надежду буквально во всем, что бы это ни оказалось, даже в чьих-то шагах! В дверь настойчиво затарабанили кулаком.
— Открывайте! — прогремел требовательный железный голос Велдона.
Монах в черной рясе не подал вида, что происходит что-то стоящее внимание.
— Отворяй, сукин ты сын, — прошипел Тейвил. Его церковник услышал, он резко вскинул подбородок и уставился на барона своим змеиным немигающим взглядом.
— Открывайте! — снова забарабанил по дубовым доскам отец Томас. — Именем… У меня лично распоряжение его светлости насчет заключенных!
Упоминание герцога Альбрехта подействовало на имперца. Спустя несколько мгновений он раскрыл дверь, но при этом встал так, чтобы перегородить вход в камеру.
— Отец Франс, — произнес Велдон. За его спиной был ещё кто-то.
— Отец Томас, — ответил огсбургец, учтиво склонив голову, но не сдвинулся с прохода. Ничуть не смутившись, Велдон шагнул вперед и едва не уткнулся своим носом-картошкой в ястребиный клюв имперца. Бросилось в глаза, что их рясы разных цветов: черная у отца Франса и коричневая у Томаса Велдона.
— Немедленно пропустите! Его светлость поручил принять исповедь у всех узников, кто захочет покаяться перед смертью. Вы, отец Франс, будете препятствовать мне?
Имперец неохотно отступил на два шага. Вслед за Велдоном в камеру зашли еще двое инквизиторов в коричневых рясах. Огромные и крепкие, широкоплечие; монашеские рясы смотрелись на них совершенно чужеродно. Типичные трактирные вышибалы, даже выражение на лицах соответствующее. Напускная маска равнодушия и глаза, не блещущие особым интеллектом.
— Братья из монастыря Маунт, — сказал Велдон, — отец Брендон и отец Джон.
— Зачем они здесь? — рука инквизитора в черной рясе сжалась в кулак и непроизвольно дернулась к кресту, вышитому над сердцем. Его вывели из себя, хотя отец Франс смог сдержать большую часть всколыхнувшего его раздражения.
— Они со мной, — то ли пояснил, то ли указал отец Томас.
Один из монахов из аббатства для проклятых душ нес тугой сверток, который сейчас прислонил к стене, чтобы ничто не мешало разобраться с дверным замком. Когда тяжелая дверь захлопнулась, второй громила в церковной рясе решительно направился к овальному столу и начал бесцеремонно копошиться в пыточных инструментах.
Всплеснув руками и зло обронив несколько слов на имперском наречии, огсбургец бросился к своему имуществу.
— Выходит, вы оба здесь, — несколько задумчиво сказал Велдон, приблизившись к нам. Его слова показались непонятны. Что значит оба?
— Отец Томас, — смирено произнес Ричард, — я…
— Погодите, лейтенант, — перебил его священник. — Сперва мне бы хотелось узнать у вас обоих одну принципиальную вещь.
— Что? — непонимающе спросил Тейвил.
Пожалуй, я впервые наблюдал растерянность на физиономии барона, да и мне самому был не очень-то понятен поступок Велдона. Отец Томас слыл и на деле являлся весьма строгим ревнителем устоев Матери Церкви. Немыслимо, чтобы он вот так бесцеремонно оборвал покаяние, тем паче у смертника.
Зашевелились подозрения. Не разыгрывают ли инквизиторы дешевый спектакль? Но мне глубоко наплевать на драматургию церковников. Я хотел жить!
— Святой отец, чтобы вы хотели услышать? — заговорил я. Сейчас его уши получат все, что только пожелают. Я тоже сыграю в их представлении, тем более что о моих настоящих тайнах Велдон даже примерно не ведает.
— Тебя зовут Николас Гард?
Начало разговора не слишком безобидное. У королевского правосудия к человеку с таким именем найдется немало вопросов, и отнюдь не только в Арнии. Но в нынешней ситуации отпираться бессмысленно, я согласно кивнул.
— Ты вор, — отец Томас задумчиво почесал свою седую короткую бородку, сделавшись очень похожим на университетского профессора, — и Даман уверяет, что еще и опасный разбойник, флибустьер. Словам предателя особой-то веры нет, да…
Велдон замолк, не договорив свою мысль.
А в выражениях он не стесняется! Чего инквизитор хочет этим добиться? Или сказанное не уловка, и святой отец говорит искренне? Священник очень близко подошел ко мне и уставился в глаза, наши переносицы едва не касались. Его взгляд беспокойно бегал, но оставлял все то же тягостное ощущение, как тогда в нашу первую встречу.
— Верить Конраду больше нельзя, — вновь сказал отец Томас, — да только ты уже сбегал из этой тюрьмы. Ты жить хочешь, Гард?
— Кто ж не хочет, святой отец, — неожиданно я понял, что слышу собственный хриплый голос. Словно со стороны и как будто чужой.
— А ты лейтенант? — инквизитор оставил меня и теперь буравил взглядом драгуна.
— Хочу!
— Верно ли говорят, что барон Ричард Тейвил прибыл сюда не просто из столицы, а из Тайной палаты?
Собственная Его Королевского Величества палата Тайных дел! Это, если полностью произносить название сей особой канцелярии. Королевские ищейки, которые суют нос во все мутные дела и оберегают монаршую особу от заговоров. Поговаривают, что все личные телохранители короля из них. В Ревентольских кабаках байки о невероятной крутости дворян из Тайной палаты, чьи имена, конечно же, скрыты от публики, прочно занимают второе место по популярности после похабных анекдотов.
