Возвращение короля - Толкин Джон Рональд Руэл (читать хорошую книгу .txt) 📗
Они взобрались на все корабли, прошли по воде и на те, что отчалили: моряки от ужаса впали в безумие и прыгали за борт, кроме рабов прикованных к веслам. Мы безжалостно скакали среди врагов, топча их, как листья, пока не прискакали на берег. И тут на каждый из оставшихся больших кораблей Арагорн послал одного дунаданца; они успокоили пленников на борту, сказали им, что они свободны и не должны бояться.
Еще до того, как кончился темный день, никто уже не сопротивлялся нам: враги бежали или утонули, надеясь добраться до своих южных земель пешком. Я думаю: как странно и удивительно, что эти слуги Мордора побеждены страхом перед Тьмой и смертью. Собственное оружие обратилось против них.
— Действительно странно, — сказал Леголас. — Я посмотрел на Арагорна и подумал, каким ужасным и великим повелителем мог бы он стать, если бы взял Кольцо себе. Не зря Мордор боится его. Но он благородней духом, чем может представить себе Саурон: разве он не из детей Лютиен? Никогда не ослабеет эта линия, хотя и пройдут бесчисленные годы.
— Такие предсказания не в ведении гномов, — сказал Гимли. — Но Арагорн был действительно могуч в тот день. Весь черный флот оказался в его руках; он выбрал для себя самый большой корабль и взошел на него. Потом приказал трубить в трубы, захваченные у врага, и все теневое войско отступило к берегу. Здесь стояло оно молча, едва видимое, лишь в глазах мертвецов отражалось красное пламя горевших кораблей. И Арагорн громко сказал:
— Слушайте слово потомка Исилдура! Ваша клятва выполнена. Возвращайтесь и больше не тревожьте долины! Уходите и успокойтесь!
И тогда король мертвецов, стоящий перед войском, сломал свое копье и отбросил обломки в стороны. Потом низко поклонился и повернулся; и все теневое войско исчезло, как туман, разогнанный неожиданным порывом ветра; и мне показалось, что я проснулся.
В эту ночь мы отдыхали, а все остальные работали. Было освобождено много пленников и рабов — бывших жителей Гондора, захваченных при набегах; собралось и большое количество людей Лебеннина и Этиар; прибыл со своими всадниками Ангбор из Ламедона. Теперь, когда исчез страх перед мертвецами, они пришли помогать нам и взглянуть на потомка Исилдура: слух о нем распространялся повсюду, как огонь в ночи.
Конец нашей истории близок. В течении вечера и ночи было подготовлено много кораблей, и утром флот выступил. Теперь это кажется далеким прошлым, но ведь это было вчера утром, на шестой день после нашего отъезда из Дунхарроу. А Арагорна все подгонял страх опоздать.
— От Пелагира до причалов Харленда сорок две лиги, — сказал он. — Но мы должны прибыть к Харленду завтра или не прибыть совсем.
Веслами гребли теперь свободные люди и работали они ожесточенно, и все же мы медленно плыли по великой реке, так как шли против течения, и хотя на юге течение не быстрое, нам не помогал ветер. На сердце у меня было тяжело, но Леголас внезапно рассмеялся.
— Выше бороду, сын Дьюрина! — сказал он. — Сказано ведь: «часто возникает надежда, когда все кажется потерянным». — Но он не сказал, какую надежду разглядел вдали. И когда пришла ночь, наши сердца разгорелись: далеко на севере мы увидели под облаками красный отблеск, и Арагорн сказал:
— Горит Минас Тирит!
В полночь наши надежды усилились. Опытные моряки из Этира, глядя на юг, говорили об изменении погоды вслед за ветром с моря. На рассвете мы подняли паруса, и скорость наша возросла. И так, как вы уже знаете это, мы прибыли в третьем часу утра развернув большое боевое знамя. Это был великий день и великий час, чтобы нас не ожидало впоследствии.
— Что бы нас ни ждало, великие деяния прошлого не увянут, — сказал Леголас. — Великим делом был проход по тропам смерти, но еще более великие дела ожидают нас. И может, никто в Гондоре не останется, чтобы воспеть их.
— Вполне возможно, — сказал Гимли. — Ибо лица Арагорна и Гэндальфа серьезны. Очень интересно, что обсуждают они в палатке там внизу. Со своей стороны, я, как и Мерри, хотел бы, чтобы с нашей победой война окончилась. Но что бы ни случилось, я надеюсь принять в этом участие и поддержать честь народа одинокой горы.
— А я — честь народа большого леса, — сказал Леголас.
Товарищи замолчали и сидели, занятые каждый своими мыслями, а капитаны в это время обсуждали положение.
Расставшись с Леголасом и Гимли, принц Имрахил немедленно послал за Эомером; они вместе вышли из города и пришли к палатке Арагорна установленной в поле недалеко от места гибели короля Теодена. Здесь они совещались вместе с Гэндальфом, Арагорном и сыновьями Элронда.
— Милорды, — сказал Гэндальф, — слушайте слова наместника Гондора, сказанные им перед смертью: «вы можете праздновать победу на полях Пеленнора, но силу, которая сейчас восстанет, победить невозможно». Я не хочу, чтобы вы отчаялись, как он, но вдумайтесь в правду этих слов.
Видящие камни не лгут, и даже повелитель Барад-Дура не может заставить их сделать это. Он может выбрать, что показать слабому разуму, может показать значение виденного. Но несомненно, что когда Денетор видел огромные силы, собирающиеся в Мордоре, он видел действительность.
Наших сил едва хватило, чтобы отбить первый удар. Следующий будет сильнее. Как и говорил Денетор, в этой войне нет надежды. Победу нельзя одержать оружием, будем ли мы сидеть здесь, отбивая осаду за осадой, или перейдем реку. Какой выбор сделать; благоразумие подскажет вам укрепить город и другие места и ждать здесь нападения: так вы немного оттянете свой конец.
— Значит, мы должны отступить в Минас Тирит, Дол Амрот или Дунхарроу и сидеть там, как дети в песочном замке, когда прилив высок? — спросил Имрахил.
— Это было бы не новым решением, — сказал Гэндальф. — Разве вы не так поступили в дни Денетора? Но нет! Я сказал, что это было бы благоразумно. Но я не призывал вас к благоразумию. Я сказал, что победу нельзя добыть оружием. Я по-прежнему надеюсь на победу, но не вооруженную. Ибо в центре событий находится Кольцо власти — основа Барад-Дура и надежда Саурона.
Обдумав это дело, милорды, вы поймете наше положение и положение Саурона. Если он получит Кольцо, ваша доблесть напрасна и победа его будет быстрой и полной, настолько пол-ной, что никто не сможет предсказать конец его владычества, пока существует этот мир. Если Кольцо будет уничтожено, он падет и падение его будет таким глубоким, что никто не сможет предсказать его возвышения в самом глубоком будущем. Ибо он утратил главную часть своего могущества, свойственную ему с самого начала, и все, что было сотворено или начато при помощи этого могущества, рухнет, и он навсегда останется искалеченным простым духом злобы, грызущим себя во Тьме, но никогда не сможет снова вырасти и обрести форму. Так будет уничтожено великое зло в этом мире.
