Разбойничья злая луна - Лукин Евгений Юрьевич (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– Мне очень жаль, – помедлив, отозвался Тианги. – Но на войне, знаешь, такое случается сплошь и рядом… Бьешь по врагу, а заодно накрываешь своих… Если не секрет, куда ты сейчас направляешься?
– Куда-нибудь…
Ар-Шарлахи показалось, что Тианги усмехнулся.
– Ну ладно. Удачи тебе… где-нибудь. Хотя сейчас это несущественно. Куда бы ты ни пошел, события будут везде одни и те же… А теперь верни эту штуку в исходное положение. Как договаривались.
Ар-Шарлахи послушно сдвинул рубчатый бугорок, и черепашка онемела. Утопил металлический прут и уже хотел было снова отправить устройство под подушку, как вдруг заметил, что в проеме стоит и смотрит на него во все глаза бледная Алият.
– Ты говорил… с ними?..
Он насупился и, не ответив, спрятал вещицу.
– Сумасшедший!.. – хрипло сказала Алият. – Так кричал, что на палубе слышно… Это ты на них?!
– На них, – глухо сказал он и налил вина.
Алият наконец-то догадалась прикрыть дверь и медленно опустилась на ковер, по-прежнему не сводя глаз с Ар-Шарлахи.
– Они – колдуны? – прямо спросила она.
– Не знаю, – сказал он. – Вряд ли. И потом я уже тебе, кажется, говорил, что в колдовство не верю…
– А это? – Она кивнула на подушку, под которую он сунул подарок. – А молнии?..
– Это не молнии, – буркнул он. – Тианги сказал, что это ракеты.
– Что?!
– Ну… Как бы это тебе объяснить? Ты ведь ни разу не была на празднике в Харве…
– Я видела ракеты на празднике в Зибре.
– А! Ну вот… У нас это игрушки, а у них оружие… Поняла теперь?
– Поняла… – тихо ответила Алият.
– Что ты поняла?
Алият помотала опущенной головой: то ли чтобы прийти в себя, то ли просто сбрасывая повязку. Бесцеремонно отобрала чашку и выпила остаток вина залпом. Взвесила посудинку в руке, как бы прикидывая, куда зашвырнуть.
– Я поняла, что с ними нельзя ссориться… – надломленным голосом сказала она. – Колдуны, не колдуны… Не дразни их, слышишь? Соглашайся!
– На что? На мятеж? На новую смуту?
Алият поставила чашку на ковер, нахохлилась, зябко повела плечами.
– Все-таки я тебя не понимаю, – призналась она, покосившись на чумазое изваяние государя. – Ты ненавидишь Улькара. Ты в него прошлый раз посудиной бросил, разбить грозишься… Ну так они же тебе это и предлагают: поднять против него бунт! Что тебе еще нужно?..
Медленная судорожная усмешка покривила смуглое длинное лицо Ар-Шарлахи.
– Если, ненавидя Улькара, – тщательно подбирая каждое слово, изрек он, – я буду вести себя подобно Улькару, то чем я лучше его?
Алият с напряженным вниманием вобрала глубокую эту мудрость, но, судя по оторопелому выражению лица, постичь ее так и не смогла.
– Ну вот что ты сейчас сказал? – не выдержав, взорвалась она. – Ты же сам не понимаешь, что ты сейчас сказал!.. И хватит пить!
С видом покорным и разочарованным Ар-Шарлахи дал себя обезоружить. Алият была вне себя.
– Просто чистеньким быть хочешь! – злобно перевела она сложные логические построения Ар-Шарлахи на общечеловеческий язык. – В крови по брови, в дерьме по брови, а все еще из себя что-то строишь!.. Пальмовая дорога только знака ждет! Голорылых – ненавидят! Ты уж мне поверь, я-то знаю…
– Можно подумать, я не знаю… – проворчал он.
– Главное, сам же говоришь: ничего с тебя за помощь не возьмут!..
– Как это не возьмут? К морю вон выходить запретили…
– Оно тебе нужно?
– Нет. Просто не люблю, когда что-нибудь запрещают.
– Я с тобой с ума сойду!
– Конечно, сойдешь. Со мной это запросто… – Ар-Шарлахи поднялся и двинулся к двери.
– Ты куда?
– Куда-куда… Вино вон отобрала?.. Пойду хоть по палубе прогуляюсь…
– За борт смотри не свались!..
Оставив этот последний выпад без ответа, Ар-Шарлахи вышел в шаткий коридорчик и по играющей под ногой лесенке выбрался на палубу. Угрюмо оглядел качающийся настил, мачты. Кругом деловитая осмысленная суета, всяк занят своим делом. Неутомимой Алият все-таки удалось приучить бунтовщиков и каторжан к порядку. Втайне они ее ненавидели за настырность и, не будь Шарлаха, разорвали бы, наверное, в клочья при первом удобном случае.
Хватаясь за снасти, Ар-Шарлахи побрел по настилу, краем уха ловя обрывки приглушенных, торопливо прекращаемых при его приближении разговоров.
– …не отверни он тогда, шел бы сейчас с нами…
– …а эти дурачки – тоже додумались, за борт попрыгали… Ну и где они теперь?.. Шорох!
– …я тебе говорю! Привели его прямо к молоту, говорят: «Видишь? Вот так и с Улькаром будет…»
– Ну?
– Ну вот тебе «ну»! Поднимай, говорят, Пальмовую дорогу, даже не сомневайся!..
– Шорох! Повязку прикуси!..
Ар-Шарлахи подошел к катапульте вплотную. Оба разбойничка, пряча глаза, усердно протирали и смазывали боевую машину, еще вчера казавшуюся такой грозной…
– Горха! – негромко позвал Ар-Шарлахи, и рослый разбойник вскинул невинные с вывороченными воспаленными веками глаза. – Ты откуда знаешь про Пальмовую дорогу?
Горха выпрямился, помялся, комкая в корявых ручищах ветошь.
– Да говорят… – уклончиво отозвался он.
– А сам что об этом думаешь?
– Ну, что?.. – Разбойник неловко пошевелил плечищами, нахмурился. – Как бы он там, в Харве своей, ни злобствовал, а против кивающих молотов не попрешь! Вон они как Лако-то спалили… Аж жуть берет!..
– Да нет, я не о том. Это все понятно: кто сильнее, с тем и дружи… А вот по справедливости – как?
– По справедливости?.. – Горха помедлил, по всему видать, повертывая так и эдак свои корявые простые мысли. – Давно нам пора от Харвы этой откалываться. Я ж к тебе не из-за разбоя пошел. Все, думаю, поменьше голорылых будет… А то – ну что ж это? Богом себя объявил, храм порушил… А что молчали все… До поры молчали… Ждали, когда кто-нибудь вроде тебя объявится.
Глава 26. ВОЙНА ОБЪЯВЛЕНА
Ирва, как всегда, оказался прав. Единственное, в чем можно было упрекнуть прозорливого секретаря, это в удивительной мягкости выражений. «Не в духе». С тем же успехом к песчаной буре можно было применить глагол «веет». Попросту говоря, государь обезумел. Во всяком случае, таким его досточтимый Тамзаа еще не видел.
– Теперь понятно! – задыхался Улькар, мечась по кабинету. – Вот теперь все стало на свои места! Все!.. А ты… – Он повернулся к досточтимому, неистово вонзая палец в воздух. – Если окажется, что и ты с ними заодно…
– С кем, государь?
Улькар не слушал. Запавшие глаза его, полные ужаса и ярости, то бродили по сумрачно-лиловым шелкам, то надолго въедались в груду свитков на столе, в стеклянный канделябр кимирской работы, в растерянного до потери страха сановника.
– Ну конечно… – упавшим голосом говорил Улькар, и пальцы его бессмысленно танцевали в воздухе. – Это их человек! Он служил им с самого начала… Иначе бы они просто сожгли его! А они не сожгли! Подумай, они отказались его выдать!..
Внезапно государь смахнул со стола пергаментные свитки недописанных законов, зацепив заодно и стеклянный канделябр. Звон и грохот были смягчены ковром, но, незамеченными, естественно, не остались.
– Что?! – пронзительно закричал Улькар на влетевших в покои и тут же попятившихся стражей. – Вон отсюда!..
Четыре громады, шелестя черными шелками, поспешно ретировались, и государь обессиленно опустился на стул с высокой резной спинкой.
– Итак, – язвительно кривя сухие губы, заговорил он после продолжительного молчания, – сначала, как ты утверждаешь, подменили Шарлаха… – Государь приостановился и бросил суровый вопросительный взгляд на сановника.
– Так утверждает досточтимый Хаилза, государь, – с трепетом уточнил тот.
– Неважно… Далее – бунт. Бунт на второй день похода! Затем три Шарлаха сразу!.. Такое впечатление, что они размножились вдруг от Харвы до Кимира! Налет на Зибру, в то время как флот пытается захватить Шарлаха в Туркле!.. Скажи, досточтимый, даже исходя из перечисленного, тебе не кажется, что кто-то поставил себе целью не допустить меня к морю любой ценой?.. Что молчишь?
