Властелин мургов - Эддингс Дэвид (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
- Вас вызывают на аудиенцию к иерарху, работорговец, - пролаял один из жрецов. - Тебя и всех твоих слуг!
- Для нас это честь, - пробормотал Сади.
- Честь тут ни при чем! Это допрос! И советую тебе говорить только правду, потому что Агахак заживо сдерет со всех вас кожу, если вы хоть словом ему солжете!
- Ах, какая неприятность. А что, иерарх уже возвратился из королевского дворца?
- Ему донесли о чудовищном преступлении, которое совершил один из ваших слуг.
- Преступлении? Каком преступлении?
Гролим, казалось, не слышал.
- По приказанию Хабат вас всех поместят в темницу до возвращения Агахака в храм.
Гариона и остальных растолкали - при этом они, насколько умели, изображали недовольство столь внезапным пробуждением - и повели по прокопченным коридорам, а потом по узкой каменной лестнице в подземелье. В отличие от верхних помещений здешние снабжены были решетчатыми дверями из стальных прутьев, а воздух, как и в любой темнице, оказался сырым и затхлым. Мрачный гролим отпер одну из дверей и жестом приказал всем пройти в камеру.
- Действительно ли это так необходимо, о жрец? - слабо запротестовал Сади.
Гролим лишь угрожающе положил руку на рукоять меча.
- Успокойтесь, господин, - примирительно сказал Сади, - я ведь только спросил.
- В камеру! Живо!
Все покорно повиновались, и решетчатая дверь с лязганьем захлопнулась за ними. Звук поворачиваемого в замке ключа прозвучал оглушительно громко.
- Гарион. - Голосок Сенедры был тих и слегка дрожал от страха. - Что происходит? Почему они так обошлись с нами?
Гарион нежно обнял ее за плечи.
- Эрионд угодил в переделку, - объяснил он. - Сади хочет попытаться уговорить их выпустить всех нас.
- А что, если у него не выйдет?
- Что ж, тогда мы освободимся иным путем.
Шелк оглядел полутемную камеру и презрительно фыркнул.
- Архитектура темниц начисто лишена фантазии, - саркастически заметил он, пнув ногой охапку гнилой соломы, лежащей на полу.
- Хелдар, неужели у тебя такой богатый опыт в области темниц? - спросила Бархотка.
- Время от времени я бываю в подобных местечках. - Шелк передернул плечами. - Правда, вытерпеть более двух часов никогда не мог. - Он приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть в крошечное зарешеченное окошко, выходящее в коридор. - Хорошо, - пробормотал он. - Охраны не видно. - И, постучав костяшками пальцев по крепкому дереву, взглянул на Бельгарата. - Хочешь, я отопру дверь? Не думаю, что мы что-нибудь тут высидим.
- Терпение, принц Хелдар, - сказал Сади. - Если мы вырвемся на волю из камеры, мне уже никак не удастся уладить этот небольшой инцидент.
- Я должна узнать, что они сделали с Эриондом! - твердо заявила Польгара. - Открой двери, Шелк!
- Польгара! - раздался вдруг из соседней камеры знакомый голос. - Это ты?
- Эрионд! - вздохнула Польгара с облегчением. - С тобой ничего не случилось?
- Все прекрасно, Польгара. Меня, правда, заковали в цепи, но они не причиняют мне особых неудобств.
- Зачем ты сделал это? Там, в святилище?
- Мне не понравились эти жертвенные огни.
- Мне тоже, но...
- Мне они очень не понравились, Польгара. Надо же когда-то положить конец подобным гнусностям!
- Каким образом тебе удалось их погасить? - спросил Бельгарат, прильнув к окошку. - Гарион был в святилище, когда ты это проделал, и говорит, что ничего не услышал и не ощутил.
- Точно не знаю, Бельгарат. Не думаю, чтобы я сделал что-то особенное. Просто твердо решил, что не хочу больше, чтобы они горели, эти огни, и вроде как дал им понять, что я этого не хочу. Они взяли да и погасли.
- И это все?
- Насколько я помню, да.
Бельгарат обернулся. Он явно был озадачен.
- Когда мы отсюда выберемся, у меня будет об этом происшествии долгий разговор с мальчишкой. Я уже не единожды собирался поговорить с ним по душам, и всякий раз, когда открывал было рот, что-то меня отвлекало. - Он поглядел на Гариона. - В следующий раз, когда будешь беседовать со своим дружком, потребуй от него прекратить эти штучки! Они меня раздражают.
- А он это знает, дедушка. Думаю, именно поэтому и продолжает в том же духе.
Где-то послышалось лязганье отпираемой двери и звук шагов.
- Гролимы, - тихо сказал Шелк, вновь глянув через окошко в коридор.
- Интересно, а кто, по-твоему, это еще может быть? - съязвил Бельгарат.
Стражники остановились возле камеры Эрионда, и в замке лязгнул ключ.
Скрипнув, открылась тяжелая дверь.
- Эй, мальчишка! - пролаял хриплый голос. - Выходи, пойдешь с нами!
- Отец! - отчаянно шепнула Польгара.
Старик предостерегающе поднял руку.
- Подожди! - прошептал он.
Кто-то уже отпирал дверь их камеры. Наконец она распахнулась, и на пороге возник гролим в черном балахоне.
- Возвратился Агахак, - объявил он. - Выходите!
- Великолепно! - с облегчением вздохнул Сади. - Что бы там ни было, я уверен, что мы за пару минут все уладим.
- Не разговаривать! - Гролим резко повернулся и пошел по коридору, а десяток других, с оружием наготове, обступив пленников, повели их прочь из темницы.
Агахак, правитель Рэк-Урги, оказался устрашающего вида длиннобородым человеком. Он сидел в очень похожем на трон кресле в большом зале, освещенном факелами. Стены были завешаны тяжелыми темно-бордовыми портьерами. Облачение иерарха представляло собой кроваво-красный балахон с капюшоном. Впалые глаза Агахака сверкали из-под нависших седых бровей. Эрионд, все еще закованный в цепи, спокойно сидел на грубом деревянном стуле прямо перед иерархом, а худощавая Хабат стояла по правую руку от своего покровителя. Капюшон, отороченный пурпурным шелком, был откинут, ужасные шрамы на ее щеках алели в свете факелов, а лицо жрицы выражало злобное торжество.
- Кто из вас Усса из Стисс-Тора? - гулким голосом вопросил иерарх.
Сади сделал шаг вперед и раболепно поклонился.
- Я Усса, о святейший.
- Ты попал в незавидное положение, Усса. - Грудной голос Хабат звучал почти как ласковое мурлыканье дикого зверя, а губы ее кривила отвратительная усмешка.
- Но я ничего не сделал.
- Здесь, в Хтол-Мургосе, господин ответственен за преступления своих слуг.
Глаза Агахака сверлили Сади, но худое лицо иерарха оставалось бесстрастным.
- Итак, ближе к делу, - произнес он наконец. - Кто предъявит чужеземцам обвинение?
Хабат указала на гролима, стоящего у самой стены.
- Сегодня Сорхак исполнит миссию жреца-инквизитора, господин, - сказала жрица повелительным тоном, чтобы дать почувствовать всем присутствующим, что она хозяйка положения. - Его рвение и благочестие известны тебе, о святейший.
- О да, - безразличным голосом ответил Агахак. - Я мог бы сразу догадаться, что обвинителем будет не кто иной, как Сорхак. - На краткое мгновение губы его сложились в сардоническую усмешку. - Очень хорошо. Жрец-инквизитор, прошу предъявить обвинение.
Жрец в черной одежде выступил вперед и откинул капюшон, отороченный зеленым, со своих сальных волос.
- Дело очень незамысловатое, светлейший, - провозгласил он скрипучим голосом. - Здесь присутствует множество свидетелей преступления, посему вина этого юного негодяя не вызывает никаких сомнений. Но вот мотивы его поступка предстоит выяснить.
- Вынеси приговор, великий иерарх, - просительным тоном обратилась Хабат к восседающему на троне недвижному Агахаку, походившему на мертвеца, - а уж я заставлю этого грязного найсанца и его слуг сказать всю правду.
- Речь шла только об их виновности, - ответствовал правитель, - но я все еще не слышал ни показаний свидетелей, ни внятного, четко сформулированного обвинения.
Хабат от этих слов пришла в легкое замешательство.
- Я лишь хотела избавить вас от пустых формальностей, мой господин. Я твердо убеждена в правдивости слов Сорхака. Ведь прежде вы всегда доверяли мне в делах такого рода.
- Возможно, - ответил Агахак, - но полагаю, что на этот раз мне все же будет позволено судить самому, а, Хабат? - Он взглянул на грязноволосого жреца, в растерянности стоявшего перед ним. - Итак, свидетельские показания, Сорхак! Я хочу, чтобы ты внятно объяснил, в чем именно обвиняется сей молодой человек! - В голосе иерарха явственно слышны были нотки недоброжелательности.
