Точное попадание - Фирсанова Юлия Алексеевна (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Да Павка ты, — презрительно фыркнул малец и назвался в свою очередь: — Я Оль. А дома с тятькой Ваник остался.
— Так что там с вашим отцом приключилось? — принялась расспрашивать я малышей, пока мы двигались по улочкам, становившимся все более замусоренными, узкими и пахучими.
Детишки чувствовали себя тут привычно, как пара рыбок в запущенном аквариуме, перепрыгивали или огибали какие-то кучи мусора, на ходу успевали жевать и отвечать на мои вопросы. Лакс шел вроде бы спокойно и даже беспечно, но я видела, что стал собраннее и настороженнее, ночной Патер предъявлял свои требования к загулявшим горожанам и даже в обществе магевы вор внимательно поглядывал по сторонам, держа руку поближе к ножу на поясе. Колдовство колдовством, а от удара в спину никто не застрахован. Вдруг попадется какой-нибудь либо совсем потерявший совесть, либо упившийся до бесчувствия тип.
— Упал тятька, какая-то падла лак пролила на ступеньках слесарни, он оскользнулся и грохнулся, так нам дядька Михен сказал, — по-взрослому степенно вздохнул Оль, а Павка не удержалась и хлюпнула носом.
— Упал спиной или грудью? — уточнила я, чихнув от особенно сильной волны ароматов из недр какого-то заштатного кабака с кривой, болтающейся на одной петле дверью. То ли так было всегда, то ли сегодня уже успели в драке снести чем-то или кем-то. Несло от кабака еще более мерзко, чем от окружающей помойки. Как там люди еще пить и есть умудряются, меня б сразу вывернуло наизнанку? Или они все ринитом хроническим страдают?
— Спиной, — хлюпнул и Оль, вспомнив о приключившемся несчастье, и робко спросил: — Магева, а ты вылечишь тятьку? Лекарь-то сказал, что ничего сделать нельзя, даже не пошел с нами, только языком цокал и головой тряс. А Павка ему целую бронзовку давала. Мы уж и в храме были, Миранде Целительнице молились, чтоб, значит, полегчало, а только пока без толку…
— Ну как это без толку? Вы помолились, а потом меня разыскали, — перебила я Оля, сама не зная почему взявшись поддерживать реноме неизвестной богини.
Может потому, что и своем мире насмотрелась, как вместо того, чтоб о душе думать, как и моралью и правилами положено, если уж верующим называешься, эгоисты от религии вымаливали у боженьки вполне материальные блага, да еще и возмущались, если не получали требуемого. Будто не молитву вели, а заказ наложным платежом на товар по каталогу оформляли. Честное слово, мне становилось жаль бога, который по миллиону раз на дню слышит (он ведь обязан каждую молитву слыхать) "дай, дай, дай" и очень редко "спасибо тебе Господи, за то, что есть мир и я в этом мире".
Да, деловые ребятишки, похоже, пытались заручиться помощью из всех возможных источников и только когда официальная медицина и религия оказались бессильны, решили обратиться к магической практике. В городе, может зря я на Лорда наехала, спрос с магов и магев поменьше, есть кому народу помочь?
— А ведь правда твоя, почтенная магева, — удивленно согласился Оль насчет участия Миранды. — Я не подумал, что ОНА так помогать тоже может. Значит, вылечишь тятю?
— Вылечу или нет, сразу сказать нельзя, вот погляжу на вашего больного, тогда и решу, — не стала я заранее обнадеживать малышей. Хороший доктор никогда, не увидав пациента, прогнозы раздавать не станет, тем более обнадеживающие прогнозы. Интересно, кстати, сколько же лет ребятишкам, уж больно разумно себя ведут. Семь, восемь или побольше? А что хилые такие, так это от скверного и нерегулярного питания? Сильно ли на хлебе с водой вырастешь. Организм не дурак, ему мясо, овощи, фрукты подавай, тогда и в рост пойдет и про запас чего-нибудь на косточки отложит.
Как и обещал Лакс, мы добрались до Куриной Гузки довольно быстро. Я бы назвала эти трущобы по иному, более крепким словцом относящимся к тылам телесным. Причем никто даже носа не расквасил, навернувшись о камни или прогнившее дерево. Убогий домишко в один этаж из трухлявых досок — не хуже, не лучше, чем кучка таких же жалких — встретил нас кислым, спертым воздухом, дымом, мужским храпом и скорбным детским сопением. Когда глаза малость привыкли к полумраку, в крохах вечернего света сочащегося по капле в узкое оконце под крышей и через дверь я рассмотрела стол, две длинных лавки, очаг прямо на полу, топчан, на котором навзничь, как колода, лежал человек, укрытый каким-то тряпьем, и маленькую фигурку, скорчившуюся у его ног.
— Ваник, мы магеву привели! — похвастался Оль, опередив обиженно засопевшую Павку.
— И еды принесли! — торопливо прибавила девочка, пока и эту восхитительную новость не выдал Оль. Зацапав у Лакса мешок, малышка продемонстрировала его пухлые очертания брату.
Дети есть дети, беда в жизнь пришла, а все-таки и для радости места находится. Иной взрослый давно бы руки опустил, сдавшись на милость судьбы, а эти малявки барахтаются, не унывают. Так и надо, молодцы! Если судьба видит, что ты улыбаешься, сама в ответ улыбаться начнет, а к хмурому да нудному удача редко приходит, если только он ее измором возьмет, да и тогда он радости от своего благополучия обрести не сможет.
Бдящий мальчонка встряхнулся и робко пискнул:
— Хорошо.
— Темно, как в заднице трубочиста, — образно ругнулся Лакс, — надо было свечей из трактира захватить. Как ты тут колдовать-то сможешь?
— Чего-нибудь придумаю, — небрежно откликнулась и, достав карандаш, нацарапала на стене у топчана с так и не проснувшимся больным руну Кано, очень сосредоточенно желая, чтобы она обратилась светом, а вовсе не огнем, спалившим всю Куриную Гузку и поджарившим нам пятки почище инквизитора у дыбы.
Руна засияла, заливая ярким желто-оранжевым светом убогую комнатушку. Дети застыли на месте, восхищенно открыв рты. Свет разбудил высокого, мосластого мужика, обильно заросшего волосом и черной бородой, как Соловей Разбойник. Он резко распахнул глаза и тут же заморгал, чуть повернув голову в сторону. Все остальное тело так и осталось лежать неподвижно.
— Что? Пожар? Горим? — забормотал спросонья человек.
— Нет, тятя, — наперебой закричали дети. — Мы магеву привели! Она тебя вылечит!
— Глупыши, — тяжело вздохнул мужчина, пытаясь казаться суровым, но в голосе явственно слышались слезы, растрогался недужный такой заботе. — Вы уж простите их, почтенная, зазря побеспокоили. Не жилец я, отойду скоро, тела не чую, только б их куда пристроить успеть. Совсем ведь без меня пропадут. Да и заплатить нам нечем, все в долги ушло…
— Я разве потребовала отплаты? — с суровым укором (надеюсь, получилось изобразить на физиономии мудрое магевское достоинство) усмехнулась я. — И не хорони себя раньше времени. Давай-ка поглядим, чего стряслось. Говоришь, тела не чуешь? А пошевелить чем можешь?
— Ничего не чую, только голова и ворочается, — пытаясь не выдать страха, каковой всегда нападает на сильных и гордящихся своей силой мужчин, когда их застигает врасплох какой-то недуг, чуток грознее банального насморка, прошептал параличный.
— Значит, пострадал позвоночный столб, — тоном опытного хирурга-костоправа резюмировала я, цокнув языком. — Ну что ж, слушай! Лечить мне доводилось только раны, а тут и кости срастить следует, и хрящи. Обещать, что все получится, не могу, но попробую обязательно, если захочешь. Ну как, согласен?
— Кто ж от такого откажется, магева? — запекшимися губами шепнул мужик. — Согласен.
— Тогда нам надо перевернуть тебя на живот, заклятье целительное прямо на спине рисовать придется, там, где слом прошел, — я взялась раздавать указания, не давая времени всей компании опомниться и запаниковать.
Лакс, трое ребят, не гнать же их, галчат чумазых, от отца, осторожно перевернули тяжелое, как колода, неживое тело и выправили его положение, чтобы лежал ровно. Фаль тоже взялся помогать и с энтузиазмом подталкивал параличного, врезаясь с разгону в спину.
Я достала из сумки купленный в одной лавке еще днем пузырек с красной краской и пушистую кисточку. Над тем, что писать буду, я по дороге подумала, вернее, даже не рационально подобрала подходящие знаки, как, скажем, символы для математического уравнения, а скорее сами руны, назойливо крутясь в голове светящимися силуэтами, сложились в довольно причудливую композицию, отпечатавшуюся в памяти. Не знаю, сама я такое сообразила, как Менделеев свою таблицу, благодаря неисследованным, но чрезвычайно силам подсознания, или в дело вмешалась самая натуральная магия, впрочем, разбирать по полочкам нахлынувшее вдохновение ни к чему. Вдруг оно обидится и уйдет, ищи потом по соседям, зови и плач.
