Хозяин - Уайт Теренс Хэнбери (читаемые книги читать txt) 📗
Машина нырнула вниз, и винт пошел в обратную сторону, рычаг сдвинулся вверх, рукоятка вперед, затем наоборот, — реверс на реверс в поисках равновесия.
Вертолет завис в десяти футах над водой.
Он оттянул рычаг вниз до упора, еще довернул переключатель на рукояти, отключая двигатель, на миг уронил на колени руки и вздохнул.
Все переключатели — отключены.
Подача масла — отключена.
Вентиляционные шторки двигателя — открыты.
Гирополукомпас — заперт.
Подача топлива — отключена.
Приехали.
Когда вертолет втянули внутрь и письменный рапорт отправился к Хозяину, мистер Фринтон отдал себя в руки Пинки, вышедшему, как обычно, чтобы встретить его и, как обычно, встреченному излюбленной приятельской дразнилкой: «Ну, как ты, старый арап?». Майор спустился на лифте и коридором прошел на кухню, обедать.
В кухне близнецы приглядывали за обедом, чтобы не остыл.
— Ну вот и началось, — без предисловий сказал он, присаживаясь к столу, на котором стояла горячая фасоль, помидоры и консервированные сосиски.
— Вы привезли ванадий?
— Он и в самом деле не был готов, так что мне даже нет необходимости притворяться. Придется слетать за ним еще раз. Если удастся сняться с острова без того, чтобы вокруг болталось много народу, я, пожалуй, рискну и попытаюсь вас вывезти. Он может и не заметить вашего отсутствия. Возможно, мне удастся оправдаться тем, что вы как-то спрятались на вертолете, а после удрали.
Он мрачно помешал ложкой фасоль.
— Вся беда в том, что мне придется вернуться без вас и как-то все объяснить. Я сомневаюсь, что он поверит, будто в вертолете так легко спрятаться. Может, под каким-нибудь тряпьем? Правда, как тогда быть с дифферентом? Он не пилот, но большую часть этих вещей понимает.
Мистер Фринтон повернулся к старому негру, который стоял у стола, улыбаясь, слушая, ожидая, когда можно будет подложить добавки.
— Проволока еще не готова, Пинки. Привезу в следующий раз.
— Мы можем поговорить?
— Пинки мешать не станет, — ответил мистер Фринтон, притворяясь, будто собирается ткнуть старика вилкой между ребер. — Правда, Пинки? Наш черномазый думает только о том, как бы понаделать побольше вибраторов да доверху набить нас бобами, — так что ли, старый Отелло?
В ответ он получил еще один половник фасоли.
— А что началось? — спросил Никки.
Их переполняло желание рассказать майору о новом союзнике, но и в промедлении была своя прелесть.
— Я мог бы назвать это Операция «Оверлорд», но в точности такое название уже было использовано. Назовем ее, если хотите, Операция «Новый Хозяин». Сегодня у нас День Д минус десять. Все есть в газетах. Гляньте.
Он перебросил им мятый номер «Миррор»с вечными фотографиями облаченных в купальники девушек, которые красуются на палубах яхт и, привстав на цыпочки, тянутся к какими-то веревкам, что столь удлиняет ноги и возвышает бюст. Двухдюймовые заголовки гласили: «ХОЗЯИН?».
— А я думал, он передатчика не включает.
— Разумеется, не включает. Но это не мешает ему посылать письма. Я каждую неделю увожу целый мешок почты, правда, в основном — купоны футбольного тотализатора, заполненные техниками.
— Тут говорится, — читая, пересказывал Никки, — что к ужасам современной военной техники добавилось новое оружие, угрожающее самим основам цивилизации и британскому домашнему очагу. А на шестой странице — смотрим шестую страницу, — вот, еще один заголовок, «ПУГАЮЩАЯ МИСТИФИКАЦИЯ?». Половину страницы занимает стать Кассандры, с уверениями, что если бы президент Эйзенхауэр не играл в гольф, ничего бы и не случилось, а в редакционной статье сказано, что сэру Антони Идену следует подать в отставку, и еще, — постойте-ка, — мелким шрифтом пояснено, что неустановленный ученый, местоположение которого неизвестно, угрожает нанести десятого августа сверхзвуковой удар, если не будут выполнены его требования. Почему сверхзвуковой?
— Что-то им нужно было сказать.
— Но при чем тут…
— Кстати, — сказал мистер Фринтон, не донеся сосиску до рта, — а не засунуть ли вас в пару почтовых мешков? Они не очень большие.
Близнецы, знавшие теперь, что мистер Бленкинсоп на их стороне, уже не так стремились сбежать с острова.
— А что говорят люди? — спросила Джуди.
— Практически ничего. Когда вышли газеты, я ехал в автобусе по Белфасту, народу было много, мне пришлось стоять, а газет я купить не успел. Я пытался прочитать заголовки через плечо одной девушки. По-моему, машинистка. Довольно миловидная. На первую страницу она вообще не взглянула, шестую пробежала сверху вниз и погрузилась в Дороти Пуп. Что-то такое насчет сетчатых чулок.
— Но хоть кого-то это должно было встревожить?
— Вечером я прошелся по пабам. В пабах, как правило, можно услышать очень разумные разговоры. Один мужчина, с виду совершенный церковный староста, сказал, что «теперь весь тотализатор пойдет насмарку», а другой, докер, ответил, что «это заговор консерваторов, не желающих пропустить проект по здравоохранению». В этом кабачке больше никаких разговоров не было. В последнем из тех, что я посетил, состоялась целая беседа на эту тему. Хозяин паба спросил: «А пиво от этой штуки не скиснет?». Девица за стойкой сказала: «Фиг мы теперь сможем принимать по Ти-Ви Фрэнка Синатру». А сидевшая в углу старухауборщица поинтересовалась: «Может мне, наконец, вернут мой ночной горшок, которым эта старая хулиганка, моя свояченица, запустила в электрика, то есть это она так говорит».
— Значит, они сочли его угрозы пропагандой? — спросил Никки. — И никто их всерьез не воспринял?
— Вовсе нет, — ответил мистер Фринтон. — Они воспринимают их, но увязывая с вещами, которые им близки, а это, пожалуй, лучший способ до них достучаться. Я думаю, что в ближайшие десять дней он станет бомбить их письмами и извещениями, каждое из которых будет содержать немного больше новых подробностей, не указывая, где мы находимся, пока в День Д он не начнет по-настоящему. Вот тогда он развернет оболочку и задействует радиопередатчик. Хотя, может быть, оболочка будет вносить помехи? Я уже отвез на почту целый мешок писем, адресованных в газеты Америки и еще нескольких дюжин стран. В эти страны почта будет доходить со все большими отсрочками, и когда письма вскроют, все, что в них сказано, сразу попадет в мировую прессу. Если бы я сегодня воздушной почтой отправил в Нью-Йорк письмо со словом «Ба-бах!» или еще какимнибудь, то этот «ба-бах» оказался бы в газетах только через четыре дня — сразу, как пришло бы письмо. Он мог бы сегодня отправить в Гонолулу полный план операции, зная, что в Гонолулу письмо все равно вскроют не раньше ее начала.
